Папина дочка (СИ)

Из последних сил отталкиваю его, пытаясь сдержать рвотные позывы.
— А говоришь, что достаточно пьяная.
Я не могу анализировать его слова. Лишь понимаю, что он сказал что-то, что мне не нравится. Собираю свои вещи, встаю и практически падаю обратно на диван.
— Хотя, может и достаточно.
Эти комментарии Артёма меня всё больше и больше злят, хоть я и не могу определить, почему именно я злюсь. Нахожу в себе силы встать и выйти на улицу. Артем за мной не идет. Я достаю телефон и набираю первый попавшийся номер.
  
22
 
Как добралась домой — хоть голову отруби, не помню. Знаю только, что меня уложили на свою кровать и даже накрыли одеялом. Честно говоря, даже не особо сильно мне хотелось знать, кому я там вчера по пьяни позвонила. Ещё не дай бог рассказала этому не частному, как один имбецил пытался ко мне лезть. Надо было ему зарядить чем-нибудь тяжёлым по лицу. Ну, так, чтоб не такой красивый ходил.
В зеркало смотреть боялась, поэтому сразу пошла умываться. Будний день, почти полдень, все на пары ушли, а я пытаюсь привести себя в норму. Вообще сегодня никуда не пойду, мне бы ещё вчерашний день пережить.
Нет, убиваться я точно не буду. В конце концов, разве я виновата, что он таким конченым козлом оказался? Нет. Вот и всё, сделала мысленную пометочку, что его к себе даже на милю подпускать нельзя, и пошла покорять мир. Ладно, до умывальника хотя бы дойти. Мир подождёт.
Дважды умыла лицо, чтоб наверняка, почистила зубы, да так долго, что чуть себе все десны в кровь не расчесала, а потом, со спокойной душой, и, надеюсь, с более или менее приятным видом, пошла обратно в комнату.
Хотелось есть. Вот не пить, не похмелиться, а именно есть. И чего-нибудь острого обязательно. М-да, самое острое, что у меня есть в холодильнике — это вода. Обратила внимание на полку соседки. Так-так-так, халапешки. Нуу…это же не воровство, верно? Стащу пару штучек, она и не заметит. Так я и сделала. Вернее, сделала я бутерброд из того, что ещё нашла у соседки. Надо признать, колбаска у неё вкусная. Не вслух, конечно, признать, но всё же.
Посмотрела на время, могу успеть на ещё одну пару. Ладно, почему бы и нет?
Уже с каким-то большим пофигизмом, натягиваю на себя джинсы от Хлои, кашемировый свитер от Валентино, потому что на улице разгулялся ветер, а сверху шёлковый жакет от Армани. Ах, красота и простота. Сколько на мне? Тысяч триста? Неплохо.
Когда взяла в руки телефон, увидела чуть ли не сотню звонок и сообщений от старосты. Одним махом всё удалила, заодно и вчерашние исходящие вызовы.
Подхватила рюкзак, яблоко из холодильника и пошла в универ. От похмелья я обычно не страдаю, потому что не так уж и много пью, да и организм ещё молодой, но вот конкретно сейчас голова почему-то прямо разрывалась от боли. Таблетку что ли купить? Вот только поблизости аптек я не нашла и решила обойтись. В конце концов, не маленькая.
В универ вошла как раз с окончанием третьего занятия, во время перемены. Коридоры наводнили студенты, среди которых я даже начинала узнавать одногруппников и просто людей с потока. Кажется, начинаю осваиваться.
Захожу в аудиторию, у нас семинарское занятие. Занимаю последнюю парту и сразу же утыкаюсь в телефон. На всякий случай, захожу в группу универа, мало ли какую гадость там снова опубликовали.
И не зря, черт подери!
— Вот ушлепок!
Я сорвалась с места, чуть не обронив стул, и вылетела из аудитории, столкнувшись в дверях с преподавателем. Быстро пытаюсь найти в телефоне расписание занятий этого придурка, чтобы закончить то, что нужно было сделать ещё вчера. Хорошенько врезать ему по роже! И между ног тоже, чтобы такая мразь плодиться перестала.
Занятия этажом выше. Взбираюсь по лестнице вверх, нахожу нужную аудиторию. Преподавателя нет, а этот идиот сидит на парте спиной ко мне. Ну ничего, сейчас обернётся.
Подхожу ближе, он сам, как и его дружки, слишком занят рассказом чего-то, чтобы заметить меня. Его проблемы. Хватаю со стола блочную тетрадь с твёрдой коркой и со всей дури бью его по спине. Надо было выше брать!
— Что за нахер?
Он поворачивается так быстро, что я даже не успеваю убрать тетрадь от его спины. Ну и ладно, я тут не скрываюсь. Вместо тетради, беру в руки телефон и открытой вкладкой.
— Это я у тебя должна спросить! — чуть ли не ору я на Артёма, который почесывает плечо, — Что за хрень?
Для пущей наглядности тычу ему телефоном в почти в лицо, чтобы причина моей ярости была очевидна. Артём отходил на пару шагов, а затем улыбается во все тридцать два.
— А что-то не так?
Так, где эта тетрадь? Я его сейчас точно тут прибью! Шутки у него не смешные! Закрываю вкладку, где под нашим общим фото выложен мой номер телефона. Фотка весьма однозначная, там у меня немного задралось платье, а рука Артёма как раз была на бедре. Самого парня почти не видно, но подтекст фото очевиден. В эскорт услуги меня записал, придурок!
— Какого хрена ты сделал?
— Да ладно, мы же хорошо вчера повеселились! — он заржал как самая настоящая гиена, даже страшно стало на секунду, но потом я снова разозлилась, — Решил помочь тебе…расширить круг твоих знакомых.
— Чего?
— Мы все понимаем, — внезапно включился его друг, — Богатенькая девочка с перекрытым краном снова хочет под крыло папочки. Ну или папика.
Где. Эта. Гребанная. Тетрадь? Парни заржали, едва ли не пополам складываясь, а я поняла, что вообще зря сюда пришла. Чтобы не наделать глупостей и не выставить себя ещё большей дурой — смылась из кабинета.
Черт! Вот черт!
Даже не знаю, как я продержалась до общаги, но стоило только двери захлопнуться за мной, как из глаз рванули слезы. Я рухнула на кровать, крепко обняла подушку и от души заревела, размазывая тушь по белой ткани. Ко мне пришёл Мэрс и лёг под боком, но покоя он не приносил.
Черт. Почему так больно? Почему так обидно? Я же…я же ему ничего не сделала! За что он так со мной? Конечно же в такую глупость ни один адекватный человек не поверит, но всё же… Моя репутация сравнялась с уровнем плинтуса. Репутация — это всё, что у меня было. А что теперь? Красивая внешность? И куда я с ней пойду? Как и сказал друг Артёма…к папику?
Вот уж нет!
В двери послышалось ковыряние, словно кто-то пытался её открыть. Я отвернулась к стене, захватив с собой подушку и кота, а затем закрыла глаза, из-за всех сил притворяясь спящей. Никто не должен видеть моих слез.
Дина, да-да, я вспомнила, как зовут мою соседку, тихо прошла в комнату, наверное, стараясь меня не разбудить. Хотя, вряд ли я своей игрой кого-то обманула, потому что каждый пять секунд из меня вырвался очередной всхлип.
Честно говоря, я надеялась на то, что хотя бы она спросит, как я? Как я себя чувствую? Что случилось? Но нет, она этого не сделала. Переоделась, пошуршала чем-то у холодильника, собрала какие-то вещи и ушла из комнаты.
Что ж, она и не обязана была говорить со мной. Особенно после того, как я себя с ней вела. Сама виновата. Осталась по итогу одна. Катя оказалась той ещё лицемеркой, Артём так и вовсе последним гадом, соседку ты сама против себя настроила, а отец…тут не о чем говорить.
Ладно, возможно, он был прав.
Но что мне теперь делать?
  
23
 
Первым моим желанием было умотать куда подальше от этого проклятого универа и никогда больше его не видеть. Ни универ, ни Шырли-Мырли, ни придурка и имбецилом. Как ни странно, единственный человек, к которому у меня не было претензий — это Дина. Настолько не было претензий, что я даже была готова признать, что ошибалась на её счёт. Похоже, она просто дружелюбная и в нашу первую встречу, действительно, пыталась со мной подружиться. Даже стало как-то неудобно перед ней за своё поведение, но пока что не настолько, чтобы бежать и извиняться. В конце концов, может уже поздно?
Когда я поняла, что свалить из университета не выйдет — смирилась. Да-да, сейчас смирение — моя сильнейшая черта. Смирилась же я с тем, что живу в общаге, на счету почти нет денег, а ем я в столовой. Боже, честно, я такой жизни даже не представляла.