Наследие белых богов

– А как же костры инквизиции? – спросил я. – Людей заживо сжигали на кострах, и огонь выполнял функцию палача.
– Палачами были те, кто приговаривал людей к сожжению, юноша. Огонь не виноват в том, что у него свойство всю органику переводить в энергию. Но ты должен знать, что, сжигая ни в чём не повинных, огонь всегда наносил своим сознанием и силой удары по здоровью тех, кто заставил его это делать, потому инквизиторы и дохли, как навозные мухи. Этот факт и заставил католическую церковь отказаться от подобной экзекуции. Вспомни Жака Мале, последнего магистра ордена тамплиеров: именно на костре он проклял и папу, и короля Франции. Почему он это сделал на костре? Мог бы этих двоих проклясть и в темнице, но он хорошо знал свойство огня. В результате иудо-христианский эгрегор не смог спасти ни того, ни другого, оба протянули ноги через несколько месяцев.
Огонь всегда связан со своей матерью-звездой, его породившей, и хранит в себе её свойства. Теперь пришло время поговорить о самой требе. Каждый из нас должен определиться, что он хочет и имеет ли на это право. Думаю, ты понимаешь, что личное в требе всегда вторично, на первом месте то, что касается всех.
Я кивнул.
– А теперь о самом главном: в момент требы ты должен перейти на совершенно иной уровень сознания. Твой внутренний огонь должен слиться с огнём горящего костра, а через него – с солнцем. Всё это ты должен ощутить на чувственном уровне. В момент максимального сосредоточения человек забывает о себе всё: кто он, где родился, своё имя и т.д. Он отбрасывает личностное, превращается в сущность. Только она способна войти в прямой контакт с высшей силой. Ты когда-нибудь занимался тренировкой концентрации?
– Занимался.
– Сегодня у тебя будет возможность проверить себя в деле. Сейчас нам надо обоим уединиться и понять, чего каждый из нас хочет.
– Я же сказал, что мечтаю о том, чтобы в России появился политик масштаба Иосифа Виссарионовича.
– Думаю, твоя мечта сбудется. Трудность возникнет в передаче образа, но, надеюсь, ты с этой задачей справишься. Давай, ты – к себе, а я – к себе. Через полчаса у костра соберёмся.
Я зашёл в свою хижину, подкинул на ещё тлеющие угли в свою каменку дров и, усевшись на лавку, стал думать о том, что узнал от хранителя: о стройной единой картине прошлого.
Ничего в ней нет мистического или сверхъестественного. Многие вещи с позиции мифологии и науки несложно проверить, было бы желание. Интересно, что он мне ещё расскажет о проекте разделения и генетического растворения потомков белых богов в южных гибридных расах? Но, похоже, параллельно с вышеназванным проектом действуют ещё и другие проекты, один из которых неплохо сработал в Полинезии. От этой мысли я невольно поёжился, представив, какой ужасной смертью погибали обречённые на истребление потомки богини Дану – тихоокеанские «урукеху», или «мариури». Ведь часть этих удивительных людей можно было и спасти! Почему англичане, наблюдавшие за разыгравшейся на их глазах трагедией, не вмешались? Что им помешало? Приказ их хозяев из Лондона? Но ведь в то время радиосвязи ещё не было. Значит, кораблями британцев управляли хорошо проинструктированные люди. Похоже, в Европе кое-кто знал о тихоокеанской трагедии и намеренно ей не препятствовал. «Сэры хреновы! – думал я о лордах Британии. – Вас бы на вертел, и не к полинезийцам, а к папуасам с выпученными от злости бельмами. Впрочем, какая разница, и предки полинезийцев, прежде чем поджарить, тоже, наверное, могли кое-что отчебучить эдакое».
Отбросив мысли о людоедах, я сосредоточился на будущей требе. Мысленно мне удалось вызвать в сознании портрет Сталина и надеть на него гипотетический образ будущего президента России. Привыкнув к вызванному в сознании фантому, я научился мгновенно его вызывать.
«Вот видишь, у тебя всё получилось, – раздался вдруг голос волхва внутри меня. – Давай одевайся и пойдём, скоро полночь, пора разжигать костёр».
Когда я вышел на улицу, старый ведун уже копошился у пирамиды с дровами.
