Дар целителя (СИ)

Ничего, его величество умный, его величество жизнь знает.
Лучше один раз запретить, чем потом сто раз уговаривать. Вот посмотрите, Рамон еще найдет, как обойти запрет. Ведь что самое главное в женщине?
Не попка и не глазки, нет.
Недоступность!
И если лекарка может и дрогнуть, то его величество - никоим образом. Сладок лишь запретный плод, а потому - запрет!
И никаких исключений даже для самых ближайших друзей! Пусть изыскивают обходные пути, так интереснее...
Его величество посмотрел в окно и мечтательно улыбнулся. Как же интересно жить!
  
Глава 1
 
- Лим!
Видеть мальчика я была рада, хотя именно он...
А, что уж там!
Рано или поздно, так или иначе, моя тайна открылась бы. И лучше пусть в курсе будут первые лица королевства, чем их антагонисты со дна Алетара.
- Тетя Вета!
Увесистое живое ядро едва не снесло меня с ног. Повисло на шее, расцеловало в обе щеки, перепачкав чем-то вроде варенья, и напоследок дернуло за волосы. Но на мордяхе было столько счастья, что спустить мальчика с рук я просто не смогла.
- Как ты? Как папа?
- Замечательно! Папа у короля на приеме, а мы с мамой решили приехать в гости!
Замечательно.
А что я еще могу сказать?
Герцогиня Моринар, к лекарке, в бедняцкий квартал... просто шикарно! И сейчас Линетт Моринар выходит из кареты, сияя улыбкой.
- Вета, милая, здравствуйте!
Я сделала реверанс, думая, что сплетни мне не изжить никогда. Линетт, видимо, поняла, о чем я думаю, и развела руками.
- Алемико так настаивал, чтобы мы поехали, я не решилась ему отказать. Может, вы составите нам компанию? Прогуляемся за городом?
Я подумала пару минут и согласилась. Почему бы нет?
В лечебнице моя работа на сегодня закончена, больных на горизонте не видно, день хороший...
Накаркала.
- Госпожа Ветана!!!
Пареньку было на вид лет пятнадцать. Встрепанный, взъерошенный, какой-то дерганный.
- Госпожа Ветана, помогите!
Я развела руками, и быстро, пока никто не успел ничего сообразить, чмокнула Лима в нос.
- Извини, малыш. Работа.
Где там моя сумка?
Общаться с Линетт Моринар мне не хотелось. Мы слишком далеки друг от друга. Она - герцогиня, я лекарка, она из благородных, я из бедных, она из Белого города, я из Желтого...
Ни к чему.
Ах, вернуть бы те золотые времена, когда о моем даре не знал никто, кроме бабушки! Но это невозможно. Интересно, знала ли бабуля, что получится вот так, что меня закружит и понесет, словно щепку в водовороте? Нет, вряд ли. Могла предполагать, это вернее. С высоты жизненного опыта и мудрости она могла просчитать ситуацию, но и только.
А вот как из нее выпутываться...?
Не знаю, ничего не знаю.
***
Мужчине было за восемьдесят.
Старик лежал на кровати и тихо умирал, это-то я видела.
Меня встретили четыре пары внимательных глаз.
Красномордый дядька лет сорока - явно пьющий, явно сын, толстая тетка тех же лет, похоже - любящая мать и невестка, и парень постарше. Внук? И старший брат мальчишки, который меня привел?
Да, вполне возможно.
Четвертая пара глаз принадлежала мужчине лет сорока. Такому... самое подходящее определение было - чернильная душа. Темная простая одежда, пятна чернил на руках, кисловатое выражение лица... стряпчий? Да, похоже.
- Вот! Умирает!
Сказано это было таким тоном, словно я лично состарила бедолагу, загнала его в гроб и поплясала на крышке. Я подняла брови. Подсела к мужчине, коснулась руки... м-да.
Безнадежно?
То самое слово.
С рыжим вором, который умирал, и то было проще. Там был расколотый сосуд, здесь - осколок черепка. Не то, что воду не нальешь, даже и пара капель не задержится.
Смерть глядела на меня из провалов глазниц, и я не имела права спорить с ней.
Не сейчас, нет.
