Режим бога. 3-я книга (СИ)
Щелоков и Чурбанов согласно закивали головами.
"Как китайские болванчики... что у Ладиной бабушки в гостиной стоят...".
- Что ж... - я поднял "сурьёзную" морду лица на министра и его зама, - тогда договорились, "до первого поражения"... Надеюсь оно не произойдет до того, как я выиграю олимпийское золото!
Все засмеялись...
Сегодня я впервые побывал на госдаче советского министра. Пригласили...Скоро должна приехать и Галина Брежнева, она сейчас у папы в Завидово, но к обеду обещала "вырваться". Не знаю, как у "папы", а дачу министра я ожидал увидеть как-то посолиднее. Ну, не суть...
Разговор, конечно, начался со вчерашнего Торжественного заседания. Точнее с "того самого" скандирования!
- Вот что значит, когда песня сразу "пошла в массы"! - Щёлоков был абсолютно доволен и не скрывал этого.
- Гимн! Просто "Комсомольский гимн" получился! - вторил ему улыбающийся Чурбанов.
Они с Чурбановым, вообще, воспринимали происходящее вокруг меня несколько по-разному. Если зять генсека все оценивал, как бы, через "карьерную" призму, то Щелоков не был чужд и бескорыстно-эстетической стороны вопроса.
Душой кривить не буду, Юрий Михайлович относился ко мне очень хорошо, это правда. Но и я приносил ему, какие-никакие, а "дивиденды". Медаль, фактически дал мне он, так ведь и я задержал преступника! Чурбанова специально откомандировали в Ленинград с целью активизации поисков маньяка, а с моим участием, уже через день, этот "вопрос был закрыт". На церемонии награждения в Кремле я так понравился Брежневу, что тот даже потащил меня на охоту! Опять "плюс" Чурбанову. На охоте я снова всем понравился, правда историю с Лехой вытащил, но люди там собрались, по сути своей, нормальные и понимали, что лишь восстанавливается справедливость. Да и моя последующая сентенция в машине о том, что "будут проблемы, я и к Вам, так же, поспешу на помощь", показалась Юрию Михайловичу хоть и наивной, но по-детски искренней. И он "проникся". А теперь вот ещё и история с моим "сочинительством"! Ничего, кроме "плюсов", да еще и немалых...
Щелоков же, достигнув уже пика возможного, к своей карьере относился гораздо спокойнее. И я ему был интересен, в первую очередь, из-за чисто его человеческих особенностей.
Выросший в дремуче-безнадежной провинции, Николай Анисимович имел малохарактерную, для такого происхождения, внутреннюю тягу к прекрасному. К тому же, у него был хороший вкус, он неплохо рисовал, регулярно посещал театры и выставки, коллекционировал картины. Мало кто из высшего советского эшелона власти, так дружил с людьми искусства и покровительствовал им, как министр МВД Щелоков. Он даже частенько их защищал от идеологического давления системы. В своем айфоне, на эту тему я прочитал немало, особенно про Ростроповича с Вишневской.
При этом, каких-либо прекраснодушных иллюзий у министра, относительно "творческой интеллигенции" не было: и Солженицына он предлагал "удушить в объятиях", и режиссерам с писателями СТАВИЛ конкретные "задачи", при написании книг и создании фильмов о милиции.
Как мне кажется, после истории с "Феличитой" он предположил, что я, на самом деле, могу преуспеть на Западе. И, вероятно... это только, мои преположения... захотел оказаться, непосредственно, причастным к чему-то "творчески" выдающемуся! Впрочем, я могу и заблуждаться, относительно его мотивов. Чужая душа - потемки...
Мое первое публичное "комсомольское" выступление было обоими генералами воспринято, как БЕЗУСЛОВНЫЙ успех! Причем, в том числе, как их собственный успех. Именно поэтому, сегодня я был приглашен в неформальную обстановку, обласкан и захвален...
Чурбанов уже поговорил по телефону с женой и та, пока вкратце, но рассказала, что Леониду Ильичу и сама песня нравится, и на скандирование (бинго!) он тоже обратил самое непосредственное внимание!
