Вечная отличница: В школе арабских танцев

— Что? Съела? Терпи. Думала, я по неземной любви тебя под венец повел? Идиотка! Просто у меня неприятности были, требовалось срочно в загс… Вот про тебя и вспомнили. Знали, что ты дура бесхребетная!
Гоша поднялся, шатаясь, побрел по коридору, вошел в спальню и рухнул на постель. Он даже не почувствовал, как жена укрыла его одеялом. Привычным движением поправив подушку, Ксюша опустилась в кресло и долго смотрела на мужа. Впервые в ее глазах блеснули не слезы, а решимость. Зерно было посеяно. Она решила отомстить.
  
В начале славных дел
 
Вечеринка затянулась. Альберт Николаевич не отходил от Ксении. Она наслаждалась его обществом и восхищенными взглядами других мужчин, танцевала без устали, против обыкновения выпила немного вина и впервые в жизни спокойно и весело, на равных разговаривала с коллегами, не боясь, что ее оборвут какой-то резкой бесцеремонной тирадой.
Но к концу вечера хорошее настроение стало портиться. Ксюша с тревогой задумалась, что же ей делать дальше. Идти домой нельзя. Взбешенный Гоша способен на жестокость, это она знала назубок. Искать помощи у матери с бабушкой бессмысленно. Они наверняка будут возмущены ее поведением. На что-то, кроме гневной отповеди, рассчитывать глупо.
Позвоню Милке, решила Ксения. Это единственный близкий человек, который безусловно встанет на ее сторону. Но где искать подругу субботним вечером? Почти наверняка она у одного из своих бесчисленных любовников. Значит, телефон выключен. Больше всего Милка не любит, когда ей мешают заниматься любовью. Как она авторитетно утверждала, это исключительно вредно для здоровья — и физического, и психического.
Ксюша так глубоко погрузилась в свои невеселые мысли, что не сразу услышала спокойный голос Альберта Николаевича:
— Полагаю, что возвращаться сегодня домой вам не стоит.
Он опустился на стул по правую руку от нее, вручил ей бокал с искрящимся шампанским, а сам медленно потягивал через трубочку какой-то сок.
— И что мне, по-вашему, делать?
— Эту ночь вы спокойно можете провести у меня.
Увидев, что молодая женщина густо покраснела, Альберт засмеялся и в шутливом изнеможении замотал головой:
— О, Господи! Поверьте, любезнейшая Ксения Сергеевна, я вовсе не собираюсь посягать на вашу честь!
Сначала Ксения смутилась еще больше, но потом неожиданно для себя разозлилась. Ей захотелось ответить так, чтобы поставить этого самоуверенного щеголя в неловкое положение:
— А, собственно говоря, почему?
От неожиданности Альберт поперхнулся и закашлялся. Ксения могучей дланью шлепнула его по спине, чуть не свалив со стула.
— Есть женщины в русских селеньях! — крякнул опешивший было Альберт, но тут же пришел в себя и поцеловал ей ручку.
Ксения подняла свой бокал и произнесла:
— За новую жизнь!
— За новую Ксению! — эхом отозвался Альберт.
Утром она проснулась оттого, что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Альберт лежал на боку и внимательно смотрел на нее, слегка улыбаясь.
— Что такого смешного? — спросила Ксения.
— Да вот размышляю, каким идиотом я был те пять лет, что знаю тебя!
— Почему идиотом?
— Потому что давно хотел этого, но не решался проявить настойчивость.
— Тебе и вправду было хорошо со мной?
Альберт обнял ее и тихо сказал:
— Очень хорошо. Ты удивительная.
— А Гоша говорит, что я фригидная корова.
— Придурок твой Гоша! — хмыкнул Альберт. — Знаешь старую банальную истину: нет холодных женщин, есть неумелые мужчины!
— Да-а?
Альберт наморщил лоб и ответил забавным маленьким стихотворением, одним из тех, что сочинял на досуге:
 
 
Фригидность — это вздор!
 
Так неумелый вор
 
Замок сломает, а умелый —
 
Одним движеньем обустроит дело!
 
