Должники

В хлопотах и заботах незаметно летело время. Навьюжив, с неохотой ушла зима, порадовала зеленью весна, а на исходе короткого лета Тоня решила пойти за грибами: прогуляться с сынишкой, а заодно набрать к обеду грибов. В страшные истории об обглоданных трупах и леших верилось слабо, к тому же уходить далеко от военного городка способен только самонадеянный идиот, к каким Антонина причислять себя не собиралась. Она положила сына в коляску, прихватила корзину, бутылочку с соком, запасные ползунки и пеленку, заперла дверь, спрятала ключ за доской на крыльце и, не спеша, покатила вперед. Времени в запасе много, как минимум четыре часа, можно и прогуляться себе в удовольствие, и дело полезное сделать.
За КПП ей встретилась Татьяна Дука, жившая в двухэтажном кирпичном «курятнике», выстроенном для комсостава и тех, кто предпочитал свободе унитаз с ванной. Капитанша имела двоих детей, крохотный огородик, мечтала о юге, пусть даже в ЗАКВО [3], и обожала Александра Дюма. Как-то однажды похвасталась, что собрала почти полное собрание сочинений знаменитого француза.
– У меня этих Дюмов – целый шкаф. Вот литература, класс! Больше всего, конечно, потрясает «Три мушкетера», – Татьяна закатила глаза и процитировала, неожиданно подвывая, как заправский поэт. – «Очень печально, что у королевства две головы. Однако все это кончится, Тревиль, все кончится…» Здорово, правда?
– Ага.
– Я многое почти наизусть знаю. А ты читала что-нибудь из его книжек?
– Нет.
– Да ты что, Антонина?! Как же так можно? Даже мои балбесы давно прочли! Учиться уму разуму надо у умных людей.
Сейчас близилась осень, пора заготовок, и адепт дюмаизма с огородных грядок переориентировалась на грибные поляны.
– Привет молодым мамам! Никак, по грибы собрались?
– Привет, Тань! Погуляем немного, погода хорошая. Может, Илья поспит на воздухе, сегодня ночью что-то капризничал. Если повезет, маслят наберу, Саша их очень любит.
– Да разве ж масленок – это гриб? Я только белые признаю, на другие даже не смотрю. Ты грибные места знаешь?
– Не очень.
Дока снисходительно посмотрела на новичка.
– Как дойдешь до развилки, метров сто вправо возьми, там этих масляных пузанов под соснами – хоть косой коси, Аренов твой будет счастлив. А моего Витьку и смотреть на такую ерунду не заставишь, не то, что есть.
– Спасибо.
– Да на здоровье! Не заблудись только, у тебя с ориентацией как?
– Нормально.
– Ну, тогда пока! А я побежала своих красавцев чистить, засолить хочу. Зимой соленый боровичок – лучшая закусь. Прощай, богатырь, – весело потрясла она детскую ладошку, – береги маму, – и резво пошагала вперед, что-то мурлыча под нос.
…Здесь было безлюдно и тихо. Казалось, что они не в полусотне метров от гарнизона, а в местах, куда не ступала нога человека. Сын засыпал, убаюканный мягким покачиванием коляски. Развилка, о которой говорила Татьяна, нашлась быстро, еще быстрее – сосны, где в изобилии кучковались маслята. Оказывается, грибы собирать – азартно и весело. Никогда уроженка кубанской столицы не бывала в лесу, тем более не рвалась в грибники, Для нее, что маслята, что опята, что белые – как горох, отличить невозможно. Она, если честно, и грибов-то раньше не ела, все больше черешню с клубникой. При воспоминании о любимых ягодах Тонечка грустно вздохнула: разве заменит ребенку аскорбиновая кислота живые витамины? «Вот поднакопим денег, поедем в отпуск к морю, на юг, – размечталась южанка. – Будем покупать фрукты целыми ящиками, навитаминизируемся до отвала». С этими мыслями Тоня катила коляску с сынишкой от сосенки к сосенке, наклоняясь за маленькими, кое-где присыпанными хвоей, маслянистыми толстыми шляпками на коротких пухленьких ножках. Маслята попадались – один лучше другого, никакой упустить невозможно, и скоро грибная дебютантка ножками стала пренебрегать, складывая лишь шляпки. Опомнилась, когда из наполненной грибами корзины свалилась верхняя шляпка, самая симпатичная и большая. «В таких, наверное, гномы ходят, – решила Тоня. Сын сладко спал, посапывая по-взрослому носом. – Мужичок», – умилилась мама, осторожно поправила одеяльце и огляделась вокруг. Солнце спряталось за верхушки деревьев, стало зябко. Она пожалела, что не захватила куртку, привычно посмотрела на левое запястье. Часов не было, видно, забыла надеть, после того, как мыла утром Илюшку. Неприятно, но не смертельно, и без того понятно, что пора возвращаться. Молодая женщина развернулась и уверенно двинулась назад. Шла долго, хотя обратный путь кажется обычно быстрее. Корзина с грибами оттягивала руку. Тонечка остановилась передохнуть, прислушалась – никаких звуков, только дятел долбит где-то кору. В двух шагах прошелестел толстый бурый шнурок со светлыми полосками и плоской головкой. От ужаса и омерзения у бывшей горожанки побежали мурашки по коже. Она застыла столбом, боясь даже вздохнуть, чтобы не привлечь гадючье внимание, потом перевела дух, опустилась на траву рядом с коляской и решила проанализировать свои предыдущие действия. Разворот был ровно на сто восемьдесят градусов, шла по тропинке, не сворачивая. Тогда почему нет развилки? Может, надо пройти еще? Или вернуться? Нет, возвращаться нельзя: плохая примета. Нужно двигаться только вперед. Плохо одно: нельзя засечь время. Тонечка досадливо поморщилась, отряхнула брюки, подхватила корзину и пошагала дальше. Повода для паники нет, даже если и сбилась немного с пути, все равно рано или поздно тропинка приведет к забору, а правее КПП или левее – не так уж важно, главное – быстрее добраться домой. Она старательно рылась в памяти, пытаясь вспомнить что-нибудь, способное помочь в этой глупой ситуации. На ум приходили Пришвин, Мамин-Сибиряк, Бианка, даже школьная ботаничка, которая, наверняка, вбивала в головы учеников, как ориентироваться в лесу, – проку не было никакого. Уже не пьянил хвойный запах, не умиротворяла тишина, не умиляли гномовы шапки, хотелось одного – оказаться дома. Неожиданно Тоня поскользнулась, коляска дернулась, сын проснулся, обиженно скривился, собираясь заплакать. Корявая мама тут же принялась баюкать ребенка, напевая что-то про спящих кошек и мышек. Взгляд упал под ноги: у правого колясочного колеса валялась расплющенная маслянистая шляпка – та самая, красивая и большая, с которой началось движение к дому. Это было странно и страшно, такого просто быть не могло! Она же все время шла по прямой, в противоположном направлении. Ее вдруг зазнобило.
– Спокойно, – приказала себе Аренова, вспомнив, что жена летчика – сильнее других, – без паники. Бывает, что люди кругами ходят.
– Или их леший водит, – прошелестела тайга.
Из коляски послышался плач. Тонечка осторожно взяла сына, по рукам побежала теплая жидкость, намочив кофту.
– Ничего страшного, милый, твоя мама умная, захватила еще одни штанишки. Сейчас мы переоденемся, сок попьем. Будешь сок? – малыш улыбнулся и ухватился за мамину пуговицу. Тоня сменила ползунки, дала сынишке бутылочку. Бутуз обхватил стеклянное горлышко, обтянутое соской, и довольно зачмокал. Мальчик рос крепким, здоровым и, вопреки опасениям, не болел – такой крепыш просто обязан жить долго. – Мы выберемся, сынок, обещаю, – прошептала она. – Ты мне веришь, солнышко? – сын не ответил, похоже, уже усвоил, что во время еды разговаривать вредно.
Привычная забота успокоила, вернула способность рассуждать. Выход, конечно, есть, надо только пораскинуть мозгами. И тут ее осенило: при ходьбе человек отклоняется вправо, поэтому может делать круги, даже если уверен, что идет по прямой линии. Ну, конечно же, именно так и было написано в той статье, которая когда-то подвернулась под руку. Даже странно, что она дочитала тогда эту мутотень до конца. Писал специалист, кажется, какой-то ученый. Объяснял что-то о правом и левом полушариях мозга, сыпал терминами, рассуждал заумно, однако смысл был очевиден: хочешь идти прямо, загребай чуток влево. Ее переполняла радость, вот оно: сцепление случайностей! Ничего в жизни не происходит бесследно, не случается просто так, и чужая заумь, невзначай попавшаяся на глаза, может спустя годы спасти твою жизнь. Бутылочка, наконец, опустела.