Ангелы Калибана

— Послушай меня! — гаркнул он командным голосом, который проник даже через пелену неистовства Медиана.
Сработало многолетнее гипнообучение, и капитан на секунду замер.
Придя в себя, он внимательно посмотрел на Мерира.
— Корабли на подходе, брат, — сказал Астелян прежнему подчиненному. — Если ты мне понадобишься, пришлю Галедана. Вы вдвоем соберете остальных и захватите Альдурук изнутри. Возможно, Лютер выступит против Льва, и тогда вы поможете мне восстановить законную власть среди Темных Ангелов.
— Лев возвращается? — Бешенство Медиана испарилось, как туман под летним солнцем.
— Мы еще не уверены, — ответил первый магистр. — Но я сомневаюсь, что Лютер примет его с распростертыми объятиями, как когда-то.
— И я должен поверить человеку, бросившему меня в тюрьму? Тому, кто выдал нас Лютеру?
Астелян понял, что гнев снова охватывает узника. Нужно было спешить.
— Я поместил тебя под тронную залу, где он правит во лжи. Я сохранил жизни всем вам, чтобы иметь готовое войско. Теперь я в фаворе у Лютера и с каждым днем подбираюсь к нему все ближе. В назначенный час мы нанесем удар, и Галедан придет за тобой.
Мелиан посмотрел на упомянутого легионера, надеясь услышать от него подтверждение.
— Так будет лучше, — сказал ему Галедан.
— Что с оружием? — спросил арестант.
— Против солдатиков Тилейн? — Мерир делано усмехнулся. Подняв руки, он сжал кулаки. — Другое оружие вам не понадобится. Как думаешь, почему я посоветовал Лютеру набрать в охрану людей, а не космодесантников?
Судя по глазам, капитан все еще сомневался, но даже недоверие было лучше прежней бездумной ярости. На этот раз Астелян решил твердо убедиться, что Мелиан понял его.
— Когда придет Галедан, ты должен действовать, — сказал он узнику и впился в него взглядом. — Я буду рассчитывать на тебя.
Мерир быстро отвернулся и нажал на кнопку закрытия двери, не дожидаясь возможного ответа. Воин чувствовал, что Галедан пристально смотрит на него, но не оборачивался.
— Ты думаешь, я сплетаю все эти планы для развлечения, чтобы повеселиться и скоротать время в изгнании?
— Может, и не для развлечения, но мне неясно, зачем ты продолжаешь накручивать один замысел на другой. Ты велел нам принять титулы и одеяния Ордена, заявил, что борешься за Калибан, но при этом поддерживаешь надежды на возращение Льва. Ты ищешь способы отомстить примарху, но втайне говоришь о свержении Лютера. Возможно, первый магистр, ты чем-то одержим.
Только теперь Астелян взглянул на спутника.
— Конечно, я одержим, брат. Верностью и долгом.
— Верностью кому? Иногда я не понимаю, за что или кого ты борешься.
— За Императора, Галедан.
— Мы идем по опасному пути. У тебя есть настоящий план, Астелян?
— План? Зачем быть таким прозаичным? Планы недолговечны. Мы просто будем использовать появляющиеся возможности. Кто бы ни оказался на тех кораблях, что бы ни произошло следом, мы повернем все в нашу пользу.
— Это успокаивает, — ответил Галедан тоном, дающим понять, что он ни капли не успокоился.
  
Глава 9:
 
