Искушение гувернантки

Арлетта спохватилась и сказала:
— Все, Дэвид. Давай больше не будем обсуждать твоего дядю и то, что случилось несколько лет назад. Нам сейчас не интересно сомнительное прошлое. Тебе нужно сделать усилие и думать о будущем в Итоне!
Дэвид с готовностью сел за стол и разложил книги.
— Перевести, мадемуазель, то, что я прочитал?
— Я слушаю, — улыбнулась Арлетта.
Спустившись к ленчу, Арлетта обрадовалась, что граф Жак вернулся.
«По крайней мере он отвлечет на себя внимание герцога», — решила она.
Арлетта была права. Граф Жак говорил без умолку. Он засыпал герцога вопросами о скачках, лошадях и делах поместья. Потом они стали говорить о политической ситуации в Париже.
Но Арлетта все время ощущала на себе его внимательный взгляд и опасалась, что герцог это заметит.
Ей не хотелось, чтобы он подумал, будто она провоцирует графа. К тому же она хорошо запомнила слова старой герцогини, которая сказала, что граф хочет от нее избавиться.
Чтобы не раздражать лишний раз герцога, она говорила с детьми по-французски, но постаралась обойтись лишь несколькими фразами.
«Если я буду молчать, он может подумать, что я зануда, — решила Арлетта. — Все-таки нелегкое это дело — быть гувернанткой. Всем сразу не угодишь, даже одному герцогу, и то трудно!»
После изысканного ленча герцог и Дэвид отправились кататься верхом. Арлетта проводила их долгим взглядом.
Она с сожалением подумала, что теперь ей наверняка не позволят кататься. Если герцог всегда будет брать мальчика с собой, то ей нельзя будет объяснить свое участие в прогулках верхом тем, что ей надо сопровождать Дэвида.
А ей так хотелось оседлать одного из великолепных арабских скакунов!
Наблюдая за герцогом во время ленча, она заметила, что тот выглядит как настоящий король в своем украшенном геральдическими эмблемами кресле.
Герцог был не просто великолепен: он безусловно был сильной личностью. Арлетте хотелось слушать, как он говорит, смотреть на него.
«Я его ненавижу!» — мысленно сказала она. Но тут же признала, что это неправда.
Она была заинтригована самым странным и привлекательным мужчиной, которого ей когда-либо приходилось видеть.
Герцог и Дэвид ушли, и Арлетта машинально поднялась в классную комнату. Ей там нечего было делать, потому что малютка Паулина после ленча оставалась с няней, которая стерегла ее сон.
Еще не дойдя до дверей, Арлетта почувствовала, что ее кто-то поджидает. Действительно, она увидела графа Жака. При виде Арлетты его губы растянулись в улыбке.
— Я надеюсь, монсеньор, — холодно произнесла Арлетта, — что я вам не очень нужна. У меня мало времени, потому что я собираюсь написать несколько писем.
— Конечно, вы мне нужны! — воскликнул граф. — Вчера мне вас так не хватало! Надеюсь, что вам тоже меня недоставало.
— Я была слишком занята, — ответила Арлетта.
— Вы, конечно, согласны, что общество двух детей не может удовлетворить такую умную девушку, как вы! Кроме того, мне надо многое вам сказать.
— К сожалению, я не смогу поговорить с вами. Письма должны быть написаны к вечерней почте.
— Хорошо, я не займу много времени, — согласился граф. — Идите сюда, мадемуазель. Присаживайтесь. То, что я вам собираюсь сказать, очень важно.
Арлетта неохотно присела на краешек стула. Граф сел напротив, но тут же передвинул свой стул поближе и оказался совсем рядом.
— Вы такая хорошенькая! Не могу понять, как вам не скучно проводить время с детьми за уроками!
— Мне действительно не скучно. Напротив, мне очень интересно. У меня не возникает проблем с детьми, только со взрослыми.
Граф запрокинул голову и рассмеялся.
— Вы слишком гордая, мисс Тернер, но это типично английская черта. Хотя мне хорошо известно, что ни одна англичанка не примет комплимент с благодарностью, я все-таки скажу вам, что вы невероятно красивы и очень соблазнительны.