– Посмотри! – показал он на ручной фонарь, в котором горела толстая восковая свеча. – Я её зажёг несколько дней назад от солнечного света с помощью увеличительного стекла. Это живой огонь – солнечный луч, заключённый в стеклянный домик. От него мы и разожжем наш костёр.
С этими словами старик открыл крышку фонаря и засунул туда кусок сухой бересты. Когда она разгорелась, он поднёс её к сухим мелким веткам в основании костра, и вскоре пламя охватило поленницу.
– Через десять минут полночь, – посмотрел на звёздное небо хранитель. – К священному огню первым пойдёшь ты. Если ошибёшься, я всегда подстрахую, так что готовься.
Я зашёл в избу, а когда старый дал знак, направился к пылающему костру. Остановившись у пламени, я поздравил его с приходом на землю Коляды и попросил у него помощи в предстоящем обряде. От моих слов или случайно, но пламя вспыхнуло ярким светом и обдало лицо и глаза жаром. Потом я обратился к самому Коляде. Я попросил бога времени и цикличности о помощи России:
– Во главе нашего общества необходим человек, подобный Иосифу Виссарионовичу, его масштаба и доброй воли. Без такого лидера Россия сгинет не только как Великая держава, но и как нация.
И тут я включил наработанный несколько часов назад образ, внутри которого светился портрет Сталина.
«Зачем ты вызываешь того, кто уже в Кремле? – вдруг внутри меня раздался тихий, но внятный шёпот. – Он уже у кормила страны...».
– Тогда помоги ему! – взмолился я.
«Хорошо».
От последнего слова меня бросило в дрожь. В нём было столько силы, что на голове у меня зашевелились волосы. Не помня себя, я медленно отошёл от священного огня и, поклонившись ему, по-черепашьи поплёлся к дверям избушки.
– Молодец! – услышал я голос волхва. – Падай на кровать и жди.
Сбросив верхнюю одежду, я последовал совету хранителя. Глаза сами собой закрылись, и мне показалось, что моя душа уносится от земли куда-то к звёздам.
Разбудил меня голос старика:
– Ну что, отрок, вставай. Праздничный стол в твоих хоромах уже накрыт. Пойдём, всё уже позади.
Я с трудом поднял веки и увидел при свете лампы улыбающееся лицо Чердынцева.
– Вот и всё, юноша. У тебя получилось, ты слышал голос самого Творца! Это великая удача! И очень хорошее знамение для нашей матушки-России. Она очень скоро поднимется, и наши враги ничего с этим не смогут поделать. Их время прошло, юноша. Коляда и мне дал слово, что он с Россией. Так что пойдём и выпьем за здоровье нашего Коляды, властелина Закона времени, который теперь работает на Россию.
Я с трудом встал на ноги, и мы оба направились в сторону моего жилища. Каково было моё удивление, когда я увидел, что моя импровизированная столешница ломится от яств, и на ней стоят три свечи.
– Когда ты успел? – посмотрел я на старика.
– Когда ты спал, юноша. Когда же ещё?
– А сколько я продрых?
– Два с половиной часа.
– Ничего себе! – удивился я. – Мне показалось, что только вздремнул.
– На концентрацию у тебя ушло слишком много энергии, так нельзя. Но об этом поговорим позднее. Видишь три свечи? Это в честь Нави, Яви и Прави, трёх принципов Мироздания. Первый принцип – информация, второй – направленная воля Творца на создание материального мира и сама материя. И третий принцип – общие единые законы Мироздания. Всё это ты должен знать.
Я кивнул головой и уселся за стол.
«Интересно, как там идёт празднество Коляды у Добрана Глебыча? – подумал я про себя. – Наверное, его дочери-красавицы давно закончили с учёбой и вышли замуж? А может, и нет, ведь с момента, как мы расстались, прошло всего ничего. И что там с Дашенькой? Девушка переехала доучиваться в Новосибирск. Как у неё сейчас с учёбой и жизнью? Многие считают, что быть красивой – великое счастье, но, оказывается, всё наоборот: вокруг красавицы тут же начинают вертеться всевозможные заинтересованные лица. Что только они не предпринимают, как только ни мимикрируют, лишь бы ею обладать», – вспомнил я о своих друзьях с Русского Севера.