Паутина жизни (ЛП)

— Ты тоже это ненавидишь, — обвинил он меня. — Помнишь Литтлфилда и Познера? У них ничего не вышло, а предполагалось, что все получится.
— Так нечестно.
— Да черта с два.
— Литтлфилда подстрелили, и он решил, что не хочет, чтобы такое повторилось. Ты не можешь винить его за это. По крайней мере, он был честен.
— А Познер? — ехидно поинтересовался Райан.
— Да ладно тебе, — сказал я так, словно это было очевидно.
— Что? Не так уж высоко прыгать пришлось. Я сходил посмотрел.
Кто бы сомневался.
— Для тебя невысоко.
— Ни для кого невысоко!
Бедный парень.
Дугласа Познера перевели из нашего следственного отдела в отдел судебной поддержки после того, как он пробыл напарником Яна всего один день. Я в то время все еще занимался бумажной работой, и Кейдж решил ввести новичка в курс дела. Я никогда не верил, что он сомневался в Дуге Познере, и поэтому использовал Яна как своего рода испытание огнем.
— Мне плевать, даже если это гребаный Большой Каньон, — продолжал Райан. — Ты следуешь за своим напарником, несмотря ни на что.
Отчеты были в лучшем случае неточными, и когда его спросили, Ян не смог однозначно сказать, было ли расстояние между зданиями пять футов или восемь. Ясно было лишь то, что Ян преследовал беглеца и прыгнул вслед за ним, а Познер остановился, огляделся и спустился с пятого этажа вниз по лестнице. К тому времени он уже не мог предоставить Яну никакой поддержки, так как понятия не имел, где находится его напарник или беглец. После этого за весь день ему посчастливилось услышать лишь два слова из уст любви всей моей жизни.
Помимо прыжка, которого он не совершил, Познер еще и послушался агента наркоконтроля, а не Яна, и не проверил сведения. Последствием всего этого оказался разъяренный Ян Дойл, который набросился на него посреди офиса в конце смены. Было забавно, потому что Ян громогласно вещал о стандартном порядке действий, и слушать это оказалось уморительно, учитывая, что любимой его фразой было «да забей», — а Познер кричал в ответ, что Ян — угроза и вообще сумасшедший. Возможно, все было бы в порядке, если бы я не вышел тогда из подсобки, Познер указал на меня и сказал, что в первую очередь из-за Яна я и пострадал. Беккер и Ковальски удерживали его вместе.
Кейдж отправил Яна домой вместе со мной и пригласил Познера в свой кабинет. Хорошо, что на следующий день он уехал, потому что Ян по дороге снова начал нервничать. С тех пор пробовались еще четверо парней, и никто из них с нами не сработался.
— Я просто не люблю новеньких, — заключил Райан.
— Мы с Яном оба когда-то были новичками.
— Я не помню, — сказал он пренебрежительно, прочищая горло. — Эй, мы с Джеком закончим через пару часов. Вы с Дойлом хотите заскочить в «Портильо» поесть, а потом можем пойти в «Долбанутую Сову»?
Мне потребовалась секунда.
— Прости, что?
— Просто скажи нет, Джонс! — крикнул Дорси на заднем плане.
— Черт возьми, что это за «Долбанутая Сова»?
Райан прочистил горло.
— Это кофейня недалеко от университета.
— И зачем ты туда собрался?
— Просто подумал, что звучит забавно, — весело ответил он.
Поебень какая-то.
— Бред сивой кобылы.
— Слушай…
— А в «Обдолбанной Сове» случайно нет живой музыки?
— В «Долбанутой Сове», — поправил он.
— Ну так есть?
Он кашлянул.
— Да пошел ты, Райан, — огрызнулся я. — Я отказываюсь снова слушать группу твоей сестры.
— Ну же, — взмолился он.
— Достаточно и один раз в жизни послушать «Алую Волну».
— Они не так уж и плохи.
— Не так уж и плохи, — простонал я. — Ты что, издеваешься надо мной?
— И кроме того, они поменяли название. Барабанщик беспокоился, что Университет Алабамы может подать на них в суд за нарушение авторских прав.
— У них в названии прилив, а не волна.
— Да, я в курсе, но не хотел с ним спорить, потому что, знаешь ли, название было отвратительным.
— Название группы — не самая главная проблема, — заметил я, не в силах сохранять невозмутимое выражение лица. — Господи, Майк, у них такая хреновая музыка.
