Лунная богиня

— Я сделаю все, чтобы залезть тебе под юбку. Что касается восстановления в правах твоих родственников, я поступил бы так с любым.
— Да, конечно, ты только и делаешь, что разыскиваешь людей, лишенных привилегий много лет назад, чтобы восстановить их в правах.
Его кивок был раздражающе спокойным.
— Я делаю все, если могу кому-то помочь.
— Ну, ты можешь лишить моего дядю и мать того, что дал им, прямо сейчас, а не потом.
Он приподнял брови в притворном недоумении:
— Ты считаешь, я так поступлю после того, как снова сойдусь с тобой?
— После того, как убедишься, что не сойдешься со мной никогда.
Неодобрительно цокнув языком, он мягко притянул ее к себе:
— Разве можно так разговаривать с недавно обретенным дальним родственником?
Луджейн выгнула шею, когда он уткнулся в нее носом. Она прильнула к его телу, когда он запустил руки под ее блузку и коснулся пальцами разгоряченной кожи ее спины. Он вдруг простонал, тело Луджейн горело от страсти.
— Рано или поздно ты не устоишь передо мной, не найдешь для этого причин. Я уже не пытаюсь сопротивляться желанию. Наша тяга друг к другу непреодолима. — Она вздрогнула, когда он коснулся губами ее уха. — Отныне мы будем вместе. Я буду помогать сохранить наследство Патрика; я теперь твой родственник. Перестань сопротивляться неизбежному.
Внезапно она оттолкнула Джалала; ей казалось, что ее руки стали тряпичными. Принц отпустил Луджейн, показывая, что не намерен держать ее силой.
Она уперлась ладонью в его грудь:
— О какой неизбежности речь? О новой связи, пока я здесь?
Он поднес ее руку с растопыренными пальцами к губам и стал покусывать влажную кожу. Его глаза горели страстью. Луджейн едва сдерживалась.
— Связь будет продолжаться, пока мы оба этого хотим. Если ты уйдешь, я буду всегда следовать за тобой, как раньше.
— Ты даровал новый социальный статус моей семье и мне, чтобы не запятнать собственную репутацию, если станет известно о наших отношениях?
— Конечно нет.
Несмотря ни на что, его искренность взволновала ее. Может, и прежде ему было наплевать на ее статус?
Он прервал все глупые домыслы:
— Даю тебе слово, о наших отношениях никто не узнает. Я старался для твоей семьи и тебя, чтобы ты больше не чувствовала никакого неравенства между нами.
Угу. Несмотря на изменения, он по-прежнему считает ее всего лишь подходящей кандидатурой для внебрачной связи.
Нет, она не позволит ему снова над собой издеваться. Она обещала Патрику, что этого не произойдет.
Луджейн высвободила ладонь. Джалал опустил руки, не пытаясь ее удержать.
— Не отталкивай меня, Луджейн. Что было, то было, я не хочу вспоминать прошлое. Мы здесь и сейчас, и все по-другому.
Дрожащими пальцами она пригладила волосы и одежду и отступила:
— Вот тут вы ошибаетесь, ваше высочество. Ничего не изменилось. Или изменилось, но к худшему. На этот раз секс без эмоций закончится катастрофой.
Он сжал кулаки, будто борясь с желанием схватить ее:
— Кто сказал, что нет эмоций? Нас тянет друг к другу. Мы оба хотим сохранить наследие Патрика и восстановить твою семью в правах.
— И каждый из нас способен самостоятельно позаботиться о своих желаниях и интересах. Так даже лучше всего. Ты просто спроси мнение руководителя своей предвыборной кампании. Мой дядя закусил удила, он жаждет сделать тебя королем. В отличие от меня он верит в тебя. Я пробуду здесь до тех пор, пока не поправится тетя…
Он нахмурился:
— Твоя тетя?
— Твои ищейки раскопали обо мне и моей семье только ту информацию, которая принесет пользу тебе, да?
— Что случилось с Суффеей?
Луджейн моргнула — ее удивила его озабоченность. Кроме того, он помнил имя ее тети.
Джалал нетерпеливо взмахнул рукой. Пристально глядя на него, она неохотно обо всем рассказала, стараясь расценить причину его мрачности.
— …Специалисты решили провести обычную мастэктомию, операция прошла две недели назад. Сейчас они выжидают, думают, можно ли отказаться от химиотерапии и радиации и проводить антигормональное лечение. Обо всем станет известно через несколько недель. К тому времени ты, вероятно, станешь королем страны, в которую я не намерена возвращаться.
После того как Луджейн умолкла, Джалал задумчиво смотрел на нее, не произнося ни слова.
На дрожащих ногах она отошла от него и бросила через плечо:
— Я буду присутствовать на «праздновании» ради моей семьи. Если ты по-прежнему намерен восстановить в правах моего дядюшку после того, как узнал мое мнение, то веди себя со мной цивилизованно и сдержанно, пока не закончится этот чертов вечер. Потом я уйду, а ты никогда не последуешь за мной.
Он скрестил руки на груди.
— Раньше я предполагал, что у тебя есть причина меня отталкивать. Теперь я в этом уверен. Я буду преследовать тебя до тех пор, пока ты не скажешь мне, что скрываешь.
— Ваше высочество… — Голос Фади нарушил тишину ночи.
Ругаясь себе под нос. Джалал повернулся к нему.
Воспользовавшись моментом, Луджейн шагнула к мраморным ступеням, освещаемым серебристым светом луны. Она прошла на веранду, где через открытые балконные двери лился золотой свет, доносилась мягкая музыка и слышался смех.
Пересекая портик, она оглянулась на Джалала и Фади. Оба мужчины наблюдали за ней, каждый по-своему, отчего она снова насторожилась.
Поборов волнение, она вздохнула и переступила порог великолепной гостиной, оформленной в теплых тонах, с успокаивающим освещением. Ей показалось, что она вышла на сцену.
Луджейн заставила себя улыбнуться, когда все поднялись поприветствовать ее, и стала играть роль, которую уготовил для нее Джалал.
Джалал наблюдал, как Луджейн входит в дом, услышал шум приветствия. Стиснув зубы, он посмотрел на Фади.
— Я сожалею, что говорю вам об этом, но вы должны знать.
Джалал понимал, что помощник принес сведения о Луджейн. Если эта информация поможет Луджейн отдалиться от него, он не желает слушать.
Но Фади все же начал говорить. Джалал долго смотрел на него, не в силах произнести ни слова.
— У Луджейн Морган есть ребенок, — закончил Фади свою недолгую речь.
  
