Потерянная Морозная Девочка (ЛП)

— Сова?
— Который час?
— Шесть.
Я застонала и свалилась в кровать.
— Нужно больше спать…
— Я разбужу тебя через час. И Сова?
— Ммм?
— Мы должны поговорить сегодня вечером. Я даже купила пиццу и мороженое.
— Мм. Лады.
Она нетерпеливо вышла, оставив меня.
Сегодня утром в квартире тепло. Я думала, что могу тут лежать вечно и пропускать все эти плавающие вокруг надоедливые жужжащие мысли, вне озабоченной части моего мозга.
А позже будет пицца и мороженое. Правильный семейный ужин. Имею в виду, без отца, конечно же. Не могу представить его, сидящим здесь, с сыром, свисающим с подбородка.
Мэллори!
Я перекатилась, схватила свой телефон и заглянула в него.
О, нет. Три пропущенных и два сообщения — все от Мэллори прошедшей ночью.
«Эй, мы можем поговорить? Знаю, уже поздно, ужасный вечер…»
«Ты где?»
Я говорила, что напишу ей и совсем забыла.
«Так жаль.»
Я писала, мой язык застревал между зубов, когда обдумывала ложь, которую ей скажу. Я же не могу точно описать все, что произошло в сообщении, да?
«Делала домашнюю работу, отрубилась. Скоро увидимся? Прости, это было ужасно, Мэлл, крепко обнимаю хххх»
Я нажала «отправить», от лжи для моей лучшей подруги у меня свело живот. Я решила, что все ей расскажу. Как только придумаю, что я не делала прошлой ночью. Я заставлю ее поверить, так или иначе.
Потом я увидела Мэллори, стоящей на углу ее улицы, прислонившейся к стене и сложившей руки, я знаю, что это произойдет не в тот день, когда расскажу ей об отце.
Честно говоря, стало легче. Я подошла к ней, зная, что не должна даже пытаться объяснять все, что произошло прошлой ночью: как выглядел Ледяной Джек, сила, которой он обладал, как я вбежала в прямом смысле в Айвери. Я до сих пор не знаю, что чувствую обо всем этом. Джек не тот отец, которого я воображала, это точно. Он не был похож на человека, которого я представляла, слушая мамины истории. Она всегда говорила, что он дикий, я просто не понимала, как это действительно выглядит до прошлой ночи.
Значит, я буду врать сквозь зубы.
Нормально — это вернуться за парту.
— Привет, Мэлл, — сказала я.
— Привет, Сова, — ее голос звучал отстранено и устало.
— Прости за вчерашнее.
— Все в порядке, — сказала она, глянув на меня, когда мы пошли. — Ты выглядишь ужасно. Ты должна что-то сделать с этим.
— Да, возможно, — я сглотнула. — Но, так или иначе, ты хочешь поговорить об этом?
Она ничего не отвечала, кажется, довольно долго, и я почувствовала неловкость, Задалась вопросом, должна ли я спросить снова или сменить тему, когда она заговорит.
— Это так странно, — сказала она. — В доме было действительно тихо, и мама занималась обычными делами: ну, знаешь, готовила ужин, спрашивала по школе, жаловалась о работе — но все это было неправильно. Затем после обеда мне позвонил папа, и она вышла из комнаты, потому что знала, что это он. А он был неестественно рад свободной комнатой дяди Саймона, пахнущей носками, и как он надеялся, что я буду делать домашнюю работу… и тогда я почувствовала, будто кричу, потому что какое это имеет значение сейчас? В любом случае, затем вошла мама и не стала спрашивать о нем, но она вела себя неловко, будто не зная, что сказать, поэтому я рассказала ей о носках, и она прокомментировала, что дядя Саймон всегда был немного незрелым, хотя это значит, что папа был… — она ушла, качая головой. — И я почувствовала такую злость на них обоих за то, что испортили и даже не пытались поговорить о том, что важно, понимаешь? Как будто это все обычное дело, и никто ничего не чувствует!
— Звучит действительно неловко…
— Да. Так и было, — ее зазнобило, и она засунула подбородок под шарф.
— Так холодно сегодня!
— Подморозило, — ответила я, хотя, честно говоря, не чувствовала этого. Может, потому что Дочь-Ледяного-Джека? Я все равно натянула шапку и, немного сгорбившись, шаркала ногой по мерзлому тротуару. Через мгновение Мэллори просунула свою руку под мою, и возникло хорошее чувство. Вроде она помогла, даже не зная об этом.
