Южная роза (СИ)

       Почему-то в присутствии Форстера она чувствовала себя скованной и косноязычной, и могла только злиться и думать о том, чтобы он провалился сквозь землю. А ей хотелось быть более холодной и остроумной, ей хотелось пригвоздить его словом к полу, чтобы он понял, насколько был неправ. Ей хотелось, чтобы он извинился, и сказал, что ему жаль.
       Так поступил бы любой воспитанный южанин, и в этой ситуации она знала, что делать и как себя вести. Она была бы снисходительна и мила, великодушно простила бы его невоспитанность, и парой вежливых фраз поставила «этого гроу» на место.
       Но Форстер не раскаивался, и извиняться не собирался, и поставить его на место можно было лишь бестактностью в ответ на бестактность. Только это не было выходом, это лишь давало ему новый повод посмеяться над её манерами и воспитанием.
       Будь она мужчиной - вызвала бы его на дуэль. Но она не мужчина. И из всех мужчин, кто бы, в теории, мог вызвать Форстера на дуэль, был только её отец. А уж допустить дуэль между ними ей не приснилось бы и в страшном сне. Но мысль о дуэли и о том, с каким наслаждением она выпустила бы пулю в грудь этому наглецу – эта мысль показалась ей неожиданно приятной.
*** 
       -Послушай, Алекс, - синьор Грассо подошёл к Форстеру, едва тот закончил танцевать с Габриэль, - Домазо готов встретиться завтра утром. Твоё предложение показалось ему довольно интересным, и он обещал подумать, как лучше преподнести его герцогу. Так что у меня всё пока идёт по плану. Надеюсь, ты за время моего отсутствия успел влюбить в себя женскую половину общества? Или опять пугал их ужасами о вырванных сердцах?
       -По правде сказать, эта кадриль сидит у меня уже в печёнках. Но, как видишь, я не пропустил ни одного танца, и недостатка в желающих у меня нет, - Форстер отпил вина, и шагнул в тень, укрывшись за колонной, - только не знаю, надолго ли меня хватит. Так долго изображать идиота сильно утомляет.
       -Вижу, Паола Бруно не сводит с тебя глаз, - усмехнулся Винсент, - между прочим, она родственница синьора Таливерда. Дальняя, но тем не менее. И бари к тому же… Такой брак мог бы всё изменить в твою пользу.
       -Винс, ты же не всерьёз? Она молодая, глупая и страшная до икоты, уж прости за прямоту.
       -А тебе нужна старая, умная и красивая? – усмехнулся Винсент. - Ты бредишь? С каких это пор молодость и глупость стали женскими недостатками? Она, конечно, не красавица, но учитывая её родство с Таливерда…
       -Даже не предлагай!
       -Ладно, а Лучиана Фарини? – не унимался Винсент, испытывающе глядя на друга. - Она тоже бари. Её семья, правда, совсем уж бедна, но тебе это ведь на руку.
       -Лучиана? Я с трудом выдержал с ней кадриль и мазурку, как, по-твоему, я смогу прожить с ней целую жизнь? Она ещё глупее Паолы, и очень любить поговорить.
       -Джованну Домазо не предлагаю, синьор Домазо любит младшенькую дочь, хотя… Всё возможно… Посмотрим, как завтра пойдёт с ним разговор.
       -Джованна вообще ребёнок, там даже платью не за что держаться! Уж, прости, но жениться на четырнадцатилетней я не буду даже ради места в палате. Винс, перестань изображать сваху! Тебе это не идёт.
       -Вообще-то, ей шестнадцать… скоро будет, - усмехнулся синьор Грассо, - вполне уже подходящий возраст, подождёшь полгода… Только ты ведь по другой причине воротишь нос, мой друг, да? Боишься проспорить? Брось! Я ведь пошутил. Тебе стоит думать о палате, а не о голубых глазах синьорины Миранди.
       Форстер повернулся к другу и спросил, чуть прищурившись:
       -И с чего ты взял, что я думаю о них?
       -С того, как ты смотришь на неё, - Винсент перестал улыбаться, и глядя в серьёзное лицо Форстера, добавил, - не увлекайся ею, Алекс. Ты всё равно ничего не добьёшься. Она очаровательна и мила, но ты просто теряешь время.
       -Она меня не особо интересует, - пожал плечами Форстер и отвернулся.
       -И ты именно поэтому заплатил за вальс с ней? – продолжил подтрунивать Винсент. - Я всё видел. Брось, Алекс, последний раз такой взгляд у тебя был, когда ты выследил болотного тигра, что вырезал деревню в Ашире. И дело тут уже не в ящике вина, как я понимаю. Ты, конечно, сам решай, но я бы тебе советовал, как друг, займись лучше Паолой.
       -Если уж на то пошло, то я женюсь, только если это будет вообще единственный выход из всех возможных. И ты знаешь почему. Так что хватит уже об этом, - отмахнулся Форстер.
       -Да, да, я помню, про твоё отношение к женским принципам.
       Форстер понимал, конечно, что Винсент желает ему добра, но мысль о том, чтобы жениться на одной из этих южных никчёмных синьорин была ему противна. Он безупречно играл свою роль - целый день развлекал женщин, танцевал с ними, держал их зонтики и веера, приносил напитки, подвигал стулья, но, единственное, что, хоть чего-то стоило в этом цирке глупых церемоний – тот вальс, за который он заплатил упрямому маэстро триста сольдо.
       Эта синьорина Миранди… она так не хотела с ним танцевать…
       Но её возмущение и сопротивление, попытка отстраниться от него, и её гнев, который должен был поставить его на место, всё это вместе лишь подстегнуло азарт.
       А, ещё её лицо, когда она дерзила ему, пряча за спиной испачканные руки… пахнущие мятой, и такие нежные… И это пятно сажи на носу…
       И то, как старательно она оттирала платком его поцелуй. Будто это именно он испачкал её руки своим прикосновением.
       «Она очаровательна и мила…»
       Винс прав. Она очаровательна, и язык у неё, правда, острый. Она одна не лепетала милые глупости, которые принято обсуждать на балах. Да что там, таких строгих наставлений он не слышал даже от своей матушки в глубоком детстве…
       Нет, она не просто очаровательна…
       ...Задери его медведь! Винс знал, чем его зацепить. 
       Спор с другом на ящик вина вдруг обрёл реальное значение, и Форстеру захотелось выиграть этот спор. Захотелось, чтобы синьорина Миранди, эта колючая южная роза, ждала от него приглашения на танец. Чтобы хотела его слушать, как эта курица Паола, и чтобы слушала, склонив голову, как Лучиана, а её ресницы при этом трепетали от тех слов, которые он говорил. Чтобы перестала видеть в нём дикаря…
       Хотя… она уже назвала его неотразимым. Ну-ну.
       Он отхлебнул из бокала и усмехнулся.
       У неё красивая линия скул, и такая гордая осанка… А её губы…
       ...Лесной дух! Не стоит ему думать о её губах. И об этом глупом споре. Им же с Винсом не по шестнадцать лет. Что вообще на него нашло? 
       Форстер снова усмехнулся.
       ...А он уже и забыл о том, что можно увлечься женщиной так быстро, и так сильно. Но Винс прав… 
       ...Задери его медведь! Винс всегда прав. 
        Ни к чему это…
       Синьорина Миранди с её дерзостью и южным очарованием нужна ему так же, как прошлогодний снег. Надо быстрее закончить дела и ехать в Трамантию.
Глава 5. Об игре в шарады и сделках с совестью
На следующий день после завтрака гости отправились на священную гору в монастырь Невинных дев. Там по обычаю родители жениха должны были сделать щедрые пожертвования и прочесть молитвы, благодаря Богов за скромность и целомудрие невесты.
Торжественная кавалькада колясок, украшенных цветами и лентами, проехала верхней дорогой, разбрасывая по обочинам зерна пшеницы и лепестки роз, одаривая нищих медными монетами и сладостями. Когда жизнь новой семьи начинается с благих дел, то и Боги будут к ней добры.
Габриэль разглядывала толпу - хотела быть уверенной в том, что мессир Форстер не окажется внезапно где-нибудь поблизости. Но, к счастью, его нигде не было видно, и она вздохнула с облегчением.