На своем опыте я постигла горькую истину. Всех не спасешь, и, спасая безнадежных, ты растратишь силы, нужные тем, кто еще способен справиться с болезнью.
Кому решать о надежде?
Лекарю и только лекарю. И горькие же это решения... ивовая кора и то слаще. Я подняла глаза на родственников.
- Его уже не спасти. День, может, два, все, что я могу сделать - дать ему снотворное. Пусть отойдет без мучений.
- Да зачем нам ваше снотворное!? - возмутилась тетка. - Вы ему наоборот, посильнее чего дайте!
Чего - сильнее? Яда?
Кажется, эти мысли так четко отобразились на моем лице, что мужчина оттеснил жену и заговорил. И через пару минут я поняла, что яд - не самое худшее. Ой, не самое...
Любящие р-родственнички, темного крабом!
Мужчина был одинок. Семьи не нажил, детей тоже, это все были дети и внуки его брата, которым он должен был оставить наследство. А кому ж еще? Не государству же?
Им и только им.
Обещал, вот, да не успел, а они уж и стряпчего пригласили, и все готово... так вы, девушка, дайте ему что посильнее, чтобы вы себя пришел, да завещание составил, а потом пусть подыхает! Кому он нужен - без наследства?
Была бы я действительно сильной, я бы сделала так, что они ни наследства, ничего не получат. Чтобы поднялся дед, да и прожил еще десять лет.
Не могу.
Нет таких сил, и я не бог...
Видимо, прочитав это по выражению моего лица, мужчина даже попятился. А я медленно встала, отпустила сухую старческую ладонь, и не прощаясь, не обращая внимания на истошные крики тетки: "Тоже мне! Лекарка! Сопля зеленая, а нос дерет!", не замечая взгляда стряпчего, вышла из дома. Ветер ударил в лицо, потрепал за волосы, привычно принес с собой запах моря. Он залетал сегодня с утра в гавань, покружился над портом, и теперь прилетел тереться о мою щеку, рассказывая, что новенького в городе. Он отвлекал, но не до конца.
Мне было очень тошно и очень больно. Маги жизни спасают людей от болезни. А кто спасет их от самих себя?
***
Приближенный Фолкс был великолепен!
Он воздевал руки и возводил очи горе. Он стонал и вздыхал так, что разжалобил бы даже акулу. Он вопиял и стенал, и от чувства в его голосе прослезились бы даже призраки.
Он требовал!
Покарать святотатца!
Больно покарать! И можно даже два раза, ради такого случая Храм одобрит некромантию!
Его величество внимал со всей возможной благосклонностью. И соглашался.
Конечно, покарать!
Ишь ты, взяли моду, на людей с ножами бросаться!
Не на людей, конечно, а на храмовников, но... их тоже жалко. А вдруг одумаются? Хотя вряд ли. Храм, как и всякая криминальная структура, не отпускает тех, кто попал на крючок. Но не убивать же дураков?
Так что его величество согласился покарать негодяя Артау смертью мучительной, и перешел в атаку.
- А правда ли, приближенный, что вы решили молельни при лечебницах открыть?
- Да, ваше величество.
- Замечательно! Отличное начинание! Надо бы и в других городах такое сделать?
Приближенный скрипнул зубами, но поклонился.
Интересно, что ему скажут коллеги из других городов? Ой, точно ничего хорошего. Обидятся, начнут предъявлять претензии, а им в ответ и показать нечего. Мага жизни он пока не нашел...
- Я напишу, ваше величество.
- Вот и замечательно. Жду отчета в ближайшее время. Сколько молелен открыто, в каких городах, при каких лечебницах... и - да! Пусть ваши люди обязательно работают в лечебницах не меньше, чем по двое - по трое.
- Ваше величество?
- Молитва - это хорошо, но рабочие руки нужны всегда! Мало ли? Полы помыть, принести чего...
Его величество смотрел на исказившееся от злобы лицо храмовника, и довольно улыбался.
А ты как хотел, гад?
Молиться - и все? Не-ет, ты ручками поработай. Поганые ведра повыноси, язвы попромывай, больных потаскай... и посмей только отказаться!