Письма мертвого человека
вместе с морковками улетела к хуям, не осталось даже АПС. Чуть осмотрелся, вижу изуродованные тела своих...К моему горлу вдруг подступил ком, и я молча выпил, тут же судорожно закуривая пойло. Перед глазами пронеслась картина нашего обидного поражения. Изуродованные до неузнаваемости тела моих друзей. Покореженная техника.
- Ну, а дальше то что, - не унимался Фил, - как ты вышел из этой жопы?
- Короче, лежу дальше и пытаюсь понять, смогу ли я как-то перемещаться в пространстве, - сделав затяг я отметил про себя, что мои руки трясутся, - и понял, что не могу. Думаю, ну все, пиздец тебе Гусь, допрыгался пернатый ты искатель приключений.
- Заебал ты со своей лирикой, - Филу явно не терпелось услышать развязку, - говори уже, не томи!
- Лежу такой, вспоминаю свою жизнь, Богу молюсь и понимаю, что все, мне пиздец. Придут сейчас курды ебучии и продадут меня ГИГИЛУ сраному, - я с вызовом посмотрел на Фила, - а Сирия это нихуя не Донбасс, братуха. Там бородатые вагнеровца прежде чем в расход пустить так изуродуют, что родная мать не узнает. Они пленного русского по кускам резать начнут и сжигать твои части тела у тебя на глазах, чтобы ты аромат своей сожжённой плоти вдыхал.
Мы замолчали на некоторое время и курили, попивая конину. Мы вообще часто пили, так как алкоголь по некоторым данным спасает от радиации. Хотя она по сути не причем.
- Достал я эфку, - продолжал я свой рассказ, - и лежу, жду вонючек. Думаю, хер вы меня живым возьмете, мрази и тут наблюдаю картину маслом - подъезжает 4 хамвика и оттуда выходят пиндосы. Все чистенькие, довольные, обвешанные тактикульными приблудами. Пидоры блять. Вышли они со своими карабинами зашкварными и давай ходить среди трупов. Ходят, ржут, фотографируются, стреляют иногда в раненых, а ты знаешь, во мне такая радость стала подниматься. Ну думаю, отлично, сейчас я вас уебу, ушлепков и тут же тихонько чеку вынимаю и жду, когда ко мне первая пятерка амеров подгребет.
Я замолчал и прищурившись посмотрел на Фила, который замер в предвкушении развязки той драмы, где я чуть не сыграл роль героического жмура.
- Идут в общем эти членососы, а я уже такой довольный их жду, - я сплюнув выбросив окурок и старательно его растоптал, - и тут неожиданно выходит хер пойми откуда гопота ДНРовская, ну эти, блять, пенсионеры-алкоголики из "Карпат" и давай амеров ебошить. Карпачей человек десять было, и они из всех стволов навалили по пиндосам. Ближних ко мне говноедов завалили сразу, с них аж клочья полетели, а остальные давай орать, в тачки свои ломанулись и уехали, только пыль столбом стояла. Суки.
Глаза у Фила загорелись, и он с наслаждением слушал рассказ, где его возможно бывшие друзья завалили неуязвимых амеров.
- В "Карпатах" ну, то есть в "Весне", было много народу в возрасте, и я им такой ору "Здорово, пенсия! Старый конь борозды не испортит - но и глубоко не вспашет". Намекаю им, что, типа догнать всех силы уже не те. Они услышали, что раненый им орет и давай ко мне со всех ног. Глаза у всех бешеные, они на зарубу опоздали и сейчас смотрели на все это инферно со смешанными чувствами. Еле мне руку разжали с гранатой - вставив чеку обратно. Потом в Питере нейрохирурги долго ковырялись и сшивали мои сухожилия. Все еще клешня болит, когда погода портится.
- Мда, брат, - Фил защелкал языком, словно пробуя на вкус вкусную историю, - боги на твоей стороне, поздравляю.
- Да хер его знает, братела, - я опять хлебнул из фляги, краем глаза заметив, что Марго уже не спит, а слушает мою историю сидя на заднем сидении тойоты, - я же христианином был, но потом понял, что христианский Бог он не добрый дедушка, а циничный ростовщик и за все блага, которыми он одаривает своих почитателей берет большой процент, очень большой.
- Ну еще бы, - довольный Фил одобрительно закивал, - он же еврей, все логично.
Глава XII. Тако бысть, тако еси, тако буди!
Мы еще немного помолчали и наконец Филин встал, хрустнув коленями.
- Ладно, Руслан, - Фил устало вздохнул, - пойду я, надо приготовиться чутка, скоро за языком халяльным идти.
- Давай, - тихо сказал я, будучи все еще погруженным в воспоминания, - перед выступлением всех ко мне приведи.
- Не вопрос, - кивнул мой новоиспеченный начальник штаба и развернувшись на каблуках усталой походкой пошел прочь.
Я же стоял и смотрел как удаляется в сторону костра мощная фигура Филина. Что ни говори, а он достойный человек. Да он отморозок, да кровожаден, но он никогда не ударит в спину тому, кого называет своим другом, а в наше время это большая редкость.
Рядом заскулил Вагнер и я, взяв его на руки, стал гладить маленькую треугольную голову щенка-сироты, чуть приминая торчащие уши.
«Мой ты хороший. Скоро подрастешь и станешь настоящим убийцей. Всякую нечисть грызть будешь», - шептал я, под довольное хрюканье пса.
- Руслан Сергеевич, - обратилась ко мне Марго, как будто ревнуя меня к собаке, - давайте я вам форму постираю.
Предложение ведьмы было разумным, так как если девку не использовать в хозяйстве, то она по сути бесполезна, а в ее магические способности я еще до конца не уверовал, чтоб бесплатно давать ей харчи. Остается только драть ее, но я не хотел, пока. Примечательным было то, что девка постоянно пыталась заострить внимание на своей персоне. То чуть прильнет, то как бы невзначай погладит. Теперь, поняв, что секса не будет, она решила умасливать всесильного командира наемников по-иному, что кстати меня вполне устраивало.
Быстро сбегав за ведром, она набрала воды из канистр и согрев ее принялась стирать мою старую горку, которую перед предстоящим боем я так и не сменил на чекисткую униформу. Чистая форма до зарубы - это важно, так как при ранении, в тело обычно попадают куски ткани и если гимнастёрка грязная, то не миновать серьезного нагноения раны или даже смерти. Так что пусть стирает, не переломится. В общем, я не видел смысла перед зарубой облачаться в чеканское тактикульное новье. Потом надену, если жив останусь.
«Останешься, останешься, червяк, не ссы! Ты мне еще пока нужен», - прозвучал вдруг в голове противный голос и мерзко захихикав растворился в нейронных связях моего мозга.
Я уже стал привыкать к своей шизофрении и продолжал спокойно сидеть на высоком капоте Крузака, задумчиво куря, наблюдая, как Марго, пыхтя, отстирывает мое обмундирование.
Примерно через пол часа