— Это все, что вы мне хотели сказать, монсеньор? До свидания, я отправляюсь наверх писать письма!
Она уже поднялась на ноги, но граф поспешно сказал:
— То, что я собираюсь сказать, действительно очень важно! Я прошу вас очень тщательно обдумать мое предложение!
— Предложение?
— Да. Я приглашаю вас отправиться со мной в Париж. Я покажу вам настоящие удовольствия, вы узнаете, что такое веселье и наслаждение в сердце самого прекрасного города мира!
Арлетта посмотрела ему в глаза, и ответ сам собой слетел с ее губ:
— Не могу поверить, монсеньор, — спокойно произнесла Арлетта, — что вы намеренно меня оскорбляете!
— Неужели вы считаете оскорблением мое желание сделать вас счастливой? Одарить вас самыми прекрасными платьями, дорогими украшениями, которые будут сиять ярче ваших прекрасных глаз!
— Вы меня оскорбляете!
Она снова решительно поднялась на ноги. Граф тоже встал.
— Неужели вы настолько глупы, чтобы не понять: вы станете в Париже настоящей сенсацией! Все мужчины будут у ваших ног!
— И что дальше?
— Слава, успех, богатство, положение, о котором мечтает каждая женщина!
— В таком случае им и предлагайте, — резко ответила Арлетта. — Ни при каких обстоятельствах, даже если бы я умирала с голоду, я не паду так низко, чтобы принять подобное предложение!
— Тогда позвольте представить его более привлекательным, — сказал граф. — Вы мне безумно нравитесь. Вы даже не представляете, насколько вы меня притягиваете, как сильно влечете!
Он придвигался все ближе и ближе, и Арлетта отступила на пару шагов.
— К сожалению, монсеньор, вы меня не привлекаете! Возможно, для вас это странно, но я предпочитаю быть простой гувернанткой, нежели вашей любовницей!
Граф протянул ей руки, но Арлетта скользнула за стул и быстро вышла из комнаты.
Обернувшись на пороге, она сказала:
— Вот мой ответ, монсеньор: нет, нет и еще раз нет!
Она не стала ждать, что он на это ответит, закрыла дверь и поспешно поднялась по винтовой лестнице в свою комнату.
Она заперла дверь на ключ и присела на край кровати.
Это было не просто оскорбление, думала она. У графа явно были какие-то скрытые намерения.
С графом связывается представление о чем-то фальшивом, пытался объяснить ей Дэвид. К тому же Арлетта была уверена, что она не так сильно ему нравится, как он пытался это представить.
С какой стати он собирается потратить на нее столько денег?
Это была загадка. Арлетта подошла к окну и стала глядеть на спокойный живописный пейзаж. Кругом простирались холмы, зеленые леса, поля и виноградники.
Прямо под окном протекала извилистая речка. Арлетта подумала, что когда-то она была серьезной преградой для врага, штурмовавшего замок.
Теперь враг был не снаружи, а внутри!
«Интересно, знает ли герцог о том, как странно себя ведут его близкие? И что говорят о нем в замке?» — подумала Арлетта.
Случившееся испугало ее.
Арлетта немного пришла в себя и могла мыслить более ясно и определенно.
Она вспоминала, как выглядел герцог во время ленча.
Он восседал на своем геральдическом троне, как настоящий монарх, который железной рукой правит своими подданными и выходит победителем в сражениях с врагами.
Теперь его подданные вели против него закулисную игру, используя сплетни. А в такой битве куда труднее одержать победу.
«Неужели он, правда, убил двух женщин?» — подумала Арлетта.
Ее интуиция говорила, что обвинение было ложным, несмотря на то, что она не располагала никакими определенными доказательствами.
Герцог естественным образом внушал страх. Он был сильной личностью, поэтому люди чувствовали себя в его присутствии маленькими и незначительными.
Такова человеческая природа: это было причиной того, что люди его не любили.
Но убийство! Арлетта вспоминала его манеру говорить и держаться, и не могла себе представить, что герцог мог замыслить, совершить, а затем скрывать под маской невиновности такое страшное преступление.