Жизнь для себя: Сладка ягода вместе

— Вот! А теперь я бы попросил вас, Мария, выбрать ДЛЯ СЕБЯ ЛИЧНО, с кем бы вы больше хотели оказаться на острове, с Бен-Ладеном или с Дарьей Донцовой!!!
— Извините, но для себя лично я бы все-таки больше хотела с мужем.
— Да нет, с мужем нельзя, как вы не понимаете, что это просто тест! На самом деле никто вас на остров не пошлет. Я просто должен выяснить мотивацию ваших поступков.
— Тогда так и спрашивайте, что для меня важнее, свои собственные интересы или интересы общества.
— Ладно, ваша взяла. Если вы уже все поняли, то нет смысла продолжать разговор», — закончила Маша свой рассказ.
— Правда, потом, когда он со всеми переговорил, он нам выводы свои высказал, кто в какой области может работать. А меня назвал потенциальным психологом. Что ты на это скажешь?
— Психолог, говоришь? Я вижу тебя в другой профессии… Более… древней.
— Ты что, совсем… ошпарился?
— Огнем горю. Как увижу твои пальцы…
— Пианистки из меня уже не выйдет, — нарочно слукавила Маша.
Павел хмыкнул:
— Ну, есть другие профессии, услаждающие не только слух, но иные органы…
Маша хихикнула.
— …чувств, — авторитетно закончил мысль Павел.
— Ох, и договоришься ты у меня, аналитик… — пригрозила Маша, но поймала себя на мысли, что слова мужа ей приятны. Она скромненько отвернула головку и стала смотреть в окно.
— Дорога под колесами очень неровная, — бормотал Павел, изображая финна: на спидометре семьдесят, сосны неторопливо набегают справа и слева.
Маша положила руку Павлу на плечо. Тонкий красный след от их продвижения по планете неторопливо двигался по экрану компьютера. На прошлой стоянке они видели несколько белок. Маленькие грациозные зверьки сновали по стволу. Одна спустилась на землю. Опираясь миниатюрной лапкой на ствол сосны, наблюдала за ними. Она их не боялась.
Вот и Дубки. Линия на экране компьютера уперлась в строения, обозначенные на карте небольшими квадратиками.
— Где-то здесь. — Маша ткнула пальцем в карту. — Координаты показывают то самое место. Вот и грунтовка к берегу залива.
— Ага, тройная береза, — уточнил Павел. — По описанию, контейнер находится между этими стволами. — Он подъехал ближе и заглушил мотор. Маша выскочила первой и осмотрела место между деревьями. Дерн содран, значит, совсем недавно здесь кто-то был.
— Паша, достань лопату из багажника.
Он достал и принялся копать. Лопата уперлась во что-то твердое, и на свет появился небольшой пластиковый контейнер. Маша нетерпеливо открыла его и с любопытством рассмотрела содержимое. Там находились блокнот, брелок в виде японского божка, компакт-диск с музыкой «Зи-Зи-Топ», косметические ножницы, льдисто-прозрачный окатанный камешек, компьютерная мышь с ковриком.
Маша забрала японского божка и вместо него — положила красный воздушный шарик. Павел записал в блокноте, что они здесь были, и пожелал удачи следующим охотникам за сокровищами. Игра сыграна — контейнер занял свое прежнее место.
— Паш, давай здесь и заночуем.
— Надо бы проехать подальше.
Через несколько сот метров они нашли подходящее место для машины и палатки. Грозный плакат «Прибрежная охранная зона» их не испугал — утром они отправятся дальше. Им с трудом удалось переехать широкую поляну — песок здесь оказался глубоким. Но их легкая машинка с разгону преодолела этот трудный участок. Теперь путешественникам стало понятно, почему здесь никого нет: следы от раскопок незадачливых автолюбителей, завязших в песке, виднелись тут и там.
Они заехали поглубже в сосны, так что с поляны их стало почти не видно. Через час, когда была поставлена палатка, они уже резвились в воде Финского залива, принимая на себя удары невысоких волн.
— Ой! — взвизгнула Маша, заслоняясь от прохладных брызг.
Павел ладошкой направил очередной удар, распуская воду веером над волнующейся поверхностью.
— На тебе! — бросила в него Маша клубком водорослей.
Павел обалдело замер, похожий на старичка боровичка, свалившегося с причала. Маша, хохоча, выбежала на берег, пустынный на много сотен метров. Там она стала на одну ногу, другую подняла, развела в стороны руки и застыла, подобно летящей птице, в позе «ласточки». Павел выскочил за ней, но остановился и бросил в «ласточку» маленькой окатанной галькой. Та даже не пошевелилась. Он, озадаченный, подошел поближе. Глаза у Маши были закрыты, лицо сосредоточенное.
— Машка, замерзнешь!
— Не замерзну. И вообще не мешай! У меня медитация…
— Чего-чего?
— Тсс!
Павел присел на песок, скорбно поджал губы и тоже принял позу медитирующего. На берегу установилась тишина. Павел впал в транс и погрузился в легкое эфирное состояние.
Из транса его вскоре вывел резкий крик чайки. Он ошалело огляделся. Жены поблизости не было. Чертыхаясь, он помассировал холодные ступни и, стуча зубами, скачками понесся к палатке. Оттуда исходило небольшое свечение. Он заглянул внутрь и остолбенел. В круге из маленьких рождественских свечечек сидела Маша в позе лотоса.
— Павел, не мешай мне, я в астрале… — проговорила она замогильным голосом.
— Че-еем могу помо-о-очь… — тем же тоном подхватил он, потихоньку завывая.
— Мое тело требует умащивания благовонными масла-а-ами…
— А во-о-т и масла в руках юного грума… — елейно пропел Павел, вытаскивая из сумки крем для загара. — Благово-о-о-о-нные… — Он капнул из тюбика на Машину спину и круговыми движениями стал растирать белое молочко.
— Ой-ой-ой… — захихикала Маша, когда он провел руками по ее бокам.
— Тихо! Не вывались из астрала… — пробубнил Павел голосом батюшки на службе. — Хорошо ли тебе, дочь моя? — прогудел он прямо жене в ухо.
Астрал раскололся от Машиного хохота: Павел скользил руками по ее груди. Выпавшая из небесной отстраненности и пытавшийся туда попасть устроили в палатке бурную возню, в результате чего растяжка не выдержала и выскочила из песка. Палатка рухнула, грозя загореться от пламени колдовских свечек.
Павел судорожно хлопал по горящим язычкам, Маша в долю секунды успела отвернуть крышку термоса и, набрав в рот кофе, несколько раз брызнула, целясь в горящие язычки. Под брезентом воцарилась египетская тьма.
— Паш, — прошептала Маша, — ты где?
Павел ничего не ответил, но в темноте коснулся ее ноги и медленно повел пальцем от ступни к колену. Маша заверещала, отдергивая ногу и срывая еще две растяжки. Теперь стороннему наблюдателю в сгущающемся мраке побережья могло показаться, что среди сосен разместилось каменное изваяние о двух головах. Однако изваяние шевелилось и повизгивало.
— Пашка, ну что ты делаешь?!
— Это не я…
— Рука-то твоя!
— Какая рука?!
— Ну хватит придуриваться! — не на шутку испугалась Маша, шаря вокруг в поисках фонарика.
Павел вытянул из палатки руку, схватил ветку и легонько через палаточный брезент хлопнул Машу по выступающей части.
— Кто это?! — вздрогнула Маша и рванулась, срывая последнюю растяжку…
— Маш, ну прости подлеца… — канючил Павел, подсаживаясь каждый раз к жене, после того как она отсаживалась от него подальше. Так они передвигались вокруг костра, пока не описали полный круг.
— Ско-о-о-о-о-тин-ушка! — смилостивилась Маша и, приобняв его за плечи, наконец позволила расшалившемуся супругу притулиться на краешке бревна. Объятие оказалось с подвохом. Коварная Маша, едва Павел потерял бдительность, тут же вскочила на ноги.
— Аа-а-а-й! — в голос заорал Павел, скатываясь вместе с бревнышком в пологую ямку, заросшую черникой…
— Ха-ха-ха… — скакала вокруг него Маша, — посмотрите на этого мавра! Пойди обмойся, вождь делаваров в боевой раскраске! Но сначала свитер мне найди в этом бедламе, — приказала она, едва «мавр» поднялся на ноги.
Павел, порывшись в разгромленной палатке, нашел ей свитер и направился к воде. Она оказалась еще холоднее, чем в первый раз, но он мужественно оттер черничные разводы, где только было можно, и опрометью бросился к костру.