Резкие слова
 
Ультрамар
Когда Робаут Жиллиман в прошлый раз ожидал прибытия Льва, его тревожили сомнения другого рода. Тогда примарх Темных Ангелов явился так помпезно и церемонно, как подобало его положению, и повелитель Ультрамаринов приготовился объявить о создании Империума Секундус.
Лев превратил свой визит в пышное представление, высадился в Магна Макрагг Цивитас так, словно устраивал парад по случаю приведения к Согласию. Он всячески стремился показать зрителям, что перед ними Первый, самый лучший легион. Безупречно спланированные и исполненные маневры дюжин десантных кораблей, что доставили бойцов на Марсову площадь, стали демонстрацией не только мастерства, но и силы.
В этот раз обошлось без позерства. Оборонительные системы города и пустотные щиты на миг отключились, пропуская одинокую «Грозовую птицу». Запустившись снова, они кратко блеснули золотом на бортах машины внизу.
Исторический день первого визита был полон сомнений. Их испытывал не только Робаут, но и Лев, как выяснилось позже. Пока властелин Первого шествовал по столице, на орбите его флот со снаряженными десантными судами и капсулами ждал команды о вторжении на Макрагг.
Так Эль’Джонсон доверял своим братьям.
Возможно, подумалось Жиллиману, Лев снова принял подобные меры предосторожности. Лорду-хранителю уже надоела подозрительность брата. Набрав зимнего воздуха в грудь, он медленно выдохнул облачко пара. На вершине главного стыковочного дока Врат Геры было морозно, но отсюда открывался вид почти на весь Цивитас.
Повелитель Калибана, несомненно, в последнее время относился к братьям-примархам без особого уважения. Робаут, получивший после инцидента на Соте приказ вернуть Льва на Макрагг, испробовал все что мог — маяк, астротелепатию, даже технические средства связи, — но так и не добился успеха. Видимо, появление Эль’Джонсона было обычным совпадением. Не исключено, правда, что он получил сообщения Жиллимана, но не сумел ответить.
Более вероятно, решил Робаут, что Лев просто хотел сохранить в полном секрете время и способ своего прибытия. Возможно, по веским причинам, возможно, нет.
«Грозовая птица» приземлилась в двухстах метрах от него, идеально точно попав в назначенный участок бетонированной площадки. Двигатели коротко рыкнули, и на Жиллимана налетел порыв ветра. Даже сейчас Эль’Джонсон не стеснялся показных жестов, напоминающих всем вокруг, что явился владыка владык.
Глядя, как опускается рампа, Робаут признался себе, что напряжен не из-за Льва. Примарх Ультрамаринов допустил ошибку. Очень скверную ошибку. Исповедаться в этом брату будет непросто, особенно учитывая, что Эль’Джонсон наверняка не пожелает выслушивать объяснения.
Жиллиману придется сделать нечто, чего ему совершенно не хотелось, — поверить, что Лев не станет искать личной выгоды в общей трагедии.
Спустился повелитель Калибана в одиночестве. Быстрыми длинными шагами он направился к Робауту. Лорд-хранитель тщательно взвесил в уме каждое слово приветственной фразы, зная, что позиция Эль’Джонсона определится в первые секунды разговора.
— Что произошло? — рявкнул Лев, еще не дойдя до Жиллимана.
Отточенные заявления, хорошо продуманные сентенции и доводы разлетелись пред несдерживаемым гневом брата, словно стая испуганных птиц. Четко охарактеризовав неудачу Робаута в двух словах, Эль’Джонсон стал живым воплощением его самобичевания.
Жиллиман повесил голову, не в силах ответить. Заготовленные слова вдруг показались убогим набором банальностей.
— Что с Сотой? Почему варп-маяк погас?
— Нападение Повелителей Ночи. Мы сумели предотвратить уничтожение маяка, но он больше не действует в полную силу.
— Повелители Ночи. Значит, Кёрз был на Соте.
Робаут помолчал, зная, что истина даже мрачнее, чем думает брат.
— Только его легион. Кёрз все время оставался здесь. Он не покидал Макрагг.
Лев застыл, на несколько секунд превратился в изваяние, пока впитывал услышанное. Судя по дрожащим векам, Эль’Джонсон мысленно беседовал сам с собой. Жиллиман мог лишь догадываться, о чем. Когда брат заговорил вслух, его голос звучал ровно, бесчувственно. Даже ошеломленно, как вынужден был признать Робаут.
— Не… покидал… Макрагг…
Еще один спазм, легкое подергивание головой. Примарх завис, словно когитатор, наткнувшийся на безумный парадокс в программном коде. Глаза Льва расширялись по мере того, как он осознавал реальность, и картины вероятных последствий потоками хлестали в его разум сквозь трещины в дамбе отрицания.
— Наш брат-император? — резко очнувшись, Эль’Джонсон почти схватил Жиллимана за плечо. — Что-то случилось с Сангвинием?
— Он жив, — успокоил брата Робаут. — Цел и невредим.
— Но нечто все-таки произошло?
— Я покажу тебе. — Так было проще. Пусть улики ответят за него, сложатся в бессловесное признание. Помогут разделить вину. — Идем со мной, брат.