Обнаженная натура

— Не знаю, с чего ты взял, но всем известно, что мой контракт закончился сразу после смерти Клода. И компания, зная, в каком состоянии я находилась после кончины твоего отца, просто отложила подписание нового контракта.
— Чепуха, — бросил Тони бесстрастно. — Мне стало известно, что если ты не согласишься на новые условия — их новые условия, — подчеркнул он, — ты уходишь из «Лафонтейн Косметик».
Черт! Откуда он узнал об этом? И интересно, знает ли Арчер, что это за условия?
— И что же это за «новые условия», о которых ты так хорошо осведомлен? — спросила Терри.
— Ну, милая… — Энтони откинулся на стуле и сцепил руки на затылке. — Точно не могу сказать…
Девушка издала было вздох облегчения, но Арчер продолжил:
— Я знаю, что тебя эти условия не устраивают, поэтому твой агент из кожи лезет вон, чтобы найти для тебя новую клиентуру.
— Откуда… как ты узнал об этом?
— Секрет фирмы.
— Ты к этой области не имеешь никакого отношения, по крайней мере, в этой стране, — поддела Терри.
— Ты права, но статус сына Клода Арчера позволяет мне… — Тони нахмурился. — Скажем так, я воспользовался дружбой с хорошо информированными источниками из твоей компании.
— Очень жаль, что этот статус не позволяет тебе быть приятной личностью!
Арчер от души рассмеялся, оценив юмор собеседницы, и Терри попыталась вспомнить, что она только что брякнула. Ей хотелось, чтобы реплика прозвучала как оскорбление.
— Ты обладаешь более острым умом, чем я предполагал, — похвалил Энтони.
Девушка наградила его холодным взглядом.
— Меня твое мнение почему-то не трогает.
Ухмыльнувшись, Тони снова взял бутылку шампанского, но Терри прикрыла бокал ладонью.
— Ты, кажется, говорила, что тебе нравится шампанское.
— Нравится. Но если ты хочешь влить в меня еще хоть каплю этой жидкости, тебе придется делать это внутривенно.
Энтони поставил бутылку в ведерко и снова откинулся на стуле. Безупречно выточенное природой лицо Терезы при беглом взгляде наводило на мысль, что его обладательница — невозмутимо спокойная натура. Но Арчер видел решительно сжатые губы и почти физически ощущал раздражение, горевшее в голубых глазах, обрамленных густыми ресницами. Правда, глаза сейчас были скорее штормового цвета, нежели голубого.
Интересно, какой цвет приобретают ясные очи мисс Лоунс, когда ее захлестывает волна страсти? О Боже! О чем он думает?!
— Хорошо. — Тони решил положить конец намекам. — Давай поговорим серьезно. Согласно моей информации, ты и «Лафонтейн Косметик» по какой-то причине не придете к соглашению по поводу подписания нового контракта. — Арчер взглянул на собеседницу, ожидая подтверждения своих слов, но та только сказала:
— Продолжай.
— Твой агент пытается найти новые контракты, но пока безуспешно… — Тони остановился и снова выжидательно посмотрел на девушку.
Если она и волновалась, то ничем не выдала своего состояния.
— По моей информации, семь лет твоей работы на «Лафонтейн Косметик» показали, насколько карьера человека зависит от компании. Твоих потенциальных работодателей беспокоит, что независимо от рекламируемого тобой товара, будь то пылесосы, шины или кроссовки, покупатель будет всегда ассоциировать милашку Лоунс с «Лафонтейн», а не с их товаром. Я правильно излагаю?
Арчер был неплохо информирован, но Терри прошла хорошую школу у Клода, чтобы попасться на удочку его сына.
— Я все еще жду, когда ты доберешься до сути, — невозмутимо ответила она.
— Короче, — продолжил Тони, — твоя карьера может превратиться в туманное воспоминание. — Он ухмыльнулся, и Терри почувствовала, как внутри закипает злость.
— Ну что ж, по крайней мере, одному из нас это доставляет удовольствие! — выпалила она. — Скажи, что я тебе сделала плохого? — Девушку не интересовал ответ, единственное, чего бы ей хотелось в данную минуту, это плеснуть в физиономию мучителя остатки шампанского. — К чертовой матери тебя и твой ужин…
— Ну-ну, милочка. — Арчер сделал вид, что шокирован ее несдержанностью. — Подумай о своей репутации, карьере.
— Но ведь ты только что сообщил, что моей карьере скоро придет конец.
— Верно, но у меня есть идея, как поправить положение и получить доход, о котором ты не смела даже мечтать. Конечно… — Энтони сделал паузу, чтобы заинтриговать собеседницу.
— Конечно — что? — Терри проклинала себя за то, что не может изобразить скучающую, индифферентную физиономию.
— Если тебя это не интересует…
Негодяй! Играет с ней, как кошка с мышкой! Хорошо бы послать этого высокомерного хлыща ко всем чертям. Или самой поджарить на адском огне. Как жаль, что убийство карается законом!
— Знаешь, Арчер, мир был бы гораздо чище, будь твой отец стерильным.
— Ты не перестаешь меня поражать! — восхищенно рассмеялся Тони. — Пожалуй, я недооценил твой интеллект.
— Не обольщайся, будь я умнее, давно бы ушла отсюда. Просто хочу послушать, как ты собираешься воскресить меня из мертвых. И почему. Ты как-то не похож на альтруиста. Так что выкладывай, какая для тебя во всем этом выгода.
— Возможность утвердиться в этой стране в качестве одного из ведущих фотографов.
— И все? Деньги тебя не волнуют? — с издевкой поинтересовалась Терри.
Собеседника издевка не тронула.
— То, что я задумал, должно принести большие деньги, но в первую очередь меня действительно интересует признание. Именно поэтому мне нужна ты. Имя Терезы Лоунс автоматически вызывает у публики интерес, чем могут похвастаться не многие из твоих коллег.
— Но ты только что сказал, что образ холеной красавицы из «Лафонтейн Косметик» является препятствием для моих новых начинаний.
— Вот мы и подошли к главному, дорогая. Я не хочу использовать тебя для рекламы продукции. Наоборот, мне надо, чтобы ты полностью избавилась от своего имиджа! Я хочу получить то, — торжествующе сказал Арчер, — чего не смогли добиться от мисс Лоунс акулы бизнеса — снимать тебя обнаженной!
  
2
 
— Ну, что ты думаешь об этом? Ты бы согласилась? — допытывалась Терри у своей сестры Памелы, которая хлопотала у кофейника с только что сваренным кофе.
— Нет. Но учти, что я на восьмом месяце беременности! В любом случае после выкармливания двоих детей моя грудь вряд ли годится для демонстраций.
Тереза бросила на сестру насмешливый взгляд. Пэм была не только ослепительно привлекательной женщиной — коэффициент ее интеллектуального уровня подходил к границам гениальности.
— Ты же понимаешь, что я имею в виду.
— Ну разумеется. Чего я не понимаю, так это зачем ты пришла. Потому что не знаешь, как поступить, или ты уже все решила и хочешь получить мое «добро» на эту работу?
Терри не могла удержаться от улыбки: сестрица, как всегда, берет быка за рога.
— Половина на половину, — ответила девушка, с тоской глядя на сладости, поданные к кофе. — Чем больше я об этом думаю, тем привлекательнее представляется мне эта идея. Но я бы не хотела ставить тебя, Чарли или племянников в неловкое положение.
— Да брось ты! Мы с Чарльзом уже выработали иммунитет против косых взглядов нашего добропорядочного общества.
— Николь в будущем году начнет посещать начальную школу, — сочла своим долгом напомнить Терри. — Она может столкнуться с враждебностью со стороны других детей. Я так же не хочу, чтобы из-за меня у Чарли начались неприятности на работе.
— Ну, во-первых, вряд ли кому-нибудь в школе придет в голову мысль связать имя Терезы Лоунс с Николь Торелли, — спокойно возразила Памела. — И, во-вторых, если твое фото появится на развороте журнала, то у Чарли будет на работе только одна проблема — каждый мужчина станет просить его добыть твой автограф.
— Я всегда считала, что бухгалтеры очень сдержанные люди — самые правоверные члены общества.
— Они…
Разговор сестер прервался с появлением мужа Памелы.
Терри, не мешкая, решила ввести его в курс дела: