Три дня Ольги (СИ)

Что Настя вернется с парой крепких парней и издевательски бросит: «Ебите эту суку!» , а Ольга ничего не сможет сделать, когда чужие руки станут грубо ласкать ее, проникать в ее отверстия. В том, что они покусятся на ее почти что девственную попку – она не сомневалась. Скорее даже в первую очередь проникнут, «выебут», ее именно туда.
Или что Настя вернется в чертовски красивом кожаном костюмчике и начнет стегать Олю кнутом, раз за разом вышибая слезы из ее глаз. Заставляя Ольгу умолять прекратить эту пытку и лишь издевательски смеяться, приговаривая: «Проиграла – плати, сука!»
Или, может, Анастасия сейчас просто ищет предметы потолще и побольше, чтобы затолкать их поглубже в свою «игрушку». Оля вспомнила, с каким трудом в нее входили небольшие, в общем то, шарики и была в ужасе оттого, что с ней будет, если Настя попробует запихать в ее кошечку или попку что-нибудь побольше. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы Ольга начала извиваться, пытаясь высвободиться от пут.
Но не тут то было. Руки были связаны накрепко, мудреным узлом, конец которого наверняка располагался ближе к полу. Да и ноги, наверное, тоже.
Возбуждение ушло, испарилось. Оля не знала, сколько она пробыла в комнате одна. Минут пять или, скорее, десять, врядли больше. Десять минут полной неизвестности. Десять минут наедине сама с собой. И этого времени оказалось достаточно, чтобы Ольга поняла, чего она боится. Картины, которые перед ней возникали – это и были ее страхи. Потаенные, скрытые.
Оля поняла, что она не особо боится публично прослыть потаскушкой. Это было страшно, но терпимо. В конце концов, она и была ею. Может быть не самой распутной, но в ее собственных глазах количество ее сексуальных партнеров лишь за последний год вполне могло позволить ее так называть.
Дверь открылась и вошла Настя. Ольга с испугом в глазах бросила на нее взгляд и испытала легкое облегчение. Девушка вернулась одна, никого с ней не было. И не было плетки в руках или кожаного наряда «госпожи».
Но и обнаженной Настя не вернулась. Она умылась, подправила макияж и надела трусики и лифчик из одного комплекта – из тонкой ткани, с раскраской а-ля «белый тигр», с черной оторочкой по краям толщиной в палец. На ее смуглой коже это смотрелось восхитительно. Такое нижнее белье не хотелось снимать, скорее хотелось любоваться им и девушкой в нем.
Настя, покачивая бедрами, подошла к Оле, наклонилась и мягко, нежно поцеловала ее в губы. Тем самым чудесным поцелуем, играя кончиком язычка. И едва Ольга вошла во вкус, чуть-чуть забыла о своих страхах, как Настя тут же отстранилась. Включила телевизор, расположенный точно перед скованной Олей, и уселась позади.
Ольга не видела Настю, скорее ощущала ее присутствие. Да и не до Анастасии ей было.
На экране телевизора вспыхнуло изображение длинного дивана и обнаженной парочки, ласкающейся на нем. Мужчина был сверху, прикрывал и целовал девушку. Видна была лишь ее обнаженная грудь, рука, обнявшая мужчину, и уперевшаяся в край дивана ножка, в черном сапоге до колена на высокой платформе.
И это зрелище было таким…интимным. Мужчина не просто целовал девушку, а делал это с наслаждением и любовью. Целуя ее медленно, нежно, время от времени сплетаясь языком с девушкой.
У Оли появилось такое чувство, будто она внезапно заглянула в чужую спальню и застала там то, чего никогда не должна была увидеть. И она сделала то, что сделал бы почти любой на ее месте – отвела глаза. Это было не то, за чем стоило подглядывать…
Настя перехватила Ольгу за волосы на затылке и силой заставила ее смотреть обратно на экран.
- Смотри! – прошептала она на ушко Оле, обжигая ее своим дыханием.- И не отводи глаза ни на секунду! – Настя отпустила волосы Ольги и добавила: - Кстати, ее зовут Соня. И она в соседней комнате.
Настя задрала Ольге юбку, закинув ее на спину и подтянула водолазку, высвободив грудь девушки на волю, отчего та почувствовала себя открытой, уязвимой. А после откинулась на диван и устроилась поудобнее. А Оля…Оля во все глаза смотрела на экран. Соня. Вот оно как. Да уж, кто бы ни придумал «развлечения» для Ольги, он явно умел выбирать.
Соня на мгновение открыла глаза, бросила взгляд в сторону камеры и легонько соскользнула с дивана. И Ольга тут же узнала мужчину, который так страстно целовал ее всего секунду назад. Олега было сложно не узнать.
Впервые Ольга по достоинству сумела оценить его тело. Высокий, ладно скроенный. С мощными мышцами по всему телу, полученными часами утомительных тренировок в спортзале. Да и мужское достоинство не подкачало. Длинный, сантиметров под двадцать, член гордо стоял перед своей подругой.
Соня положила руку на плечо Олега и уложила его на диван, так что камера находилась четко сбоку. А девушка еще раз кинула взгляд в камеру и улеглась у него в ногах.
Оценивая Соню, глаза Оли то и дело возвращались к высоким сапогам. Вроде бы небольшая деталь, но она будоражила восприятие. Так что и оценивать Ольга начала именно с ног. Кожа у Сони была гладкая и очень бледная, будто она и не была на пляже или хотя бы просто на улице в этом году. Кошечка была чисто выбрита. А половые губы у Сони были гораздо больше, чем у самой Оли или Насти. Пышные, продольные. У Ольги мелькнула шальная мысль, что туда, наверное, можно было запихнуть не только маленький шарик, но и целую руку. Подтянутый животик, пышная, немного обвислая грудь. Длинные руки с широкими запястьями, чаще встречающимися у мужчин. Тонкие пальчики на руках, на которых красовалось штук пять колец.
Она была брюнеткой, с прямыми волосами чуть ниже шеи. Не черная, но и не светлая. Темно-каштановые волосы, как Оля заметила позже, светло-соломенные у корней. Чуть вытянутое лицо, не лишенное определенной красоты, немного раскосые глаза. И небольшие сережки-висюльки в ушах. Глаза были сильно подведены, на веках лежали почти черные тени, а губы имели неестественно насыщенный розовый оттенок.
Соня улеглась в ногах у Олега, по ту сторону от камеры. Взяла в руку его член и поводила им немного из стороны в сторону. Сам Олег закинул руки за голову и, закрыв глаза, лежал без движения. А его девушка провела членом по своим губам, немного приподнялась и, приоткрыв ротик, позволила слюне медленно стечь на головку.
После чего подразнила чуть-чуть уздечку своим язычком, не отрывая глаз от камеры. О да, она знала о камере. И наслаждалась этим. Может быть, она даже знала, кто смотрит с этой стороны. Кто знает?
А Соня медленно взяла член в рот и начала медленно, неспешно его сосать. От удовольствия она даже прикрыла глаза. Соня никуда не спешила. Неспешно насаживалась сантиметров на десять и медленно отступала, лаская член внутри своего чувственного ротика язычком. Все это она проделывала с таким большим чувством, что это передавалось Ольге даже через камеру.
Это было так не похоже на то, что Ольга видела в различных порнофильмах. Там девушки действовали примерно одинаково, активно, бодро. Будто стараясь побыстрее «отстреляться» и пойти уже трахаться. Будто минет был скорее обязанностью, чем способом доставить удовольствие.
Соня все делала по-другому. Она и не пыталась заставить Олега кончить от своего ротика. Она хотела подарить ему чистое наслаждение, без посторонних примесей. От Олега не требовалось ничего. Он просто лежал и позволял Соне делать все так, как хочет она.
А она хотела. Это было видно по ее лицу, на котором не было хмурости, только блаженство. Приятная истома, будто это ей, а не парню, доставляли такое изысканное наслаждение. Медленно, неспешно. Иногда на одно «колебание», на один-единственный раз, когда Соня поглубже впускала член в свой рот, уходило по полминуты, а то и больше.
Камера передавала звук, хотя и плохо. Слышны были только слабые постанывания Олега.
Оля в очередной раз вернулась к мысли, что она делает что-то недозволенное. Она чувствовала себя девчонкой, которую мама застала за разглядыванием своей писечки. Девчонкой, которая ужасно боялась, что кто-нибудь застукает ее в ванной, с собственной рукой между ног. Неумело доставляя себе странное, непонятное наслаждение.