КК. Книга 8
- Я выйду за тебя, - сказала я сипло ему в грудь и вдохнула его запах, - а сейчас мне нужно привести себя в порядок и сообщить родным. Они ждут и будут присутствовать на обряде. Ты можешь пригласить близких со своей стороны.
- Я рад, Марина, - с облегчением проговорил Кембритч.
- Но ты больше не прикоснешься ко мне, Люк, - спокойно продолжила я и подняла голову. В глазах его была усталость. - Я буду тебе женой, буду растить нашего ребенка - и на этом все. Надеюсь, у тебя хватит ума не афишировать своих любовниц. А к себе я тебя больше не подпущу. Не могу, Люк. Все. Все разбито. Брак наш будет либо на таких условиях, либо его не будет, и пусть все катится к чертям.
Он долго смотрел на меня, потом невесело усмехнулся, отошел.
- Я сейчас соглашусь на это, детка. А потом поговорим. Я сумею тебя переубедить.
- Нет, Люк, - грустно сказала я. - Не сумеешь.
В замок мы возвращались рядом, не касаясь друг друга. По пути нам встретился какой-то страшный старик с выпученными глазами, поклонился мне, подал маску. Я отбросила ее - какая уже разница?
- Леймин, - проговорил Люк, - проследите, чтобы о случившемся не болтали.
Старик что-то буркнул, кажется: «Уже сделано».
- Вы не находили, случайно, мой телефон? Мне нужно позвонить матери.
Леймин молча достал из кармана трубку и протянул Люку. Он нажал на кнопки.
- Матушка, - услышала я, - я сегодня женюсь. Да… не волнуйся. Потом все расскажу, времени нет. Жду тебя через час в Вейне. Захвати Маргарету и Берни. Церемония будет камерной…
Дальше я не слушала, ускорившись. Передо мной распахнули дверь замка. В холле было тихо и пустынно - будто все слуги попрятались. Ирвинс, бледный и тревожный, проводил меня в огромные вычищенные, шикарные покои с монументальной кроватью в спальне.
- Это семейные герцогские покои, госпожа, - тихо объяснил он. - Сейчас сюда придут горничные и замковый маг. Платье мигом почистят, вот увидите!
Он ушел - и я в ожидании горничных пошла в ванную комнату, напоминающую большой позолоченный музей. Умылась, сняв макияж и темные подтеки с лица и рук. Посмотрела на некую счастливую невесту, красноглазую и серую, в зеркало. И, твердо пообещав себе, что ни взглядом, ни словом не дам родным повода для беспокойства, позвонила Василине.
Венценосная сестричка на звонок откликнулась сразу, будто сидела у телефона.
- Васюш, - сказала я жизнерадостно. - Мы договорились. Мне уже не терпится влезть в брачный хомут, поэтому жду вас в Вейне в час дня. Очень хочу вас видеть.
- У тебя все в порядке? - настороженно спросила проницательная старшая сестра.
- Придешь - сама убедишься, - беззаботно откликнулась я, сдерживая нервный смешок. - Конечно, я нервничаю, но я очень счастлива, Василина.
- Я рада, - проговорила она мягко. - Мы будем, Марина.
Тихие горничные почистили платье и оставили его магу - довести до ума, лицо мое тоже привели в порядок. От Люка принесли украшения - рубины в золоте, серьги и ожерелье, и я равнодушно надела их - сил бороться больше не было.
Через сорок минут прибыли мои родные - и только боги знают, каких усилий мне стоило не выдать себя ничем. Их проводил к моим дверям сам Люк - я слышала его голос, но в покои он не входил. Была здесь и Ани, и ее муж, дракон Нории - его испытующего взгляда я испугалась больше всего и умоляюще посмотрела на него - не выдавай, не говори!
Он чуть нахмурился и отвернулся, а потом и вовсе вышел вместе с отцом и Марианом, отговорившись тем, что не хочет мешать женским приготовлениям. Каролинка же, погрузившись в себя, сидела прямо в платье на ковре, и, поглядывая на меня, рисовала. И вид у нее был самый вдохновленный.
- Я кое-что принесла тебе, - проговорила Василина, разворачивая мягкий сверток. - Наклони голову.
И старшая сестра покрыла мои волосы красной кружевной полупрозрачной фатой, спускающейся ниже колен, закрепив ее на голове тонким рубиновым венцом.
