Волчица и пряности. Том 17 (ЛП)

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  
Эпилог
 
  
Интермиссия
 
– Ох, господин рыцарь. Похоже, ты в дурном настроении.
Лежа на залитой солнцем каменной ступеньке, я услышал зовущий меня голос.
Вообще-то у меня есть прекрасное имя «Энек», но, когда меня зовут рыцарем, это тоже неплохо. Я великодушно фыркнул через нос и взмахнул хвостом.
– Кстати, Ее преподобие здесь?
Голова этой женщины была обернута полотенцем, рукава закатаны, а сложена она была как медведь.
Я вспомнил, что она бондарь – человек, который делает бочки. К этому часу, должно быть, утренний рынок уже успокоился, и она устроила себе небольшую передышку до обеда. Возможно, она даже пришла вознести пару молитв.
Размышляя об этом, я сладко зевнул.
– Кто-то сказал, конная карета приехала на холм, где детишки играют, и я подумала, может, это та, о которой говорила Ее преподобие.
– …
С трудом удерживая тяжелые веки, я поднял глаза на женщину.
Потом, вздохнув, встал и вошел в церковь.
– Знаешь, дети сказали, та карета вся черная… как будто с призраками. Все ли будет хорошо?..
Женщина шла следом за мной, и ясно было, что в ней сражаются любопытство и неуверенность.
Обликом она походила на медведя, но характером – скорее на кошку.
– Что ты собираешься делать, господин рыцарь? Пойти вместе со мной?
Люди в этом городке охотно разговаривают со мной, но если бы я им всем отвечал, то не выдержал бы.
Не обращая на нее внимания, я дошел до середины коридора, где была писарская комната. В ней священница писала важные письма и книги.
Совсем недавно здесь все бурлило – весенний праздник урожая, чествование святых, – но сейчас было мирно и покойно.
Впрочем, умеющих писать людей здесь немного, и эти немногие всегда завалены работой. Уверен, она и сегодня много чего пишет в этой комнате.
Если все идет, как должно идти.
– Ваше преподобие, кажется, карета… – проговорила женщина, легонько постучавшись и приоткрыв дверь.
Остаток слов она проглотила. Моя хозяйка, высокопарно именуемая «Ваше преподобие», лежала головой на столе и спала. Сейчас уже было довольно тепло. Даже из кровати выбираться непросто.
Все же, хоть и спина ее, и волосы в последнее время подросли, она походила на ребенка, когда спала.
Я, словно прочищая горло, гавкнул.
– Ххааа?!
Хозяйка проснулась и заполошно распрямилась. Ее глаза заметались по комнате, пока не увидели меня и женщину в дверях. Хотя на столе перед ней лежали горы бумаг и книг, а также одежды и портняжных орудий.
– А, госпожа Рифкин… А, эээ… ха-ха…
Совершенно по-детски она попыталась убрать одежду и портняжные орудия в стол, как будто желая их спрятать.
Довольно-таки легкомысленное поведение для слуги Единого бога. Прожив столько лет, хозяйка все еще не изжила в себе некую детскость.
– Я совершенно не сержусь, – и женщина озорно улыбнулась. Хозяйка как будто съежилась от смущения, но тут же, встретив мой взгляд, посмотрела немного обиженно. Совершенно неразумно вести себя так, словно виноват во всем был я.
– А, да, так в чем дело? Если подготовка к празднику святого покровителя гильдии, то я нанимаю господина Боца, и…
– Нет, я не поэтому. Кажется, в город въехала карета. Я подумала, что, может быть, эта та, про которую Ваше преподобие говорили, и решила сказать.
– …Карета?
– Ну да. Ваше преподобие сами говорили, что нужно будет поехать куда-то далеко…
– …
Хозяйка смотрела на женщину пораженно, а потом вдруг широко раскрыла рот и ахнула.
– Я думала, она будет на следующей не-… А, ээ, прошу меня извинить!
И, подобрав подол своего длиннополого одеяния, она выбежала из комнаты в довольно неженственной манере.
Женщина рассмеялась, держась за живот, словно опасаясь, что он отвалится.
У меня есть смутное ощущение, что хозяйка была надежнее, когда была пастушкой.
***
Фея Нора.
Так звали хозяйку в те времена, когда она была пастушкой и искусно вела стада овец.
Сейчас, однако, она была священницей в маленьком городке и вела иную паству.
В этом мире никогда не знаешь, что может произойти.
По характеру честная и серьезная, в торжественном месте, занимаясь праздниками и ритуалами, хозяйка в целом справляется хорошо.
Однако, несмотря на то, что она обладает способностью терпеть холод и голод и в то же время оберегать овец от лис и волков – а может быть, благодаря этой способности, – хозяйка на удивление рассеянна. Это я понял вскоре после того, как мы поселились в этом городке.
Даты, числа, имена людей, слова молитв, порядок действий на церемониях – в целом она все это знала, но иногда забывала мелкие подробности.
Как ни печально, но, если бы меня рядом с ней не было, ее никто не счел бы взрослой.
– Эммм… одежда, еда, о, надо и Священное писание взять. И молитвенник… а? Может, нужно взять несколько пар башмаков? Но я уже так давно не ношу башмаки… почему-то…
Приглаживая рукой свои светлые волосы, спускающиеся до середины спины, она в то же время лихорадочно собирала раскиданные перед ней вещи. Достала одежду, в которой пришла в этот городок. Что она собирается с этой одеждой делать? Размер-то уже не тот.
Лежа на брюхе в дверях, я укоризненно вздохнул.
– Ааа… так, письмо тоже не забыть, так, теперь, теперь…
Когда она выгоняла овец на пастбище, она не задумывалась, что брать с собой.
Быть может, Церковь права, когда учит, что свои вещи нужно раздать тем, у кого ничего нет. Именно обилие вещей заставляет колебаться перед лицом путешествия. Перед лицом самой жизни – тем более.
Я вздохнул еще раз. Хозяйка заметила и повернулась ко мне.
Когда я подумал «ой-ей-ей», в меня уже летел фартук.
– Хорошо быть таким беззаботным, Энек!
Эти слова я слышу время от времени все пять лет, что мы живем в этом городке.
Конечно, все совсем не так.
Просто для меня гораздо важнее, получу ли я на ужин кусок мяса, чем хорошо ли прошла месса.
Пока хозяйка металась по комнате, точно ураган в человеческом обличье, я выбрался из-под фартука, вдыхая запах хозяйки, – и тут мои уши уловили стук в дверь церкви.
Я могу различать по стуку почти всех, кто живет в этом городке.
Этот стук был мне незнаком.
Гость, пришедший извне.
***
Ее вполне можно было бы назвать посланницей преисподней.
Перед церковью собралась целая толпа.
Одно время из-за мора городок практически вымер, но те храбрецы, которые все-таки остались, отказавшись сдаваться, при поддержке хозяйки вернули город в довольно процветающее состояние.
Визиты людей из-за городской стены были событием не таким уж редким. Иногда сквозь город проезжал целый торговый караван – десятки людей на лошадях. Но сейчас это были великолепные черные лошади, запряженные в черную же карету, а сзади – повозка, везущая вещи, и все это охраняли шестеро крепких мужчин. Неудивительно, что горожане заинтересовались.
Хозяйка потрясенно застыла, едва вышла из церкви и увидела карету.