Мятежница

Аманда покраснела от досады. Ну, конечно! Чего еще можно ожидать от закоренелого деревенского мужика? Он же привык, чтобы женщина сидела дома у печки и ждала мужа, но никак не лично участвовала в борьбе.
Она поставила руки по бокам и громко заговорила, желая проучить нахала:
– Да, я кари! И я вовсе не глупа, раз именно меня выбрал ваш человек.
– Наш человек? – он повернул голову и с интересом взглянул на Аманду.
– Да, ваш, который приходил сегодня в поместье и попросил о помощи.
– Ах, этот, – мужчина кивнул и снова занялся лодкой.
Девушка нахмурилась. Ну и болван же ей достался в провожатые. Видимо, даже свои его не посвящают в суть дела, а используют исключительно в качестве рабочей силы. Да уж, с такими крепкими руками, держащими весла, она быстро доберется до нужного места.
Рыбак, наконец, перестал копаться и посмотрел на девушку.
– Ну и чего же вы ждете, кари? – он произнес последнее слово с издевкой, словно насмехался над ее положением.
– Я думала, вы подадите мне руку, чтобы я могла сесть в лодку.
В золотисто-карих глазах запрыгали чертики.
– Руку? Ну что вы, кари? Неужели вы позволите прикоснуться к вам грязной шершавой ладонью рыбака? Да и кто только что разглагольствовал о равных правах и возможностях женщин? Так будьте верны себе до конца.
Аманда вспыхнула. Этот верзила – настоящий плут! А ведь она борется за его счастливую жизнь, между прочим.
Гордо подняв голову, девушка прошествовала к лодке и села на корму маленького суденышка, скрестив руки на груди и заметив, как по лицу негодника расплывается кривая улыбка. Глупый увалень. Она никогда не была гордячкой и снобом, но этот рыбак вызывал в ней самые низменные чувства, заставляя думать, что такие, как он, может, и заслужили гнет легиона.
Мужчина оттолкнул лодку от берега и в два шага оказался в середине нее, взявшись за весла.
Первое время они плыли в молчании. Аманда грустно смотрела на темные воды, в которых отражалось серебро полной луны, думая о том, что в это время суток весь подводный мир приходит в движение, и надо быть очень осторожными. Духи рек и низменные подводные существа весьма проказливы и оттого опасны двум ночным путникам. Давным-давно, водные духи вели активную дневную жизнь, но когда легион в тяжелой битве загнал богинь природы в подземелье, низшие волшебные существа, стали прятаться и теперь бодрствовали в основном в темное время суток. Но почему-то в компании этого верзилы девушка чувствовала себя на удивление спокойно. Глядя, как крепкие руки, – между прочим, чистые и гладкие, совсем не похожие на рыбацкие, с подстриженными ногтями, – держат весла, как бугры мышц перекатываются под одеждой при каждом движении, Аманда ощутила странное спокойствие. Если бы он не открывал рот, был идеальным спутником.
Хотя нет. Даже в такой тишине что-то ее беспокоило. Наверное, прежде всего то, что верзила и спускал с нее глаз. Любой бы нервничал, когда кто-то неустанно таращится на тебя. Да еще и совершенно бесстыдно. Мужчина не имеет права так глядеть на женщину. Это неприлично!
– Так, значит, кари помогает бедным сиу?
Они доплыли почти до середины реки, когда он заговорил. Голос его был глубокий, бархатный, хрипловатый.
– Не твое дело, – огрызнулась девушка и поглядела в сторону. – Твоя забота – грести, вот и занимайся.
– И тем не менее вы знатная особа, но решили помочь люду. Зачем?
– Глядя на тебя, я уже жалею о содеянном! Шевели руками, а не болтай, а иначе от моей помощи не будет пользы.
Она глянула на спутника таким уничтожающим взглядом, которым пронзала слишком зазнавшихся кавалеров. Но на мужчину это совсем не подействовало, и он продолжил свой монолог:
– Должна быть очень серьезная причина, чтобы молоденькая девушка, одна посреди ночи, надумала плыть на другой берег…в деревню…, чтобы передать послание…
Последние слова он произносил, как бы рассуждая, вопросительно поглядывая на нее и пытаясь по лицу девушки понять, прав ли он. Аманда была напугана тем, что он мог угадать ее имя, и не заметила подвоха в интонации.