Я расскажу ей. Но не сейчас.
— 18-
Кажется, день шел неплохо, несмотря ни на что, и я просто начала расслабляться от этого всего и говорить себе, что у меня все под контролем, а потом начался урок. Я так увлеклась, поздравляя себя со своей «нормальностью», что совершенно не концентрировалась на эксперименте, и когда увидела, что содержимое пробирок у всех остальных испаряется коричневым дымком, я запаниковала. Мои пальцы мгновенно стали светло-голубыми, небольшие узоры инея разошлись по лабораторному столу, где я работала. Я отчаянно посмотрела налево, где Гевин и Марк играли с горелкой Бунзена. Они ничего не заметили, но все же мороз распространялся, дюйм за дюймом, пожирая темное дерево громадной, тускло светящейся волной, с каждой секундой приближаясь к ним. Я глубоко дышала, мои глаза бегали по кабинету, уверенная, что в любой момент кто-нибудь заметит.
Конечно, кто-нибудь это заметит!
Айвери хмуро поймал мой панический взгляд, его глаза расширялись по мере того, как он видел, что происходило. Я в отчаянии пожала плечами, когда лабораторный стол начал скрипеть от мороза. Все остальные сосредоточились на своих экспериментах, а миссис Лаундер деловито писала «Статьи для обсуждения» на доске своим паучьим почерком.
— Что мне делать? — губами произнесла я Айвери, мое сердце отдавалось в ушах, я сжала кулаки и пыталась думать о пожаре, пустынях, горячем кофе, обо всем, что может остановить эту надвигающуюся большую катастрофу.
Внезапно, все окна, на противоположной стороне кабинета, с грохотом раскрылись, сильный ветер пронесся по классу. Бумаги разлетелись, пробирки попадали и разбились на лабораторных столах. Миссис Лаудер метнулась к окнам, призывая класс помочь ей закрыть их, ее шарф колыхался на ветру. Гевин и Марк подскочили, устроив еще больше хаоса, под их ногами захрустели осколки стекла, и внезапно моя сторона кабинета опустела. Айвери остановился, его волосы торчали более взъерошено, чем обычно, щеки покраснели от напряжения.
— Спасибо, — выдохнула я, продолжая краем глаза следить за остальной частью класса, пока он разглядывал лабораторный стол. — Я не знаю, что случилось… Я просто…
— Не беспокойся насчет этого, — ответил он.
— Что мне с этим делать?
— Это не толстый лед, — ответил он. — Просто немного инея. Смотри… — он провел рукавом по столу, оставляя влажную полосу на поверхности.
— Я пыталась ни о чем таком не думать.
— Может, и нет, — признался он, его глаза сверкнули, глядя на меня. — Возможно, ты просто создала банду мини-снеговиков…
— Эй! — я не могу сдержать улыбку, представляя это.
— Ну, в любом случае, — продолжил он, счищая иней своими руками, — сейчас все тип-топ, — он посмотрел, как миссис Лаудер раздает совки и щетки. Она одарила нас острым взглядом, немедля призывая к уборке, и мы потащились, кризис миновал. Я покосилась на Айвери, когда миссис Лаундер бросила в мою сторону метлу, и он подмигнул мне; игривый взгляд промелькнул на его лице, когда мимо моих ботинок проскользнули листья.
— Эй, — прошептала я. — Прекрати…
— Что? — спросил он, со взглядом полным невинности.
— Ты должна стараться контролировать это, — сказал он во время обеда. Каким-то образом мы оказались рядом в очереди, хотя я пыталась отбиться от него или кого-либо еще, хотя бы на пять минут. Он нахмурился на печеную картофелину, которую я рассеянно положила в пюре.
— Я знаю, — сказала я. — Но не могли бы мы забыть об этом сейчас, пожалуйста.
— Я не пытаюсь спорить с тобой, — сказал он.
— Не понимаю, что я должна с этим всем делать, — прошептала я, продвигаясь в очереди и хватая какой-то сок, протянув деньги кассиру. — Я имею в виду, что ты немного рассказывал о том, что знаешь…
— Ты действительно считаешь, что готова услышать это? — спросил он, отводя меня в сторону.