Чемпион: Держись от него подальше

Жанна нашла в ведерке размокший, но читабельный чек.
— Хоть знаю теперь, сколько стою.
— И сколько?
— Двенадцать тысяч с доставкой.
— У нас только один человек может позволить себе такое…
— У нас — возможно, — загадочно произнесла Жанна. — Но в этом здании немало богатеньких мужчинок.
— А, — с облегчением улыбнулась Анжела. — А я думала, тебя Мишка Дареев клеит.
— Дареев никого никогда не клеит, — заметил собиравший по углам бутылки Костик. — Это не в его правилах.
— А я не в его вкусе.
— Да, да! — до неприличия явно обрадовалась Анжела.
Идя в туалет выбросить мусор, Жанна выбрала на мобильнике Мишин номер. Она его почему-то так и не стерла. Он ответил через три звонка.
— Здравствуйте, вы где?
— На работе. Хэппи безди.
Он был явно рад.
— Сэнкс э лот. А вы когда домой поедете?
— А что?
— Да меня как именинницу отпустили на все четыре стороны, а столько груза с собой негабаритного… Я думала, вы меня подбросите по-соседски. А то ведь я слабенькая, да еще и под кайфом…
— Ну, что с вами сделаешь, женщина, если вы ведете крайне нездоровый образ жизни. Когда прикажете подать карету?
— А я брякну вам через полчасочка, и можно выходить, а?
— Ладушки, брякайте.
Когда отделу вернули приличный вид, Жанна позвонила Мише, сказала: «Але, я выхожу», и с ведерком в руке, как с деревенского колодца, пошла к лифту.
Миша подогнал «чероки» к самому выходу. Жанна быстренько юркнула на переднее сиденье и поставила ведерко с розами между ног. Для удобства пришлось чуть задрать юбку.
— Смотришься, блин, суперэротично, — заметил Миша, довольно ухмыляясь.
Жанна представила себя со стороны и тоже начала неудержимо смеяться.
— Спасибо за подарок, дорогой, — наконец сказала она, когда они остановились на светофоре. — Чувствуется чемпионский размах. Публика была в шоке.
— Спасибо в стакан не нальешь, — прорычал он и, пользуясь моментом, поцеловал ее, нервно, страстно.
Жанна почувствовала, как его мозолистая рука, ловко расстегнув пуговицу на жакете, проникла в чашку бюстгальтера и учинила там сущее безобразие с ее беспомощным соском. Им начали остервенело сигналить — уже, видимо, дали зеленый. Жанна осторожно отстранила Мишу. Он тряхнул головой, сел на место и нажал на газ.
— А что ж на тортик-то не пришел? — чуть успокоившись, спросила Жанна.
— А кто меня приглашал?
— Костику было наказано сделать рассылку приглашений по «мылу». Ты в адресной книге был, я сама видела.
— Я на работе не был, почту не смотрел. Экзамены сдавал.
— И сдал?
— Сдал, конечно. Не такой уж я и тупой.
— Никто тебя тупым и не считает.
До дома они доехали молча и быстро, к счастью, пробок больше не было.
— Господи, как же вылезти-то? — задумалась Жанна, пока Миша обходил машину. — Шипастые красотки — прощайте колготки…
— Что за манера — рифмовать что ни попадя? — недовольно осведомился он, открывая дверцу.
— Это один из моих заскоков. Ты вынь…
— Чего?! Я еще и не…
— Да ведерко вынь, только осторожно.
— «Вынь осторожно» — кто б слышал! Двадцать пять лет, ума ни капли, — бормотал Миша, вытаскивая ведерко с розами из салона.
Жанна осталась сидеть с задранной юбкой и непристойно раздвинутыми ногами.
— Уй, мать твою, что творится-то? Прикройся, а?
— Не выражайся при мне, я не нарочно. Руку дай.
Наконец они забрали из машины все, что нужно, и поднялись на этаж. Жанна принялась искать ключи в сумочке. В отместку за монолог у машины она делала это долго и тщательно.
— Еще десять секунд, и я вышибу дверь…
— Не надо — вот он, ключик, вот он, ключик, — весело сказала Жанна, звеня связкой у него перед носом.
— Открывай скорей, а то прямо здесь трахну! — прорычал Миша, и Жанна, поняв, что он не шутит, быстро отперла дверь.
— Фу, Майкл, фу, как так можно…
Едва за ними захлопнулась дверь, как Миша, плюхнув ведерко на пол, принялся задирать на Жанне юбку.
— Ой, ну погоди… Я розочки в вазочку поставлю, а то они завянут быстро…
— А я прямо сейчас завяну, если… свою розочку… не поставлю… в твою вазочку… Блин, ну что творится, а? Я с тобой дебилом стану!
— Нет-нет-нет, только не это, — завозражала Жанна, вытаскивая рубашку у Миши из брюк. — Пойдем в душик?
— Да хоть куда, булочка!
— …Только ты поосторожней, — прошептала Жанна, чувствуя, как его рука легла на ее главную интимность, а палец нажимает на заветную кнопочку.
— А что? — насторожился он.
— Ну, я же отвыкла от… твоих параметров.
— Вот, все надо начинать сначала!
Его руки чуть беспорядочно ласкали ее тело, и он ворвался в нее, вопреки предупреждению, очень настойчиво, но Жанна решила потерпеть — он наказан достаточно сурово. Скинув первое лихорадочное возбуждение, Миша всегда становился нежен и внимателен, и Жанна всегда получала то, что хотела.
— Еще один раз, детка, и я тебя отпущу… — шептал он ей на ухо.
Жанна ответила ему, как она делала это прежде, потерев ступней по его голени.
— И ножку повыше подними, если тебе нетрудно… Уф-ф, — отстранился он от Жанны, ощупью включая воду похолоднее.
— А я думала, мне мерещится.
— Почему?
Жанна поскребла ноготком его левое плечо, где красовался свежетатуированный тигр, приготовившийся к прыжку.
— Осторожно, еще побаливает.
— Извини. А это в связи с чем?
Воду Жанна выключила и принялась вытирать тигров.
— Угадай с двух раз.
— За новое чемпионство.
— Угадала.
— А можно, я и его покусаю? Потом, для порядка.
— Я те покусаю, пожалуй.
Жанна, натянув трикотажную тунику, вышла. День клонился к вечеру, и в окна заглядывало начинавшее чуть краснеть солнце. Она приготовила розочкам свежую воду и стала обрезать ножом стебли, когда в кухню вошел Миша.
— А когда ты в третий раз чемпионом станешь, на каком месте татуироваться будешь? — невинным голоском, любуясь тем, как она расставила цветы, осведомилась Жанна.
— Щас покажу! Опять подковырки, женщина? Лучше покорми своего повелителя!
Жанна отнесла вазу в комнату и принялась доставать из холодильника то, что осталось от дня рождения.
— А ты чего? — спросил Миша, видя, что Жанна не ест, а просто сидит напротив. — Ты, по-моему, похудела?
— Я три недели пост блюла.
— То-то я чувствую, у меня свободное пространство оставаться стало.
Он продемонстрировал Жанне собственную пригоршню и добавил:
— Ты с этим завязывай. Я об кости тереться не намерен.
Жанна не сочла нужным возражать, но и есть не стала.
— А ты в субботу на тренировку едешь?
— Должен, — нехотя признался Миша. — Не поеду. Лучше я тебя на выходных потренирую. А?
— Пф, — передернула плечами Жанна. — Не надо отвлекаться. Поезжай.
— А ты что делать будешь?
— Я же тебе рассказывала.
— Слушай, а ну это все! — Миша отодвинул от себя пустую тарелку. — Зачем тебе это?
— Интересно, — пожала плечами Жанна.
— Ну, хоть летом не надо за книжками сидеть, а? А то ты какая-то бледная. Слушай…
Некая благая мысль свалилась на Мишу, заставила его забыть о еде и глянуть на Жанну восторженными глазами.
— А где этот твой белый…
Он потеребил себя за волосы.
— Парик? Здесь где-то.
— Надень, а? Я еще раз посмотрю.
«Ну, конечно… Он и вернуться-то ко мне решил, когда меня в версальском обличье узрел. Нет, он неисправим».
— Ты меня этими переменами имиджа просто нокаутировала.
«Ну, это-то я заметила».
— Ну, надень, а? Неужели трудно?
Мишины глаза лихорадочно блестели, а пальцы беспорядочно бегали по столешнице.
— Да нет, сейчас найду.
Шкурка марсианского туцеапля была извлечена из коробочки и надета перед зеркалом в ванной. Жаннину природу выдавали темные брови, а возбужденно алевшие губы пришлось закрасить бледно-розовой помадой.
Миша обнаружился в комнате лежащим на тахте, с руками под головой и вожделенным взглядом.