Грандмастер

Мик тут же занял место барона и негромко сообщил:
— Отряд Даниленко стоит на полустанке не просто так. Он не только прикрывает город со стороны основных сил корпуса Слащева, но и служит дополнительными силами для уничтожения отрядов подобных полковнику. Думаю, бронепоезд и пехота должны были ударить в спину, когда сборный отряд начал бы штурм Севастополя. Уверен, так командирами красных всё и планировалось.
— Вполне возможно — согласился я. — Поэтому вот что, берите два десятка грузовиков, сейчас я второй баул разверну и гоните машины к полку барона. Сажайте пехоту на машины, артиллеристы сами разберутся, как цеплять пушки, хоть проволокой пусть привязывают, и пусть полк двигается дальше ускоренным маршем. Конники, думаю, не отстанут. Наши силы к их подходу уже должны быть на месте, после чего обстрел полустанка и атака. После уничтожения бригады большевиков выдвигаемся к Севастополю. Если майор как обещал, захватит бронепоезд целым, то это будет серьёзным подспорьем для местных. Моряков у Игнатьева хватает, образуют экипаж. В общем уже сегодня пользуясь неожиданностью нужно войти в город и занять все ключевые точки, а там дальше пусть местные чистят его от рогатых.
— Предварительный захват казарм чтобы большевики не уничтожили пленных, планировать?
— Конечно.
— Понял, разрешите выполнять?
— Работай. Уже через час колонны с техникой должны выдвинуться к полустанку и к полку.
— За руль грузовиков придётся парней и девчат сажать из группы Одны, а им по одиннадцать и двенадцать лет — вздохнул Мик.
— Справятся, наезд на разной технике у них приличный.
Капитан убежал к штабу, где сразу же поднялся рабочий переполох, а я подозвал Круглова.
— Ваш зам Новиков, это ведь он настоящий командир взвода? — спросил я. — Сразу же встаёт вопрос. Вы кто такой?
— Поняли быстро, как я посмотрю, сутки всего прошли — криво усмехнулся Круглов. — Я действительно майор, но из контрразведки, аналитический отдел. Меня выбрали, потому что я имею звание доцента исторических наук.
— Ну и на хрена вы мне такой нужен? — озадачился я. — Не пойми кто.
— Как же возможность спросить совета?
— На хрена? У меня пару библиотек с собой, как советских времён, так и более современных, уже российского периода. Надеялись пойти ко мне в советники? Так мне без надобности, как я уже говорил, особо вмешиваться в историю разных миров по незнанию я не опасаюсь, плевать мне на это, как там у них дальше мир развиваться начнёт. Знания опытного контрразведчика? Тоже не интересует. У меня их вон два десятка с автоматами бегают, дополнительная специальность. Вы со своим опытом им в подмётки не годитесь. Опыт то у них, конечно, не свой личный, но освоили они его полностью. Те, кто поделился им с нами, прошли через третью мировую ядерную войну, в которой погиб мир, и они выживали в нём. Под ковёрная борьба там велась за жизнь, не за совесть. Так что в этом вы нам тоже ничем не поможете. В результате что? Балласт. Встаёт вопрос, почему меня не известили о том, что вас сунут со мной?
— Это что-то бы изменило? — хмыкнул Круглов.
Моя отповедь не произвела на него никакого впечатления.
— В общем так, я вас в следующий мир не беру, балласт не интересует, — сказал я и когда майор открыл было рот, поднял руку останавливая его. — Номер мира мне известен, когда магия ко мне вернётся, я вернусь и заберу вас отсюда, если захотите, конечно. Мне доцент-историк не нужен, а местным он пригодиться. Хотели быть советником, как насчёт советника императора или императрицы? Заодно изучите то, как тут появились дилвы, я смотрю, вы изрядно этим заинтересовались.
— Я могу подумать?
— А что тут думать?! — удивился я. — Я вас всё равно не возьму, это принципиально, хотя конечно дополнительный опытный стрелок мне пригодился бы, но и такой явный соглядатай мне не нужен. Можете оставить с собой несколько человек из взвода, уверен, у вас там есть свои люди. Можете вообще весь взвод забрать.
— Я решу и сообщу вам о своём решении.
Майор задумчивый ушёл, а я зло сплюнув, ох уж мне эти интриги, направился к штабу. Нужно развернуть второй баул, чтобы выгнать дополнительную технику, уже прибегал посыльный от Мика.
  