Поэтому не стоило удивляться, когда в ходе сегодняшнего разговора, до моего сведения было небрежно доведено, что нас с мамой уже ожидает двухкомнатная квартира на улице 1812 года, а, персонально меня 27-ая спецшкола, с углубленным изучением английского языка, в которой традиционно учатся дети и внуки членов ЦК.
"Вот, бlя, не было забот! И в морду теперь без опаски не стукнуть... На фиг, на фиг... такой график...".
Но эту мысль я благоразумно придержал при себе - потом порешаем. А пока, изобразив на роже смесь восторга и благодарности, я рассыпался в словах признательности.
Затем разговор плавно перешел на предстоящий концерт, посвященный Дню милиции. И вот тут я постарался в первый раз покреативить лично:
- Николай Анисимович, а почему бы во время исполнения песни "Боевым награждается орденом", не притушить свет в зале и, используя задник сцены, как экран, не пустить по нему фотографии отличившихся сотрудников милиции. Может быть... даже погибших, при несении службы... Можно кадры повседневной службы: выезды ПМГ по тревоге, гаишников перекрывающих дорогу и все такое подобное...
Присутствующие задумались. Наконец Чурбанов неуверенно произнес, глядя на своего шефа:
- Погибших наверное, не надо? Праздник же... Да и "голоса" завоют, что у нас милиционеров пачками убивают...
Щелоков задумчиво покивал и определился:
- Фотографии, выезды... это всё можно... А вот погибших... Не ко времени. Ты, Юрий Михайлович, прав!
Я склонил голову, принимая решение главного милицейского начальства и задал следующий вопрос:
- А с кем мне исполнять "02"?
- Как с кем... - удивился Чурбанов, - мы группу тебе зачем создали?!
- Песня ударная, будет завершать концерт... Её надо исполнять с хором, но сама песня на два голоса - мужской и женский... Могу взять одну из солисток группы, но лучше бы какую-нибудь известную певицу!
- Ну с хором понятно... наш будет, - махнул рукой Щелоков, - а что за "известная певица"?
- Ротару?! - с азартом предложила жена министра.
Николай Анисимович, неопределенно пожал плечами.
- А не задавит она его своим голосом? - усомнился Чурбанов, кивая на меня.
"Все опять же под "фанеру" будет... Как потребуется, так и выставим голоса...", - но озвучивать, невыгодный для меня ход мыслей я, естественно, не стал.
- Можно попробовать кого-то с голосом помягче... - озвучил свои мысли вслух Щелоков, - вы же знаете, Леонид Ильич любит Софу, но её и так будет много... А что если, например, Толкунову или Пахоменко?
- Толкунова-это хорошо, - сразу поддержал шефа Чурбанов, жена министра тоже не возражала против такого варианта.
- Времени до концерта совсем мало осталось... певицы, выясняется, для дуэта нет, а он еще на бокс уезжать собрался! - неожиданно рассердился Щелоков.
"Упс! Аларм!!!".
- Да у меня была кандидатура готова, но Толкунова - тоже отличная идея! Мне своё соло записать от силы час надо, а в дуэт нас "сведут" в студии... Одна репетиция и никаких проблем, Николай Анисимович! - зачастил я, не давая Щелокову произнести сакраментальную фразу - "никакого бокса!".
Но министр - дураком не был, из общего словесного потока он вычленил для себя главное.
"На что, собственно, и был расчет... Бу-га-га!".
- Какая у тебя там "кандидатура" была? - слегка остывая, заинтересовался Щелоков.
- Так я только одну певицу лично и знаю, - я простодушно хлопаю глазами, - Людмилу Сенчину.
- Сенчину... - задумчиво повторил Щелоков.
- Коля... это - хорошая "кандидатура"! - подала голос супруга главного милиционера страны, - и по возрасту она Витюше больше в дуэт подойдет, чем Толкунова.
- И вообще... Сенчина - УДАЧНАЯ ИДЕЯ... - многозначительно выделил два последних слова Чурбанов.
Щелоков вскинул глаза на зама и... ехидно улыбнулся: