Двойная сплошная (СИ)

И я вправду поплелась к входной двери. Но не из стремления выполнить указание брата, а из желания поскорее избавить свои уши от этого адского звука. Тот, кто придумывает подобные звонки, может готовить себе отдельный горячий котел в преисподней. Отца, который и установил его к нам в квартиру, отправлять к Аиду желания не было, но вот серьезно поговорить на этот счет или перерезать проводки желание появилось колоссальное. Особенно сейчас, когда голова моя отдавалась на этот звук настоящей болью.
Повернув щеколду в нужную сторону и отворяя входную дверь, даже не удосужившись узнать, кто же стоит по ту сторону, увидела висящую на звонке Олесю Елагину, ту самую серьезную и умную не по годам подружку из соседнего дома. Сейчас она совсем не выглядела собранной, как всегда. Наоборот ее одежда в деловом стиле была как-то перекручена и помята, а лицо ее заливали настоящие фонтаны горьких слез. Она, только увидев меня перед собой, тут же отпустила кнопку звонка, за что мои уши поблагодарили ее, и кинулась ко мне в объятия, громко всхлипывая.
Честно сказать такой Лесю я видела впервые в жизни. Обычно она не давала спуску особенно ярким эмоциям, типа слез. Я вообще не помню, чтобы хотя бы раз видела как она плачет. Она в основном смеялась вместе с нами, но вот чтобы плакала, причем настолько горько, - никогда.
- Господи, Лесь, что с тобой стряслось? – обняла я подругу и попыталась затащить в квартиру, прикрывая за нами дверь. Не нужно чтобы соседи слышали этот вой.
- Все! – взвыла она по-звериному и уткнулась мне носом в плечо. Мы были с ней одного роста.
- Что «все», Лесь? – приняла я вторую попытку узнать, что случилось.
- Мы… все, - всхлипнула она и задрожала всем телом, разражаясь рыданиями.
- Тебя с работы поперли? Это все?
Ее светловолосая голова излишне резко и быстро замоталась из стороны в сторону, говоря мне, что я не угадала с причиной.
Ладно, тогда зайдем с другой стороны.
- Это как-то связано с работой?
- Н-нет, - отлепилась от меня Леся, стараясь утереть глаза с поплывшим изрядно макияжем. Я так понимаю, что моя любимая розовая кофточка теперь тоже в ее черной туши. – Ой, прости. Я застираю, - подтвердила она мои догадки, дергая за ткань на плече.
- Ничего страшного. Лучше объясни все.
Я взяла подругу за руку и потянула в сторону кухни, где забытые мною пельмешки норовили уже выпрыгнуть из кастрюли на газовую печь.
  
Глава 9.
 
