Нам нельзя (СИ)

Следующий раз я проснулась от тихого смеха. Я слышала, что внизу плачут младенцы. Это успокоило.
Но смеялись рядом с моей кроватью.
Я открыла глаза. На полу со щенком играла Анечка. Опять в своей юбке, свитере и колготках, заштопанных в нескольких местах. Волосы были собраны в хвост, и голубые глаза сияли настоящим счастьем.
— Это Бахря, — сказала мне одноклассница. — Тебе нравится такое имя? Я перегородила путь к лестнице, она не упадёт. Я уже два раза с ней погуляла. Она такая умная, уже просится. Скажи своему отчиму, чтобы не выкидывал её на улицу. Он говорит, что раз она девочка, раз вырастет огромной, то лучше, её продать пока не поздно.
Анечка подползла ко мне и Бахря вместе с ней. Они смотрели на меня щенячьими глазами полными надежд. Щенок вылизывал пальцы на моей руке, что была скинута с постели, и я вдруг подумала, что Анька сейчас тоже начнёт это делать.
— Мне разрешили к тебе приходить. Ты только скажи, вы с Сонькой подруги?
— У меня нет подруг, Аня, — прохрипела я. — Были. Но мама меня вырвала прямо в конце десятого класса. Я от горя чуть не умерла. Знаешь, я удалила все соцсети и сменила номер. Мне казалось, что разлука меня может убить, поэтому лучше забыть прошлое навсегда.
— Ты жалеешь? — прониклась Анечка.
Я не ответила. Больно было первые два месяца, потом отпустило. Наверно это было неправильное решение. Общение может спасти отношения.
— Анечка, ты погуляешь с детьми?
Света вообще обнаглела. Вот, честное слово, когда у меня будет двойня, я не буду скидывать её на других.
— Конечно, тётя Света! — радостно ответила Анечка. — Мы с Бахрей уже идём.
Она убежала, утащив моего щенка.
Я потянулась к телефону. Мне звонили, писали. Я, оказывается, популярная девчонка в школе.
Даже смешно стало.
Писал насильник Трэш. Но не как в прошлый раз. Всего два сообщения: «Прости меня, Киска», «Всё, что я сказал, было правдой. Ты моя, и я буду любить тебя вечно».
Собственник.
В этот момент я не испытывала к нему никаких чувств. Решила словить момент и позвонила. Он ответил сразу. Трубку взял, но молчал. Я слышала его дыхание и закрыла глаза. Даже запах его ощутила.
— Привет, Трэш, — тихо сказала я.
— Привет, Кис. Как ты? — Не дождавшись от меня ответа, он тяжело вздохнул. — Я, в общем, за учёбу взялся, исправил по всем предметам. Ещё анатомия осталась. Тоха вроде не злится на меня больше. Катя, прости. Ты мой ангел, а я бес какой-то. Я всё исправлю.
— Мы больше не увидимся.
Момент безразличия прошёл. Мне стало опять больно. Мне было так горько, что я хотела завыть.
— Ты же вернёшься в школу, — растеряно сказал он.
— Нет. Я перехожу на домашнее обучение. Сменю номер, и не буду появляться в посёлке одна, потому что в страшных снах вижу эту арку, где нарик с ножом пытается насильно меня уволочь к себе в притон.
— Я слышу обиду. Обиду, Киса! Но никак не безразличие!
— Прощай.
Я скинула звонок и тут же ответила, потому что звонила Сонька.
Она была в приподнятом настроении, рассказывала, что Марго вернулась на работу, что Тоша оказался вовсе не биологом, а врачом. Он просто не пошёл в интернатуру, отказался от работы в городе. Это её привело в особый восторг. О том, что я вытащила Трэша и Шишу из притона, стало всем известно. Трэш публично признался мне в любви и не пропускает уроки.
Одним словом — всё хорошо.
Белая Плесень, как моя прихоть, попала под особую охрану. А это правильно! Анька самая пострадавшая из всех нас. Даже Трэш с его семьёй был не таким обделённым, потому что сильный.
Трэш — боец.
Сухо попрощавшись с Сонькой, я не ответила на звонки Трэша, а набрала номер Макса Котова.
Встала с кровати и посмотрела в окно. Вокруг дома с коляской гуляла Анечка, за ней бегала Бахря.
Странная картина.
— Кэт? — удивлённый голос в трубке. — Вот уж не думал, что твоя светлая личность снизойдёт до меня убогого.
Он смеялся, но как-то не смело.
— Привет, Макс. Мне завтра восемнадцать. Обещание твоё в силе?
Он растерялся, стал быстро дышать.
— Конечно, — выдохнул. — Я у всех спрашивал, а никто не знает, когда у тебя днюха. Кэт, я всё узнал, — он собрался с силами, и голос его стал твёрдым, наполненным какой-то радостью. — Клуб всё-таки «Дали́». Хозяин Далиев.
— Серьёзно? — тихо рассмеялась я.
— Да. Что тебе подарить?
— Хватит того, что ты меня вывезешь на пару-тройку часов, — усмехнулась я.
— С удовольствием! Какие конфеты ты любишь?
Ну, почему?!!! Почему говнюк Трэш не такой?! Почему не задавал такие вопросы и не пытался со мной познакомиться? Зачем он мне мозг вынес?
Мне стало печально. Как в тот раз, когда я удаляла соцсети с координатами любимых друзей. Но пережила ведь! Значит и сейчас смогу изменить свою жизнь.
— Молочный шоколад, ассорти, — ответила Максу.
— А цветы?
— Пионы.
— Кэт! Я ровно в шесть за тобой заеду. Как раз в клубе будет не шумно, тем более середина недели. Поговорить сможем.
— Я жду, — отключила телефон.
Нужно будет завтра сменить симку. Жечь мосты и не расстраиваться.
Чёрное короткое платье с большим вырезом на груди, так что титьки вываливались на всеобщее обозрение. Именно в этот разрез на прошлый новый год пялились линзы Артёма. К платью шли высокие сапоги-чулки на каблуке.
Я навела макияж и распустила волосы.
Провожали меня всей семьёй.
Я красовалась в прихожей перед зеркалом, Света с восторгом смотрела на меня. Она лучше всех знала, как должна выглядеть девушка, чтобы соблазнить кого-нибудь.
Я никого соблазнять не собиралась, мне бы отвлечься. Но выглядела я, как соучастница эскорта.
— Береги себя. На пару часов. Ты поняла, о чём я? — Света водила бровями.
Плакали дети, но она к ним не пошла, закрыла стеклянную дверь в прихожую, чтобы не был слышан рёв.
В дом ввалился Егор, глаза блестели, он улыбался.
— Это кто за тобой приехал? — вёл бровями, глядя на жену. — Ауди, походу, новенькая.
— Макс Котов, — спокойно ответила я.
Родаки переглянулись, и улыбки их стали шире.
— Сын нашего директора, — Егор даже руки потёр. — Ты только ноги не раздвигай.
— Егор! — возмутилась Света.
— А что?! — зло отозвался отчим. — Это серьёзная семья, не хватало ещё чтобы Катьяка игрушкой стала, а так…
Он с восторгом рассмотрел меня с ног до головы, как товар на витрине, как выигрышный лотерейный билет, который подфартило урвать.
— Пусть женится, — велел Егор.
В дом вошёл Макс Котов. Одет он был скромно, можно сказать невзрачно. Серый свитер, чёрные джинсы и чёрные туфли. Накинуто сверху тёмное пальто. Но одежда сидела на нём как влитая, была чистая, а туфли даже сияли.
Он увидел меня и замер в изумлении.
О, да! Мой вид был сногсшибательный. В его карих глазах отобразилась неожиданная радость. Я никогда в школу не красилась, и тем более не ходила в платьях. А у меня и фигура и лицо, и в морду я дать могу.
Затявкала за стеклянной дверью маленькая Бахря, учуяв чужого. Такая прелесть! Малюсенькая, а уже охранник. Давай, мелкая, порви его джинсы! Нечего на твою хозяйку так пялиться и слюну пускать.
— Кать…, ты….
— Живу у леса, — усмехнулась я.
Отчим, знающий, как я умею колоться, довольно усмехнулся. Всё идёт по его плану.
— Великолепна! — Макс собрался с силами и вручил мне букет пионов в одну руку, в другую коробку конфет.
Пионы были нежно-розового цвета, красиво упакованные и перевязанные розовым бантом. Они были прекрасны. Я точно знаю, в посёлке такие не купить.
И пачка конфет тоже была не из нашего села. Похоже, ухажёр сгонял в город сегодня.
Я нюхала цветы, когда услышала, как ноет Света. Подняла глаза, а Макс открыл бархатную коробочку.
— Бижутерия? — не выдержала моя мамка.
— Обижаете, — расплылся в улыбке Макс и сделал шаг ко мне.
Я скинула маме цветы и конфеты. Хотела попросить её сходить к малышкам, потому что те животики надорвут так долго орать, но вряд ли бы она всё бросила.