Южная роза (СИ)

              Он горько усмехнулся, сделал паузу, и продолжил:
              -Фамильные рудники - слишком лакомый кусок. А предлог хоть куда - на момент восстания земли принадлежали моему отцу, а он был на стороне повстанцев. Сам понимаешь, чем не повод всё отнять у его законопослушного сына? Именно для того и пишутся такие законы, Винс. Так что, увы, - он развёл руками, - для меня спасением осталась только эта лазейка, что закон не касается поставщиков для нужд армии. Войти в Торговую палату и стать таким поставщиком - единственный для меня выход. Армия нуждается в шерсти, а чем плоха шерсть моих овец?
              -Да пусть твои овцы хоть трижды покрыты золотым руном! Ты же понимаешь, что войти в Торговую палату можно лишь по родству? Ну, или по какой-то невероятной протекции. Пусть это и негласное правило, но уж оно-то соблюдается в Баркирре чётко, - ответил Винсент и добавил, чуть смягчившись, - я очень надеюсь, что смогу тебе с этим помочь. Но положа руку на сердце – слабо в это верю.
              -Знаешь, если я что-то и понял, став волею судьбы овцезаводчиком, так это то, что деньги делают размытыми границы любых правил, - усмехнулся Александр, посмотрев на друга искоса, - и я готов заплатить. Сколько скажут. Я буду молчать и платить каждому из этих чванливых южан, если понадобится, но я не позволю забрать у нас Волхард.
              Винсент покачал головой и ответил с улыбкой:
              -Ты забываешь, что я тоже «чванливый южанин»…
              -Винс, ты прекрасно понимаешь, кого я имею ввиду.
              -А ты мало изменился с тех пор, как мы служили в Бурдасе. Всё также считаешь, что упорство города берёт? – покачал головой синьор Грассо. - Хотя конечно, ты ведь наполовину горец, а все горцы упрямы, как быки. Это может и хорошо, но… ты совсем не знаешь южан.
              -Ты бы тоже стал упрям, если бы кто-то захотел забрать твой дом, - перебил его Форстер, - и я достаточно знаком с этим обществом снобов и бездельников. Послушай, может, мы обойдемся без церемоний? Вся эта свадьба… Торчать здесь три дня и смотреть на то, как все шаркают друг перед другом ножкой и кичатся родовой кровью? Увольте! Может, ты просто познакомишь меня с Таливерда, мы быстро переговорим, и я уеду, чтобы не смущать это южное розовое суфле моим неаристократичным видом?
              -Вид у тебя вполне даже аристократичный, - улыбнулся Винсент, - и я тебя понимаю, но… так нельзя. Ещё раз говорю тебе - это юг. Здесь так не принято. Никто даже говорить с тобой не станет, если ты начнешь пренебрегать приличиями и церемониями. А Таливерда даже не взглянет на тебя. Он герцог, его древний род стоит по правую руку от трона, а когда короля нет в поле зрения, то считай, что Антонио - сам король. Даже чтобы подойти к нему и представиться нам надо будет заручиться поддержкой синьора Дамазо с одной стороны и синьоры Арджилли с другой. И когда каждый из них подтвердит твою благонадежность, только тогда Таливерда уделит тебе внимание.
              Форстер пожал плечами и спросил с сомнением:
              -Столько усилий ради того, чтобы просто выслушать меня?
              -Именно! И даже хорошо, что свадьба будет продолжаться три дня, этого времени хватит на всё. Уж поверь, здесь о делах дозволяется говорить лишь после обсуждения погоды, здоровья всех родственников, всех свадеб и похорон, и только после первых десяти танцев, иначе дамам будет уделено слишком мало внимания. А дамы - это авангард южных традиций. Понравишься южным женщинам – считай половину лестницы в Торговую палату ты уже прошел.
              -Нравиться женщинам не так уж и трудно, Винс. Если это всё, что от меня требуется, то я взнуздаю себя и буду шаркать ножкой столько сколько нужно, - мрачно ответил Форстер.
              -А вот тут я бы тебя поправил. Нравиться женщинам-южанкам невероятно трудно. Особенно с таким вот трагичным лицом, как у тебя. И мой тебе первый совет – никаких трагедий, - сказал Винсент серьёзным тоном, - при дамах не говори ничего мрачного, серьёзного или того, над чем надо думать. Никакой политики. Никаких проблем. Только милые любезности. Ты ведь можешь?
