Молох (СИ)

— Молох?! — окликнула сзади Рита.
Девушка посветила вперёд. Там, откуда на меня бежало Нечто, стояла вешалка с вогружённой на неё пальто и шляпой. Ни больше, ни меньше. Плод больной фантазии.
— А? — старался не подавать я вид того, что чуть ли не справил нужду раньше времени.
— Ты не заблудился, любимый?
— В общем то, да — я подошёл к Рите, обнял её, поцеловал. Кошмар как рукой сняло.
— Тогда позволь мне тебя проводить — ослепляла она меня своей улыбкой как Данко пылающим сердцем. В ответ, позабыв о том, куда и зачем шёл, я стал снимать с неё одежду, целуя тонкую нежную шею.
Ночью я устроился с Ритой на втором этаже, в то время как Феликс с Диней нашли заначку конька. Пятилитровая канистра двадцатилетней выдержки, заполненная, правда, на треть. Неплохой куш за путь, проделанный из чертогов ада к вратам рая.
— Сашка, какие у тебя планы на будущее? — мы с Ритой лежим обнажённые на роскошной кровати. За окном не прекращается дождь. Но эта ночь уже стала нашей.
— Вернусь с Кавголово и первым делом под венец — я не в силах оторвать взгляда от девушки, нежно глажу её волнистые волосы.
Она говорит, что любит меня всем сердцем. И я отвечаю взаимностью, после чего мы пускаемся в хоровод любви. Наш печальный режиссёр, снявший фильм с печальным концом. А нам так хотелось смотреть на экран.
— Динь, пади сюда. Что там такое?
— Феликс, тебе пора спать. Коньяка больше, ик, не осталось.
— Да нет, глянь же.
Денис, умело сохраняя концентрацию, подошёл к камину. Железный Феликс стоял рядом и светил внутрь топки. Как ни странно, но луч фонаря выхватил не кирпичную стену, а чуть приоткрытую железную дверь, из щели которой веяло сквозняком.
— Эврика! Похоже, вот и наш бункер — обрадовался боец.
— И в самом деле — Денис не мог скрыть радости. — Разбудим голубков?
— Давай оставим на завтра, товарищ. Угу?
— Действительно. Будет день, будет и пища.
Солдафон поплёлся обратно к дивану, прилёг. Прежде, чем закрыть глаза, погружаясь в глубокий похмельный сон, наполненный феерией кошмаров, Феликс во второй раз окликнул бойца. «Смотри, что я там нашёл», — сквозь дрёму услышал Денис откуда-то из другого мира. По инерции диггер приоткрыл правый глаз. Тёмный силуэт друга по-прежнему стоял у камина: у того места, внутри которого расположился вход в бункер. Коммунист сделал шаг вперёд. В руках предмет, сокрытой пеленой ночи.
— Хороша — боец разглядывал свой трофей. Совковый, но, тем не менее, безупречно отточенный ледоруб.
Восемь утра, общая гостиная. Солдатам потребовалось не более десяти минут на еду, туалет и сборы. Один Денис немного помучился, заливая водой сушняк.
— Неплохой ледоруб — кивнул я Феликсу прежде, чем первым зайти внутрь камина. Железная дверь жалобно застонала, но таки сдалась и впустила нас внутрь чистилища.
Узкий коридор с бетонными стенами вёл всё глубже и глубже под землю. Я не видел ни ламп, ни ниш для свеч, в общем ничего, что могло бы дать свет. На время функционирования бункера в него можно было попасть исключительно с фонариком. Я представил, что было бы, если бы на половине пути у фонаря сели батарейки. Кромешная тьма и сотня метров в одну и другую сторону. Наедине со своими мыслями, со своим страхом. Но мы шли в тишине, разрывая тьму ярким галогенным светом. Звук шагов гулко отскакивал от стен, иголкой вонзался в барабанные перепонки. Я побоялся нарушить тишину, иначе звук моего голоса разорвал бы ко всем чертям головы. Акустика — страшная вещь.
Наконец коридор вывел нас ко второй железной двери, поверх которой на сей раз красовался огромный знак радиации с красными буквами: «УБЕЖИЩЕ 13». Сбоку же кровавый отпечаток пятерни, словно кто-то, истекая кровью, придерживался о стенку.
— Молох — Денис старался говорить как можно тише. — Как думаешь, Убежище 13 — то, к чему мы шли и что искали?
— Вероятнее всего. Сомневаюсь, что где-то близ платформы есть нечто подобное.
