Падающая звезда

Спустя четверть часа Хедер, в розовом комбинезоне и кофточке в тон, уже бежала впереди Верити на кухню. Пластырь все еще красовался у нее на лбу, но она не обращала на это никакого внимания.
Лео не появлялся, и Верити решила, что он, наверное, работает у бассейна в летнем домике, где у него оборудован кабинет. Она только начала варить кофе, как раздался знакомый баритон:
— Доброе утро.
Верити повернулась к двери, ведущей на задний дворик.
— Мистер Монтгомери! Я собиралась вас позвать, когда будет готов завтрак.
— Лео. Помните, мы ведь договорились.
Да, разумеется, она помнила.
Не дожидаясь ответа, он сказал:
— Я побуду немного с Хедер, пока вы готовите завтрак. Мне стоит уделять ей больше внимания.
— Представляю, как трудно быть единственным родителем.
— По правде, не легко. После смерти матери Хедер я с головой ушел в работу. Мне помогала Джолин… или няни. Но вчера, когда вы позвонили и сказали, что Хедер ушиблась, я понял, как мало с ней бываю.
— Но вы возглавляете фирму, у вас много работы.
— Да. Пароходная компания Монтгомери — это будущее Хедер, если она того захочет.
Хедер подбежала к Верити с альбомом для раскрашивания.
— Посмотри. Это я сделала.
Девочка показала раскрашенную картинку. Конечно, она еще не могла сделать это аккуратно, не выходя за линии рисунка, но цвета использовала хорошо.
Посмотрев на Лео, Верити поняла, что ему очень хочется, чтобы дочка подошла к нему, а не к няне.
— Какая красивая картинка! — воскликнула Верити. — Покажи-ка ее папе.
На лице девочки промелькнуло замешательство, но она все же протянула ему альбом. Верити видела, что Лео не знает, что ему следует сказать или сделать. Наконец, он сел на корточки, обнял дочь и произнес:
— Это большая синяя собака. Я уверен, что она живет там же, где и розовые слоны.
— Такие, как Длинноносик, — уточнила Хедер.
— Да, как Длинноносик.
— Хедер требует вафли с черникой на завтрак. А вам это подходит? Я могла бы приготовить еще яичницу-болтунью.
— Я уже давно на завтрак пью только кофе. Почему бы сегодня мне не поджарить яичницу?
— Вы хотите мне помочь?
Лео придвинул стул к кухонному столу.
— Хочу. И Хедер тоже поможет. Хедер, хочешь, я научу тебя разбивать яичко?
— Я хочу разбить много-много яичков, — заявила Хедер.
Лео вынул из холодильника картонку с яйцами и сказал:
— Пока что мы начнем с одного яйца.
Верити наблюдала за тем, как Лео учит Хедер. Он даже позволил ей взбить яйца, но девочке вскоре это надоело.
— Я пойду рисовать, — заявила она.
Лео спустил ее со стула на пол, и Хедер уселась за детский столик, где лежали се раскраски. Увидев, что Лео нахмурился, Верити объяснила ему:
— Она может сосредоточиться на чем-то не более десяти минут, да и то, если это ее уж очень заинтересует, как, например, раскрашивание. Еще она любит кубики.
— Может, она со временем станет кораблестроителем?
— Или будет проектировать дома, мосты и небоскребы, — продолжила Верити.
— Я готов ко всему.
Они улыбнулись друг другу. Верити словно магнитом притягивало к Лео.
Запищал таймер — первая вафля готова. Верити осторожно приподняла крышку вафельницы, сняла вафлю и налила тесто для следующей.
Молчание затянулось, и наконец Верити спросила:
— Когда вы начали конструировать корабли?
— В десять лет.
— И кто же вас на это подвигнул?
— Отец. Сам он не был конструктором, но строил катера. Я все свободное время проводил с ним на судостроительном заводе. Мне ужасно нравилось выходить с ним в море. Он научил меня любить и понимать море.
— Понимать?
— Управлять катером может научиться любой — приборы сейчас очень умные. Но бывает так, что цвет неба, направление облаков, запах воды могут сказать лоцману гораздо больше того, что показывают приборы.
Лео достал сковороду из шкафа и вылил на нее взбитые яйца. Кухню заполнили вкусные запахи вафлей с черникой, ароматного кофе и яичницы. Хедер мурлыкала себе под нос, раскрашивая картинки, и все было так по-домашнему, что Верити вспомнила сон, который приснился ей неделю назад. В том сне она жила в своем собственном доме, где ей было хорошо. Но здесь, у Лео, не ее дом. Когда он не будет нуждаться в ее услугах, то распрощается с ней безо всякого сожаления, как это сделал Мэтью.
— А ваша мама? Она тоже любила корабли и море?
Лео искоса посмотрел на нее.
— Да ни за что на свете! Мама предпочитает ходить на высоких каблуках и не может допустить того, что на нее попадет хоть капля воды! Ее не интересовали катера и все, что с ними связано.
— Ваша сестра говорила мне, что мама живет в Эйвон-Лейке, но сейчас она в отъезде.
— Да, у нее здесь квартира, но она редко проводит в ней больше недели.
— У вас необычная семья.
Он рассмеялся.
— Можно сказать и так. А у вас?
— У меня?
— Кто ваши родители? Чем они занимаются?
Верити решила ответить честно и коротко.
— Моя мама умерла, когда мы с братом родились. Мы с Шоном близнецы. Нас вырастил папа. Он бухгалтер.
— Близнецы? Вот здорово! А что делает ваш брат?
Верити с трудом сглотнула и сказала:
— Шон погиб в прошлом году в январе, когда катался на лыжах.
Слезы набежали на глаза, и она уронила черпачок с остатками теста для вафель. Лео наклонился одновременно с ней, и их пальцы соприкоснулись, когда он забирал у нее ложку. Его глаза смотрели с таким состраданием, что она никак не могла справиться со слезами.
— Верити, мне очень жаль…
Она смутилась и поспешно отвернулась. Когда же Лео положил руку ей на плечо, у нее перехватило дыхание.
— Со мной все в порядке, — пробормотала она.
Он ласково повернул ее лицом к себе.
— Нет, не все в порядке. И я понимаю, почему. Я знаю, что такое потеря. Потеря жены, потеря брата-близнеца… Такие связи нелегко разрушить.
— Я не хочу, чтобы наша с Шоном связь разрушалась, — сказала Верити. — Никогда. — Ей пришло в голову, что Лео чувствует то же самое к своей жене. — Яичница сгорит, — прошептала она.
— Не допустим этого. — Он отошел в сторону и занялся своим блюдом, а Верити тем временем вытерла бумажным полотенцем тесто с пола, а затем стала сервировать стол.
Лео усадил Хедер на ее стульчик. Девочка указала пальчиком на вафли и, подняв голову, попросила Верити:
— Пожалуйста, нарисуй личико.
В первый раз, когда Верити приготовила вафли, она не была уверена в том, станет ли девочка их есть, и изобразила на вафле рожицу при помощи капелек сиропа и кусочка масла, и тогда Хедер съела все. Теперь, к удовольствию Хедер, Верити сделала то же самое. Лео с интересом наблюдал за этим действом, а Верити чувствовала себя очень неловко.
Зазвонил мобильник Лео.
— Привет, Джолин. Нет, я пока не на заводе. Я завтракаю дома. — Сестра, видно, сделала какое-то замечание, потому что он объяснил: — Мне нужно побыть с Хедер. Она вчера ушиблась, и я понял, что недостаточно уделяю ей внимания. — Подробно объяснив сестре, что произошло, он сказал: — На завод я поеду, как только позавтракаю. А Хедер, я уверен, будет в восторге, если ты заедешь к нам и заберешь ее на праздник у озера.
Верити уже думала о том, что неплохо повести туда Хедер. Художники выставят там свои работы, приедут бродячие музыканты, будут продаваться сладости, для детей предусмотрены различные развлечения.
— Я рада отвезти Хедер и повидаться с Джолин, — кивнула она.
Лео передал сестре слова Верити и спросил:
— Вас устроит встретиться с Джолин в десять утра у статуи Шекспира?
Верити согласно кивнула.
— Для вас на самом деле не составит труда отвезти туда Хедер?
— Конечно.
— Вы хотите купить там картину? — поинтересовался он.
— Возможно, если увижу то, что мне понравится… и если вы не станете возражать: я ведь захочу повесить картину на стену.
— А в чем проблема? — Голубые глаза Лео весело поблескивали.