              Форстер бросил на друга короткий взгляд, и постучав костяшками пальцев по ручке трости, ответил с усмешкой:
              -Никаких трагедий не будет. Обещаю.
              Коляска прокатила по подъездной аллее и остановилась у входного портика, украшенного гирляндами белых роз. Две шеренги ливрейных слуг, скрипачи, красные ковры на гранитных ступенях и хрустальные бокалы с игристым вином встречали прибывающих гостей. Винсент выбрался из коляски первым, одернул фрак, поправил галстук, и протянул распорядителю карточку со словами:
              -Господин Форстер со мной.
              Они прихватили по бокалу вина, и пройдя сквозь ряды мраморных колонн и крытую галерею, вышли в чудесный террасный парк. Среди белых шатров и пергол увитых виноградом уже сновали слуги, и надушенные гости дефилировали по тенистым аллеям вдоль пруда.
              -Неплохо живет его светлость герцог Таливерда, - произнёс Форстер окидывая взглядом прекрасный дворец в центре парка.
              -О, да! И, вот тебе второй совет. Помни, то, что здесь – это большая честь. В том смысле, что у тебя это должно быть на лице написано. Кстати, вон и синьора Грация Арджилли. С неё мы, пожалуй, и начнём, - произнес Винсент, указывая на одну из пожилых дам в лиловом шелке, - она первая, кому ты должен понравиться безоговорочно.
              -Мог бы и предупредить заранее, что «грации» больше трехсот лет. И какая польза от знакомства с этой старушкой? – усмехнулся Форстер.
              -Она бари. Из рода самого короля, - тихо ответил Винсент. - Её слова для Таливерда достаточно, чтобы он стал смотреть на тебя, как на человека своего круга. А слова Дамазо достаточно, чтобы видеть в тебе делового партнера. А моего слова - чтобы подтвердить, что мундир королевского офицера ты носил с достоинством и честью, а разжаловали тебя за сущую ерунду. На этом треугольнике и будет держаться фундамент твоей репутации.
              -Не понимаю почему для южан так важно бари ты или нет? Где логика, мой друг? – спросил Форстер, отдавая бокал слуге. - Если титул и деньги наследуются только по мужской линии, то какая разница? Почему так важно принадлежать к бари?
              -Чистота крови мой друг, превыше всего. Древняя кровь иной раз ценнее титула и денег. А она наследуется только по женской линии от самых первых семей населивших Баркирру. Иногда этого достаточно, чтобы открыть любую дверь.
              -Хм. Ну и как мне завоевать сердце этой суровой старушки? – спросил Форстер, внимательно разглядывая Грацию Арджилли.
              -Удиви её чем-нибудь. Она это любит. И, кстати, не вздумай назвать её старушкой, - Винсент принялся мягко наставлять друга, - если она сама говорит о себе, что слишком стара, то это не значит, что такое позволительно другим. Синьора Арджилли очень образована и умна. У неё столько негласной власти здесь, что если захочет, она может утопить и возвысить любого, всего-то, парой фраз. Но она очень любит играть в милую забывчивую старую синьору. И, самое главное – считай, что это третий совет, ни при ней, ни при ком другом не вздумай обсуждать Восстание Зеленых плащей! И если кто-то будет говорить об этом или спрашивать твоё мнение – нет у тебя мнения на этот счет, ты понял?
              -Винс, я же не дурак. И хотя бродить с бокалом вина среди тех, кто вздернул на виселицу моего отца, сжег мой дом и оставил без средств к существованию мать и сестру, это не то, о чём я мечтал, проливая кровь за Его Величество, - сдержанно ответил Форстер, - но поверь, я давно понял, что лучшая месть этим людям – заставить их платить золотом. Так что я буду улыбаться и шаркать ножкой, как и обещал. Не надо меня поучать - я знаю, как надо себя вести.
              -Я сказал, что ты не изменился – признаю, я ошибся, - усмехнулся Винсент, - никогда не забуду, как в Бурдасе ты пошел с голыми руками на льва, чтобы меня спасти... Что стало с тем Александром, которого я знал? Ты больше не творишь безумств? Держишь язык за зубами, носишь тройку и стал фермером?