— Интересно, выжившие там остались?
— Не знаю, Динь — я потянулся к проржавелой ручке. — Должны быть. Сигнал то не так давно поступил к нам в метро. Важно другое — что нас там ждёт.
— Истина — прошептала Рита.
Я кивнул и потянул дверь на себя. Поначалу мы физически ничего не могли разглядеть, ибо столб пыли заволок глаза. Холод стоял дикий, что не сулило ничего хорошего. Раз бункер, следовательно, резиденты должны были как минимум заботиться о системах воздухоочищения и теплорегуляции. Не говоря о банальной гигиене. Наконец наш путь пролёг через ответвления коридоров и комнат, рассыпанных по ходу пути. Подавляющая часть камер была с решётками. По крайней мере, в шести комнатах я увидел обезображенные скелеты. У многих оторваны конечности, у кого-то наполовину не хватало черепа, словно по нему от всей души херачили кувалдой. На полу и стенах засохшие пятна крови, которые время не сотрёт до тех пор, пока оно само не умрёт.
— Матерь Божья, что здесь вообще происходило?! — Феликс перестал заглядывать в пустующие комнаты, напоминавшие всем нам камеры-пыток Освенцима.
Коридор закончился лестницей, ведущей на верхний уровень. Своеобразный спуск, а затем снова подъём. На втором этаже располагались боксы с одиноко стоящими кроватями и столами. Наличие толстого слоя пыли говорило о том, что здесь уже, минимум, полгода как никто не обитал. Рита на всякий случай проверила уровень радиации. Норма. Пока она проверяла, мы вышли на кухню. Помещение представляло, скорее, лабораторию, нежели общепит. Вот только кастрюли и тарелки портили вид на фоне отсыревших колбочек, шприцов и вееров скальпелей. На столе лежала окровавленная бормашина и лобзик. Рядом в проспиртованных баночках различные человеческие органы.
— Здесь что, опыты над людьми проводили? — выпалил Денис на одном дыхании.
— Чертовщина полнейшая — ответил я. — Бункер же веганский, так? А что, если люди, пришедшие сюда и подавшие сигнал о бедствии, проводили над ними опыты?
— Молох, мать твою, я что, не знаю, по-твоему, как выглядит сердце? — Железный Феликс взял одну из баночек.
— Допустим. Но ты знаешь внутреннее строение веганов? Что мы вообще о них знаем?
— Замечательно! Я одно скажу — они чертовски высокие! Даже детки вымахивают до двух метров высотой. Ты видел там, снизу, человеческие кости? Это же обычные люди, а не долбаные шкафы!
— Так, нам надо всем успокоиться — встала Рита между мной и Феликсом.
— Она права — вступился Денис. — Давайте узнаем, что там дальше.
Мы прошли ещё мимо двух пар кубриков. Пока безрезультатно. Я пытался в уме нарисовать себе план подземелья, но ничего не выходило. Я понимал, что мы уже пропустили много комнат, особенно на нижнем уровне, но сомневался, что там мы бы нашли жизнь. Может, Убежище 13 — вовсе не то, что нам нужно?
— Молох — нарушила ход мыслей девушка. — Похоже, радиорубка за вон той дверью.
Не до конца понимая, какой артефакт (ну и словечко) мы должны найти, я распахнул дверь. Скрип петель как следует ударил по ушам, а вслед за ним очередная порция пыли ударила в глаза. Блин, и почему мы сразу намордники не нацепили?
Радиорубка оказалась конечной комнатой Убежища. Её хвостом. Ни спусков вниз и наверх на новые уровни. Я мысленно прикинул: сейчас, по сути, мы находились строго над входом в бункер, ибо второй уровень с самого начала вёл нас обратно. Да, неудобно сделано. Чтобы вернуться на исходную к тюремным камерам, нам снова придётся сделать нехилый крюк. Закинув мысли куда поглубже, я проследовал вперёд. Комната напоминала полукруг, в центре которого располагались кресла, а за ними на стене заглохшие мониторы и компьютеры. Судя по последним, бункер возвели ещё в годы Холодной войны, вот только с веком не рассчитали.
Я развернул кресло с самой высокой спинкой к нам. Перед нами восседал полуразложившийся труп мужчины, навечно вперивший взгляд в мониторы. Первый мертвец на текущем верхнем уровне. И как сохранился! Видит Бог, умер бедняга месяца два назад — последний резидент Убежища. Кто же тогда послал сигнал? И где все тела? Если он один собственноручно не проводил опыты.