– Я же не виновата, что не нашлось среди вас смельчаков, решивших лично поговорить с гусляром Самюэлом.
Казалось, мужчина никак не отреагировал на ее слова, и лишь внезапно дрогнувшая бровь на его лице указала, что он ее услышал.
– Ага. А вы, значит, решились?
Аманда молчала, и мужчина продолжил свои рассуждения:
– Интересно, почему? Сыграла романтическая натура? Захотелось приключений? Подумали, что война – это весело и решили поиграть в шпионские игры? О, как это похоже на юных особ, скучающих в своих имениях и не имеющих возможности видеть мир дальше спиц для вязания.
Девушка скрипнула зубами. Как этому олуху удалось раскусить ее? То, что не видели даже ее братья, то, что не замечал никто, то, в чем Аманда не желала признаться самой себе. Ей действительно было невероятно обидно и тоскливо, что в их мире женщине отдается место лишь за спиной мужа. Неважно кто ты: дочь лорда или крестьянина, твоя жизнь изначально обречена быть скучной и монотонной. И пока мужчины проводят свою молодость в боях или на балах, женщины должны томиться в крохотных покоях, развлекая себя лишь тем, что обсуждать сплетни данных мест.
А душа Аманды жаждала приключений. Ей хотелось нестись против ветра на вороном коне со шпагой в руке навстречу неприятелю, вести деловые переговоры, лечить людей, заниматься наукой, – в общем, делать все, что было строго запрещено женщине. А разразившийся в государстве бунт дал ей возможность хоть немного быть полезной своей родине.
Но как этот деревенский болван смог понять то, с чем сама Аманда ни за что бы не согласилась? Она так разозлилась и обиделась, что захотела дать выскочке хорошую затрещину.
– Немедленно прикрой свой рот! – прошипела девушка. – Как ты смеешь меня осуждать, ничего не зная обо мне? Если я прикажу, тебе отрежут язык, и думаю, в твоей деревне порадуются, что ты онемел.
Но провожатого не испугали угрозы девушки, скорее даже позабавили. Он, видя по ее реакции, что попал в точку, стал давить:
– Какая кровожадная кари. Ах, бедняжка, наверное, в тех приключенческих романах, что вы зачитывались до утра, не рассказывалось, что приключения – это еще и огромный риск. Что, гуляя по ночам, можно встретиться с разбойниками и головорезами? Что даже, казалось, невинный спутник, может быть смертельно опасен?
При этом он слегка наклонился к девушке, затмевая своим широким торсом всю видимость. Мужчина перестал грести, ухватился руками за края лодки и стал медленно напирать на девушку. Он будто бы специально хотел ее напугать, и ему это удалось. Отпрянув назад, Аманда невольно взглянула на реку. Они уже пересекли ее бОльшую часть, к тому же в такой темноте она совсем не видела, где они находятся, и вернуться домой вплавь ей не удастся. Если этот негодяй сейчас нападет на нее, у девушки не будет возможности спастись. И почему ей не сиделось дома?
– Не смей ко мне приближаться! – вскрикнула она. – Мой отец – хозяин этих мест, и если со мной что-нибудь случится, тебя колесуют, а перед этим обольют смолой и подожгут!
Видимо, запугивание подействовало на незнакомца, так как он снова сел на свое место, но не принялся снова грести, а задумчиво глядел на Аманду, потирая подбородок.
– Так, значит, отец? – медленно произнес он, и Аманда побледнела, понимая, что раскрыла себя.
– Как интересно, – меж тем продолжал рыбак. – А я почему-то думал, когда упомянули про поместье, что вы одна из гостей в доме генерала Шоу. А выходит, вы его дочь.
Лицо Аманды стало настолько белым, словно его натерли известняком, что теперь ее легко можно было вычислить в кромешной тьме. Хотя кое-кому уже удалось это сделать. Да еще и такому болтуну. Девушка почувствовала легкое головокружение.
Но незнакомец будто не видел, как оторопела Аманда, и продолжать рассуждать вслух:
– Странно-странно. Мне говорили, что дочери Ангуса Шоу – писаные красавицы, но никто не упоминал, что у одной из них кривой нос.