Олеся, едва шагнув на территорию кухни, плюхнулась на стоящий ближе всего ко входу табурет и сложила печальную головушку на стол, подложив под лоб правую руку.
Что-то с ней совсем все плохо.
Я быстренько сняла с огня кастрюлю с сегодняшним обедом и уселась на соседний табурет, который тут же покачнулся от моего веса. Этот дом хочет извести меня уже второй день подряд. Не хватало еще свалиться и набить синяков. Вот уж веселье для брата будет. Скажет потом родителям, что буянила и покалечила сама себя.
- Может тебе чаю с ромашкой? – вспомнилось мне народное успокоительное средство.
Леся помотала головой, не отрывая голову от столешницы. Благо, что надрывных рыданий ее больше не слышалось, хотя плечи ее вздрагивали до сих пор.
- Что случилось? – показалась в дверном проеме голова Артура. На удивление он показался мне куда более взрослым, чем обычно. Наверно потому что поинтересовался он не с обычной издевкой, как это бывало, когда он становился свидетелем моих слез, а вполне себе миролюбиво. Можно даже сказать, что участливо.
- Бери свой обед и тащись в свою комнату. Не мешайся, - посоветовала я ему.
- Ты так быстро сварила борщ? – вскинул он брови, но потом сразу нахмурился, - почему пельменями пахнет? Ты что сварила пельмени?
- И только попробуй сказать маме, что я тебя не кормила, - я приподняла все еще находящуюся под рукой подушку и погрозила брату, - получишь.
Он надул губы и вышел из кухни, начиная вновь что-то бурчать себе под нос, словно старый дед. Ух и повезет же его женушке. Даже интересно посмотреть на эту отчаянную женщину.
Елагина к этому времени уже подняла голову и подперла ее другой рукой. Уставилась в окно, находящееся напротив нее и вдруг снова вся искривилась, выдавая новую порцию жидкости.
Я поднялась со своего места и больше ничего не говоря заварила ей все-таки ромашковый чай. Меня он обычно никогда не успокаивал. Для этого у меня имелся арсенал других методов, но о них лучше никому не знать. Но так как Олеся была обычным смертным человеком с совершенно нормальным восприятием реальности, я могла предположить, что чудодейственные травки возымеют какой-никакой эффект над ее нервами.
Только когда я громко стукнула чашкой по столу перед ее носом, девушка отлепила взгляд своих серых глаз от окна и уставилась на жидкость, плещущуюся в ней.
- Пей, - строго сказала я ей. Вообще-то это обычно было мне не свойственно, но смотреть как подруга страдает не было никаких сил.
Она повиновалась и тут же хлебнула из кружки свой напиток. На секунду сморщилась, узнавая содержимое, но затем сделала еще один глоток и вроде бы понемногу успокоилась. Даже голос подала.
- Какая же гадость эта ромашка, - севшим от рыданий голосом произнесла она.
- Заслужила, - сказала я в ответ, возвращаясь на свое место подле нее. – Теперь четко и ясно рассказывай, что случилось.
Губы подруги дрогнули. Уголки их медленно пошли вниз.
- Так, стоп, - взяла я ее кружку в руку и поднесла к ее лицу. Та тут же вернулась в нормальное состояние и отодвинула от себя чай.
Она опустила голову на руки и тихо сказала:
- Мы расстались, - плечи вновь слегка дрогнули.
- Правда? – радостно вбежал к нам мой брат, который вообще-то уже давно питал к моей подруге теплые чувства, так как она отлично разбиралась в компьютерах и другой различной технической ерунде, до которой мне не было никакого дела.
Олеся оглянулась на Артура, который к слову был младше нее на шесть лет, и уставилась на него удивленно. Она о чувствах брата не подозревала, зато я обо всем прекрасно знала с тех самых пор, как несколько лет назад обнаружила у него распечатанное фото моей подруги. Вообще-то это было мое фото из выпускного альбома, который я составляла собственноручно, а этот негодяй взял его и покромсал, избавившись от моего и Вилькиного лиц. Вторую мою подругу он кстати не выносил. Как и она его. Они как-то в раз сошлись на мнении о том, что им вообще лучше не пересекаться. Уже в детстве Вилена была боевой девчонкой, так что на откровенное хамство моего брата отвечала таким же откровенным хамством.
- Брысь отсюда, кому сказала, - махнула я рукой в сторону выхода из кухни. Артур не поддался, только прошел к плите, заглядывая то в кастрюлю, то в лицо Олеси.
- Я может быть передумал. Хочу покушать здесь твои любимые пельмени.
Я грозно зыркнула на братца, говоря ему обо всем глазами. Он снова не повелся и плюхнул в маленькую тарелочку пару пельменей без бульона. Вот неправильно их ест, поэтому и не понимает всей прелести этого продукта.
- Так ты рассталась с Владом? – спросил брат, присаживаясь на соседний со мной стул. Поставил тарелку перед собой и сложил ручки. Даже вилку не удосужился достать. Тоже мне конспиратор.
Леся кивнула, переведя серый взгляд на меня. Ее внимание моего брата удивило и смутило.
- Пойдем ко мне в комнату, Лесь? – предложила я. Она тут же согласилась. Зато брат вновь подскочил с места, но не смог придумать аргумента для того, чтобы пойти с нами, а потому остался стоять около стола. Я просто уверена, что он сядет возле моей двери и станет подслушивать как это было и раньше. Говорю же, конспиратор из него никудышный. Я сразу вычисляю его, что бы он ни придумал. Или это такая родственная связь, не знаю.
- Твой брат какой-то странный, - сказала подруга, подходя к подоконнику в моей комнате, на котором специально для меня лежал мягкий маленький матрас, на котором я могла усаживаться по ночам и смотреть на звезды. До жути банально и романтично, но что поделать, если в другие более подходящие для этого места меня никто не водит.