 
Ксения погладила его по щеке:
— Ты милый.
Он поцеловал ее ладонь и вздохнул:
— Ты тоже… Жаль, что мы упустили время…
— Знаешь, я терпеть не могу это выражение. Ну что значит упустили? Как его можно упустить, если время континуально, и мы неразрывны с ним, поскольку вся наша жизнь и есть течение времени?
Альберт оценивающе прищурился:
— Ксения Сергеевна, ты не перестаешь меня удивлять! Сам старик Иммануил гордился бы тобой!
— Видишь ли, старик Иммануил жил два века назад и был настолько пунктуальным, что по времени его выхода на прогулку кенигсбергские домохозяйки сверяли часы. Честь ему и слава! Он считал, между прочим, что время — это внутренняя форма нашего восприятия мира. То есть понимание и чувство времени — наша внутренняя способность. Значит, благодаря этому время мы не можем потерять и упустить. Оно всегда внутри нас. Но в нашем случае речь идет о нас и о нашем времени. Мы его не упустили, мы просто долго шли к этой ночи. И, в конце концов, добрались. Я сегодня впервые поняла, что такое заниматься любовью с мужчиной не по обязанности, а по желанию.
— И что скажешь, мой милый философ? — заинтересованно спросил Альберт.
— Мне было очень хорошо. Я перестала чувствовать себя толстой и неуклюжей.
— Господи! Боже мой! Какой же подонок твой любезный муженек!
— Я не хочу говорить об этом. Сама виновата. Не надо было терпеть столько лет.
Оба замолчали. Спустя несколько минут Альберт заговорил:
— Я давно наблюдал за вами с Гошей, но совершенно не мог понять смысла ваших отношений.
— Знаешь, я много лет надеялась, что жизнь наладится. Когда-то я была сильно влюблена в него. Трудно это объяснить другому человеку. Да и не хочу я ничего объяснять.
— Не хочешь — не объясняй, — согласился Альберт.
— Спасибо. А можно, я задам тебе вопрос?
— Можно. Хотя я знаю какой.
— Правда знаешь?
— Да, моя милая последовательница Канта. Ты хочешь спросить, как случилось, что я один.
— Браво! Всегда знала, что ты один из самых умных людей, которых я встречала.
— За комплимент спасибо. А насчет остального… знаешь, я женился еще студентом. К пятому курсу у нас родился сын. Благодаря моим родителям материально мы жили совсем неплохо. И вроде любили друг друга…
— И что случилось дальше?
— Дальше… Дальше случилась взрослая жизнь. Мне нужно было выбиться в люди и сделать карьеру. А молодой супруге хотелось веселья, развлечений, совместных походов в гости и всего прочего. Мне же это было неинтересно. Да и семью требовалось обеспечивать. Не мог же я до седых волос сидеть на шее у родителей! Вот и стало все разлаживаться потихоньку. Знаешь, мы оба честно пытались сохранить брак. Мучили друг друга и сына, а потом как-то сели спокойно и решили, что лучше разойтись. Так бывает. И, знаешь, наверное, так честнее и лучше для всех.
— А потом?
— А потом она встретила хорошего мужика, вышла замуж и уехала с ним в Канаду, в Ванкувер.
— А сын? Ты видишься с ним?
— И переписываюсь, и вижусь. Летом он со мной ездит в отпуск. Такая вот история.
— А сейчас?
— Что — сейчас?
— Ну… у тебя есть женщина?
— Есть, — посмеиваясь, сказал Альберт. — Лежит вот со мной рядышком и радует мой взгляд!
Ксения рассердилась:
— Я серьезно тебя спрашиваю. У тебя есть кто-то? Никогда не поверю, чтобы у такого мужчины не было подруги! Девчонки в офисе постоянно шепчутся, что ты девушек меняешь как перчатки.
— Ксюш, а зачем тебе это знать?
— Потому что я провела эту ночь с тобой!
— И что?
— Пытаюсь понять, провести ли с тобой и следующую!
— Конечно, провести.
— Ой ли?
— Ты мне нравишься. Очень. Я давно хотел быть с тобой.
— Ты уверен?
— Я словами не бросаюсь. Не та у нас с тобой профессия. Обязывает.
— Знаешь, это ужасно странно. Еще вчера утром я не могла даже предположить, что такое возможно. А сегодня мне кажется, что я с тобой уже много лет вместе.