— Такая хреновая! — эхом отозвался Дорси на заднем плане. — Просто скажи нет, Джонс. Спасайся!
Я услышал удар, грохот и смех Дорси, поэтому решил, что ничего не сломали.
— Слушай, — сказал я ему, — если мы с Яном закончим с похоронами не слишком поздно, то я наберу вас и узнаю, где вы.
— Молодца, — ответил Райан. — Я оставлю тебе кусок пирога.
Я хмыкнул и сбросил вызов, заметив, что Ян оглядывает толпу в поисках меня. Подняв руку, чтобы привлечь внимание, я увидел, как его лицо тут же будто разгладилось: подбородок, натянутая улыбка и нахмуренные брови, когда он направился ко мне. Не успел он сделать и трех шагов, как одна из пяти женщин, которые стояли группкой, преградила ему путь. Она была красивой, с роскошными длинными густыми светлыми волосами.
Ян резко остановился, иначе врезался бы в нее, и, чтобы сохранить равновесие, ему пришлось схватить девушку за руки. Ее ладони тут же легли ему на грудь.
Они долго стояли и смотрели друг на друга, а потом Ян отпустил ее, и она в тот же миг попятилась назад. Даже на расстоянии я уловил неловкость. Она посмотрела на свои ноги, проверяя, в порядке ли черные лакированные туфли-лодочки, а затем на него, заправляя волосы за уши и улыбаясь, как будто не была уверена, стоит ли ей это делать. Ян сглотнул, глубоко вздохнул и сунул руки в карманы пальто. Вместе они составляли прекрасную картину: он в своем мужественном военном великолепии альфы и она в пальто цвета слоновой кости с отложным воротником, которое делало ее хрупкой и соблазнительно женственной. Они так хорошо смотрелись вместе, что должны были быть на плакатах, почему противоположности притягиваются.
— Это было бы забавно, — заметил Оделл, как будто все было совсем не так.
Я повернулся и посмотрел на Оделла и Бейтса, которые присоединились ко мне, по одному с каждой стороны.
— В смысле? — спросил я, повернувшись к Бейтсу, потому что он мне нравился больше.
— Дойл с Данитой Стэнли, — ответил Оделл, двигаясь так, чтобы оказаться слева от Бейтса, лицом ко мне. — Он ведь рассказал тебе, почему его перевели из нашего подразделения, верно?
Я отрицательно покачал головой.
Бейтс издал какой-то звук.
— Что? — рявкнул на него Оделл.
Бейтс пожал плечами.
— Может быть, Дойл не хочет, чтобы его новый напарник знал всю эту хрень. В смысле, без обид, Джонс, но, я имею в виду, вы вообще близко общаетесь помимо работы?
— Мы близки, — произнес я, затаив дыхание.
— Вот видишь, — хохотнул Оделл и ударил Бейтса кулаком в грудь. — Они близки, так что Дойл не будет возражать, если мы расскажем Джонсу, что он ушел из нашего подразделения, потому что трахнул жену одного из парней, который, как предполагалось, был его братом.
Я промолчал, потому что по угрожающему выражению лица Оделла понял, что это еще не все.
— А мы в свою очередь случайно бросили его после того, как во время операции ушли на юг.
Совсем не то, чего я ожидал.
— О черт, Джонс, видел бы ты свое лицо! — воскликнул Оделл. — А у тебя сложилось впечатление, что Ян Дойл не гребаный кусок дерьма?
Бейтс вздрогнул и положил руку мне на плечо.
— Мы хотели оставить его всего на пару часов, просто чтобы напугать, понимаешь?
Желание ударить его кулаком в лицо, а затем обратить свою ярость на Оделла было почти непреодолимым. Мне казалось, что я тону. Я едва мог дышать от желания причинить ему боль, услышать его крики.
— Но все изменилось так быстро, что не успели мы опомниться, как его положение было скомпрометировано, его взяли под арест, — продолжал Бейтс.
Все звучало так безобидно, когда он рассказывал об этом, совсем не похоже на борьбу не на жизнь, а на смерть, как, уверен, и происходило на самом деле.
— Дело в том, что еще до того, как нам пришлось вернуться, Лэрд умолял нас повернуть назад. Он был единственным, кто отказался садиться в вертушку. Нам пришлось взять его на руки и нести.