- И я, - сказала Ани, надевая мне на палец золотое кольцо, украшенное драгоценным красным цветком шиповника. - Это мамино. Помни, кто ты есть, Марина.
- Я помню, - подтвердила я тихо. И на секунду позволила себе слабость - прижалась к ним, пытаясь напитаться силой и уверенностью. Потому что внутри я была совершенно опустошена и оглушена.
Но когда наступило время, я, расправив плечи, в красном, белом и золотом, как и положено невестам рода Рудлог, прошла по пахнущим свежестью лестницам замка Вейн и спустилась в окружении родных во внутренний двор замка. Там, у кованых дверей старой часовни, одетый в традиционный свадебный сюртук и брюки, ждал меня Люк, мужчина, который подарил мне самое солнечное счастье и сам же разрушил его. Там же стояли его родные - привлекательная черноволосая женщина, очень похожая на Кембритча, не могла быть никем иным, кроме как его матерью, а офицер с добрым лицом и юная девушка с колючим взглядом были представлены как его младшие брат и сестра.
Мы поженились в маленькой, пахнущей сыростью и камнем часовне. Люк крепко держал меня за руку, а мне под ликами шести богов было зябко и страшно - они-то все видят! А если сейчас прервут свадьбу?
Но каменные статуи молчали, и текли под шестиугольным куполом слова старого брачного обряда. Мы поклялись друг другу в вечной любви - это звучало насмешкой, - мы дали обеты быть верными и беречь друг друга - и я едва удержалась от слез. На моем запястье застегнулся браслет в виде кусающего себя за хвост змея, я, стараясь не дрожать, застегнула такой же на запястье Люка. Выдержала. Все выдержала. Но впереди была пустота. Потому что когда он поднял фату и поцеловал меня, я не почувствовала ничего.
Свадебный обед тоже удался на славу. Маленькая столовая с множеством зеркал, на которых были выгравированы витиеватые гербы Дармонширов, была украшена цветами. Очень светлая, в бежевых и золотых оттенках, очень уютная и праздничная - можно бы умилиться, но сейчас это все было мне чуждо. За короткий перерыв после церемонии, когда мы готовились к обеду, я немного пришла в себя, но все равно окружающее воспринималось глухо и странно, как будто я сидела под стеклянным куполом.
Мы собрались за круглым столом, и беседа текла вполне непринужденно, прерываясь на смену блюд. За первым все усиленно высказывали друг другу радость от столь неожиданного брака, не упоминая о его причинах, хотя вряд ли кто ещё не знал о будущем прибавлении в славном семействе Дармонширов. От потоков словесной патоки казалось, что густой мясной суп приобретает вкус засахарившегося меда, а в ответ на очередное поздравление мне хотелось истерично смеяться. Но родные были искренни и немного обеспокоены, и я терпеливо слушала их, мило благодарила и получала ещё несколько минут передышки.
Хорошо разбавляла всеобщее усердное ликование младшая сестра Люка, поглядывающая на меня так, будто планировала препарировать. Кажется, тут мы имели дело с самым отчаянным сестринским обожанием и вытекающей из него ревностью. Ее взгляды меня здорово отвлекали и развлекали. Приятно встретить чистую искренность там, где почти все немного (или много) лицемерят.
Бернард Кембритч тоже пришелся мне по душе. Он был слегка застенчив и добр, отдаленно напоминал старшего брата, и даже по нескольким фразам стало понятно, что он любит животных. Берни оказался отличным рассказчиком - это тоже их объединяло с Люком, и, когда освоился, вся его застенчивость испарилась, и он довольно искусно развлекал нас армейскими байками.
Леди Шарлотта не была ослепительно красива, но на нее хотелось смотреть, и в линиях выразительного лица чувствовалась та же порода, что и в Люке. А уж иронией и естественностью она меня покорила сразу. На старшего сына графиня взирала обеспокоенно и строго, со мной же держалась подчеркнуто ласково. Я даже слегка торжествовала - приятно встретить ещё одного человека, которого ему не обмануть никакими маневрами.
К первой смене блюд беседа приобрела уже деловой характер, и я только послушно кивала, соглашаясь со всеми предложениями и погружаясь в себя. Голоса беседующих звучали отдаленно и глухо.