Золотая маска
Каро выждала несколько мгновений и лишь потом отважилась посмотреть через занавешенное тюлем окошко на крыльцо. Она успела вовремя: увидела, как граф садится в экипаж, грум закрывает за ним дверцу, а сам ловко запрыгивает на запятки. Экипаж покатил прочь.
Но перед этим Каро успела заметить в окошке бледный овал лица Доминика. С мрачным видом он смотрел туда, где пряталась она. Она быстро отошла от окошка и прислонилась к стене, прижав руки к бешено бьющемуся сердцу.
Да, поцелуй графа Блэкстоуна оказался совсем не таким, каким она до сих пор представляла себе поцелуи.
Он был гораздо, гораздо более волнующим…
– Итак, Дом, где ты был вчера ночью? – лениво спросил на следующий вечер Натаниэль Торн, граф Озборн. Они сидели друг напротив друга в мягких креслах у камина в одном из больших залов клуба «Уайтс».
– Меня… задержали неотложные дела, – уклончиво ответил Доминик.
Они с Натаниэлем уславливались встретиться вчера вечером, но Доминику не удалось прийти вовремя, так как он провожал домой Каро Мортон и заботился о том, чтобы с ней по пути ничего не случилось. Ему и самому не верилось, что за свои труды он не получил никакой благодарности!
Натаниэль улыбнулся с понимающим видом:
– Полагаю, она была так же ненасытна, как и красива?
– Красива – да. Ненасытна? Понятия не имею.
По правде говоря, даже по прошествии некоторого времени Доминик по-прежнему не знал, кто такая Каро Мортон на самом деле и как ему быть с ней дальше. Однако он распорядился, чтобы Дрю Батлер и дальше кормил ее легкими ужинами в промежутке между выступлениями, а Бен Джексон провожал ее домой. Пусть сама Каро и не заботится о своей безопасности, но, пока она работает на Доминика, его обязанность – проследить, чтобы она не попала в беду.
– Пока не имеешь, – многозначительно заметил Натаниэль.
Отец и мать Доминика умерли много лет назад; братьев и сестер у него не было. Он считал Натаниэля Торна и Гейбриела Фолкнера ближайшими друзьями, почти родственниками; они много лет вместе учились в школе, а потом воевали; часто они не знали, останутся ли в живых после очередного боя. Они всегда были близки, как братья. И все же в тот миг Доминик пожалел о том, что Натаниэль так хорошо его знает.
К счастью, у него появился прекрасный повод отвлечься от разговоров о том, что он делал вчера ночью.
– Сегодня я получил письмо от Гейбриела. Он прибывает в Англию в конце недели. – Доминик задумчиво, словно пробуя, отпил бренди.
– Я тоже получил от него письмо, – кивнул Натаниэль. – Представляешь себе, как скривятся наши блюстители нравственности, когда Гейб вернется в общество?
– Он снова подтвердил, что сразу же намерен отправиться в Шорли-Холл, взглянуть на сестер Коупленд, – напомнил другу Доминик.
Озборн фыркнул:
– Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что там он не задержится… Как только три глупые девицы увидят Гейба, они сразу забудут о его скандальном прошлом и готовы будут выцарапать друг другу глаза, состязаясь за право стать его женой! – Натаниэль поднял бокал, словно салютуя отсутствующему другу.
Ни долгие годы ссылки, ни служба в армии никак не повлияли на количество побед, одержанных Гейбриелом Фолкнером в спальне; один взгляд на его волосы цвета воронова крыла, на его темно-синие глаза и мускулистую фигуру – и женщины всех возрастов буквально падали к ногам Гейбриела. Точнее, падали в его постель! Несомненно, сестры Коупленд тоже будут сражены наповал.
– Чем займемся до утра? – После вчерашнего фиаско Доминик решил напиться до бесчувствия, а потом провести ночь с какой-нибудь опытной и искусной жрицей любви.
Натаниэль смерил его задумчивым взглядом:
– Я слышал, в клубе «У Ника» сейчас выступает какая-то таинственная красотка…
Хотя трое друзей привыкли делиться почти всем, Доминик решил, что кое-что лучше утаить – в том числе вчерашнее знакомство с Каро Мортон и возникшее у него странное, необъяснимое желание защищать ее. Правда, он не мог сказать, что его желание вызывает у него радость. Оказывается, о Каро уже пошли слухи, хотя она выступает в его клубе всего неделю!
Он поморщился:
– Думаю, единственная причина, по которой ее считают такой таинственной, кроется в том, что она во время представлений носит маску, закрывающую все лицо.
– Вот как! – Углы губ Натаниэля поползли вниз. – Она наверняка прячет под маской лицо, изрытое оспой!
– Возможно, – с деланым равнодушием согласился Доминик. Он старался никак не разжигать интереса друга к Каро.
Нат вздохнул:
– В таком случае выбор развлечений на сегодняшний вечер я предоставляю тебе.
Они посетили несколько игорных домов, а закончили вечер в одном ярко освещенном, но тем не менее потайном заведении, чьи обитательницы – хорошенькие и веселые дамы полусвета – с радостью составили компанию двум красивым молодым джентльменам.
* * *Тем удивительнее было, что два молодых джентльмена ушли всего через час или около того, так и не воспользовавшись удобным случаем.
– Может быть, все-таки сходим и посмотрим на красотку «У Ника»? – предложил Озборн, зевая и прикрывая рот. – Есть у нее на лице оспины или нет, я почти не сомневаюсь, что она покажется мне не менее привлекательной, чем дамы, с которыми мы только что напрасно потратили время!
Доминик нахмурился. Если он во второй раз попробует отговаривать Ната, то лишь возбудит его любопытство.
– Нат, может быть, мы слишком пресыщены? – сухо спросил он, побарабанив пальцами по крыше кареты и объяснив кучеру, куда их теперь везти.
Натаниэль вопросительно поднял брови:
– Ты разве скучаешь по пяти годам, проведенным в армии?
Скучал ли Доминик по ужасу и кровопролитию войны? Там никогда не знаешь, останешься ли жив после боя или настала твоя очередь встретиться со смертью на острие французского меча… Скучал ли он по чувству товарищества с другими офицерами, рожденному сознанием смертельной опасности? Да, и еще как!
– Не до такой степени, чтобы снова получить назначение в полк… А ты?
Озборн пожал плечами:
– Во всяком случае, гражданская жизнь часто бывает ужасно нудной и предсказуемой!
Доминик испытал облегчение, поняв, что не он один скучает по тому времени, когда им приходилось постоянно балансировать на краю пропасти.
– Мне рассказывали, что лондонские сезоны часто напоминают поле сражения, – задумчиво проговорил он.
– Даже не упоминай при мне лондонские сезоны! – проворчал Натаниэль. – Моя тетка Гертруда вбила себе в голову, что мне пора обзавестись женой, – объяснил он в ответ на вопросительный взгляд Доминика. – И потому настаивает, чтобы следующие несколько недель я сопровождал ее на все балы и званые вечера. Несомненно, она на деется присмотреть достойную молодую женщину, способную, по ее мнению, стать подходящей графиней Озборн!
– Ага! – Доминик начал понимать, почему его друг сегодня не в своей тарелке.
Миссис Гертруда Уилсон была ближайшей родственницей Озборна. Натаниэль ее очень любил. Тетка, в свою очередь, принимала живейшее участие в жизни племянника. И вот теперь она решила во что бы то ни стало его женить… Доминик невольно порадовался, что у него нет родственниц женского пола!
– Насколько я понимаю, ее желание тебя не радует?
– Мне радоваться при мысли о том, чтобы связать себя на всю жизнь с какой-нибудь неискренней девицей, которой внушили, что в спальне с мужем необходимо лечь на спину и, пока муж делает свое дело, думать о короле и отчизне? Разумеется, я не рад! – Озборн с трудом подавил дрожь отвращения. – Не представляю, как Гейбриел может мечтать о таком исходе!
Да, трое друзей прекрасно понимали, что когда-нибудь им придется жениться и произвести на свет сыновей, которые унаследуют их титулы. Доминик обрадовался, узнав, что Озборн относится к такому будущему так же неприязненно, как и он сам. Впрочем, бороться с такой силой, как миссис Гертруда Уилсон, весьма затруднительно!