* * *
 
Сплюнув косточку, я развалился в шезлонге и не глядя, взяв из блюда очередную горсть с вишней, продолжил плеваться. Свернутый с трубку лист отлично подходил для прицельного выстрела. Висевший как Иисус на столбе комармии комрад Жирков, кстати, не дилв, только морщился, когда очередная жёсткая косточка влипала ему в лоб или нос. Его обнажённый торс и лицо всё было усеяно красными точками.
— Не надоело, граф? — поинтересовался вышедший на террасу генерал Слащёв.
— Не-а, как увидел трупы детей и горожан, что выбрасывало на берег, сразу куда-то подевалась человечность. Надеюсь, навсегда спряталось, ненужно и крайне вредное чувство.
— Это явление проявилось не только у вас и у ваших учеников, господин граф, но и у моих солдат и у ополченцев — присаживаясь за столик, дожидаясь, когда его адъютант накроет на стол, сказал генерал.
— Есть такое.
— Как вам дилвы? Я смотрю, вы десятка два себе отобрали из пленных, на эти, ваши эксперименты.
— Да я уже охладел к ним. Всё что нужно я узнал, своё мнение составил.
— Можно поинтересоваться у такого знающего учёного, что именно вы узнали? Они действительно порождения ада?
— Нет, это действительно потомство бога. Вы светлого, они тёмного. По крайней мере, во всех вас есть их частицы, у какого-то преобладает одна сторона, у кого-то другая. Есть одна странность, она и напрягает.
— Какая?
— Во всех мирах, где есть потомство богов, преобладает магия, вы же развиваетесь по техническому направлению. Да ещё инертны к магии. Странность за странностью. Не хватает мне возможностей, чтобы нормально разобраться. Я как малыш у высокой полки, видеть вижу, а достать не могу.
— Я всё не могу понять, граф, как мы вот так вот жили-жили и вдруг стали смертными врагами. Такая ненависть друг к другу проснулась.
— Это уже ваше дело — уклончиво ответил я и увёл вопрос в сторону, задав свой генералу. — Как там в порту. Дела идут?
Вопрос был довольно болезнен для Слащёва, помешать уйти боевым кораблям и гражданским судам из гавани белогвардейцы не успели и часть экспедиционной карательной армии которой как раз и командовал тот недоумок, что висел на столбе, ушли. Мы же их не трогали, хотя я мог поднять в воздух хоть «вертушки», хоть «Грачей». Да тех же штурмовиков затрофеенных нами у немцев. Только вот я не стал этого делать. К чему портить неплохой товар, на который могут найтись покупателей? Да хоть местные наверняка выкупят обратно свои корабли за драгоценные камни. Жирком-то пока была мирная жизнь, обросли, вот теперь пусть выкупают, тратят средства на восстановление империи.
С капитаном Новиковым я довольно близко сошёлся за эти четыре дня, и тот пообещал, используя мои ресурсы, добыть корабли и транспортные суда. Те на Одессу ушли. Так три дня назад капитан с Миком со своими бойцами и моими учениками, все кто влез в три вертушки, четвёртая шла с запасами топлива, улетели к Одессе. Буквально час назад Вольт связался со мной и сообщил, что корабли все захвачены, как и команды с пассажирами, выгружены на берегу. До Одессы они не дошли всего ничего, ночью их взяли, сонных идущих на малом ходу. К берегу подошёл казачий разъезд, так что было кому передать пленных. Пусть местные сами их казнят, как захотят. Игнатьев что командовал штурмом города, дал двух своих офицеров Новикову, так что приёмом пленных командовали они. Ну а я сейчас доем вишню и возможно полечу к месту, куда подогнали все трофеи. Нужно развернуть морской баул и буксиром загнать трофейные суда внутрь. Им уже глушат топки и проводят лёгкую консервацию. До темноты ещё пять часов, успею.
Вот именно поэтому генерал и морщился. В порту отсутствовала даже простая лоханка, с десяток шлюпок и всё, больше ничего не было, иностранцев не считать, а я отказывался за просто так передавать им свои трофеи. С какой это радости? Моряков что выжило в бойне осталось всего на пару кораблей сформировать экипажи, а всё туда же. Отдай, наше.