Глава 6
 
Джалал вошел в комнату, которую оставил полчаса назад, чтобы поприветствовать Луджейн. Он думал, что, встретив ее, предварительно договорится с ней о возобновлении отношений.
Он обнаружил, что Луджейн выглядит спокойной рядом со своей семьей, находясь в центре внимания гостей. Заметив Джалала, она посмотрела на него, как на чужого.
Принц взглянул на нее с тем же безразличием. Он действительно чувствовал, будто видит незнакомку. Потрясающе красивую незнакомку со сверкающими холодными глазами, которая жила в теле женщины, слишком долго владевшей его мыслями и желаниями. Женщины, которую, как ему казалось, он знает очень хорошо. Той, которая даже не намекнула ему, что стала матерью.
Теперь понятно, почему она так упорно его отталкивает, — изменились ее жизненные приоритеты.
Он перевел взгляд с Бассела и Файзы, дяди и тети Луджейн, на Бадрею, ее мать. Он желал сблизиться с Луджейн через дорогих ей людей и решил, что, даже если они ему не понравятся, он заставит себя мириться с ними. Джалал вытерпит все ради Луджейн.
К его удивлению и восторгу, ее родственники перестали быть для него средством достижения цели уже через несколько минут после знакомства. Они оказались порядочными и искренними людьми, не заискивали перед ним, были добродушными и высокообразованными, грамотными, достойными и утонченными. Джалал проговорил с ними несколько часов и с нетерпением ждал новой встречи.
Фади огорошил его новостью.
Джалал даже не спросил, кто у нее: девочка или мальчик.
Он не спросил, сколько лет ребенку. И от кого она родила.
Даже если Фади знал правду, Джалал не хотел ничего слушать. На все его вопросы ответит Луджейн.
Но сначала нужно провозгласить свое родство с родом аль-Гамди.