Хорошо забытое старое. Книга 2 (СИ)
К вечеру Саяна уже с трудом понимала, что делает. Она, как заклинание, бесконечно мысленно повторяла "Надо идти! Я иду! Я иду! Я иду!" Эта мантра вытеснила все другие мысли. В итоге ноги кое-как двигались, занемевшие руки, сведенные судорогой, продолжали сжимать деревянные ручки носилок. Девушка шла до тех пор, пока, оступившись, не упала на колени, и не поняла, что не сможет встать. Кое-как, собрав последние крохи сил, разведчица, не вставая с колен, подтянула Шеверса под широкий метровый лист тропической лианы. Затем свалилась рядом прямо на землю, мгновенно провалившись в тяжелое забытье без сновидений.
Выкладывается впопыхах, нет времени перепроверить.
Найдете ошибки — черкните в комменты, а?
* * *Очнувшись, Саяна некоторое время с удивлением рассматривала "потолок" у себя над головой. Тонкие прутья, положенные в засечки поперек более крупных несущих веток, широкие листья, сложенные черепицей… Под спиной не сырая от ежедневных дождей земля, а деревянный настил с ворохом примятых листьев. Девушка приподняла голову, собираясь с мыслями — с трудом вспомнила события предыдущего дня, Шеверса на носилках.
— Рей! — с коротким воскликом вскочила девушка и принялась вылезать из кособокой хижины. Застыла на входе.
Вечерело. Саяна застала тот короткий период тропических суток, когда солнце только-только село, а темнота, сваливающаяся на лес буквально спустя десять минут, еще не наступила. Перед хижиной тепло и уютно потрескивал небольшой костер, а Рей сидел рядом и ковырял ножом разведчицы трухлявое бревно, пытаясь достать относительно сухую середину.
— Не такой я плохой ученик, да? — с улыбкой сказал Рей, поднимая глаза на девушку. — Хижину вон сделал, — указал он рукой в сторону плода своего труда. — Костер развел… А еще уколол тебе энергетик и заживляющее. Рана больше не болит? Ты целый день проспала.
Саяна, не отрываясь, смотрела в глаза Рею. На щетину, неровно отшкрябанную с одной стороны с помощью мачете, на отблески огня в глазах, на длинные сильные пальцы, покрытые свежими царапинами.
— Разве ж это хижина? — не удержалась от шпильки девушка. — Шалашик…
Губы предательски дрогнули, в глазах защипало…
— Живой, — едва слышно выдохнула разведчица, — какое счастье… живой…
Ноги вдруг ослабели и перестали держать. Девушка осела на землю, закрыв лицо руками, чувствуя, что сейчас позорно расплачется…
— Ну что же ты? — прошептал прямо ухо Рей, внезапно оказавшийся здесь же. Он приземлился рядом, пересадил Саяну к себе на колени и бережно обнял, прижимая к своей груди и покачивая как ребенка. Зарылся лицом в нечесаные волосы, прижимаясь щекой. Со щемящей нежностью коснулся пальцами спины, затем погладил девушку по голове. Та благодарно уткнулась мужчине в плечо, больше не сдерживая слез, обняла в ответ. Затем принялась поспешно, взахлеб рассказывать о событиях последних дней. Как она не нашла Рея, как испугалась, найдя непойми-чьи следы, как бродила вокруг деревни туземцев, придумывая, как спасти Рея… и как тащила его почти сутки, опасаясь, что дикари пустятся в погоню.
Слушая девушку, Рей и сам начал вспоминать. Как быстро понял, что влип в неприятности по самые уши. Что впервые в жизни понял тогда, что своя жизнь ему менее важна чьей-то. Потому что знал — Саяна обязательно примчится его спасать. И попадется в руки воинственно настроенным дикарям. И Рей испугался. Испугался настолько, что в какой-то момент даже пожелал умереть. Пожелал, чтобы туземцы убили его сразу, чтобы у Саяны не было повода лезть в деревню. Рей пытался сопротивляться, включил защитное поле… Но почти сразу был схвачен и связан, а минут через двадцать, как только закончился заряд, еще и крепко избит.
"Ничего так сходил по нужде", — успел тогда подумать Рей, прежде чем потерял сознание. Дальнейшее помнилось смутно. Иногда он приходил в себя, но практически ничего не соображал — туземцы от души накачали его дурманящим питьем. Все казалось далеким и туманным — и деревня с ее жителями, и насекомые, что роем вились над ним, и собственная жизнь. Шеверса не волновало ничего. Но ровно до того момента, как он увидел Саяну, из ниоткуда выросшую между ним и разъяренной толпой.
Рей тоже мог бы рассказать девушке, как сильно он за нее боялся, как поднималась внутри волна бессилия и страха, как нестерпимо ему хотелось, чтобы она бросила его, сбежала, спаслась…
Но Рей молчал, по-прежнему качая Саяну на руках, и лишь сильнее прижимая ее к себе.
Девушка выговорилась. Несколько минут посидела тихо, продолжая прижиматься к груди Рея. Затем на мгновение подняла глаза, встречая взгляд мужчины, и замерла… застыла, утонув в их немигающей глубокой темноте. Перехватило дыхание, раскрылись непроизвольно губы, пропали из головы все мысли… Словно в такт своим эмоциям Саяна ощутила его и возбуждение. И чуткие, легко поглаживающие ее по спине, мужские пальцы. И хриплое дыхание на своей щеке.
Сжались непроизвольно ноги. Приятная истома пронзила тело, сконцентрировавшись в животе, прострелив вниз, между ног, пробежав вверх по позвоночнику, ударив в голову, едва не лишая сознания… Тело мгновенно отреагировало. Она невольно прогнулась в руках мужчины, запрокидывая голову. И спустя мгновение они уже целовались. Глубоко, упоительно, выбросив из головы все проблемы, забыв обо всем на свете. Саяна даже не заметила, как продолжая ее удерживать, Шеверс легко поднялся на ноги и понес девушку в хижину.
"Боюсь, остановиться я уже не смогу", — мелькнуло понимание в голове возбужденного мужчины, наплевавшего на все принципы, доводы и сомнения.
* * *Ближе к середине ночи Саяна, приятно уставшая и разомлевшая, уснула. А Рей еще долго лежал рядом в абсолютной темноте, вслушиваясь в звуки ночного леса, и думал… Думал о том, что не жалеет, что все-таки не сдержался. Что этот поспешный секс не должен стать их первой и последней ночью. Думал о том, с каким удовольствием оказался бы с девушкой в душе, смыл с обоих всю накопившуюся застарелую грязь, пот, кровь… затем уложил бы ее на мягкую кровать, вместо нынешнего неудобного сучковатого ложа, и попробовал на вкус каждый сантиметр ее кожи. Везде. И долго-долго не давал бы ей уснуть…
А еще Рей думал, что будет абсолютным болваном, если позволит себе потерять эту девушку…
* * *4 октября 2х51 года по земному календарю.
ЗЕМЛЯ. Североамериканский военный университет.
— Это он? — тихо спросила миссис Аскер, аккуратно выглядывая из-за цветной занавески, чтобы посмотреть на парня. Колин кивнул, Джессика в ответ вздохнула. — Так это его ты столько ждал?
Дрейк кивнул снова. Хозяйка дома внимательно всматривалась в бродящего по двору Усольцева. Тот посидел пару минут на лавочке, задумчиво поглаживая пальцами ее деревянную поверхность, затем прошелся вдоль двора, поворошил ногой пыль на утоптанной дорожке, заглянул в бочку с дождевой водой. Лицо Андрея погрустнело — видимо, дом Аскеров напомнил ему о его собственном…
— Бедный ребенок, — грустно проговорила Джессика.
— Ты опять?..
— Он тебе не нравится, — в полголоса пробормотала Джессика, продолжая наблюдать за парнишкой. — Ревнуешь?
Вместо ответа Колин подошел к стене, пару раз несильно стукнулся об нее лбом и застыл.
— Я столько лет ждал, что он появится. Действительно ждал. Я знал, что он будет следующим в этом бесконечном цикле, из которого я скоро вырвусь. Что ему придется однажды сменить меня, как я сменил Старика. И… Знаешь… когда-то давно, когда ко мне только вернулась память, мне казалось, что я смогу быть другим — не таким как Старик. Что смогу с пониманием отнестись к мальчишке, поддержать его. Кто, как не я, должен его понять? — Колин едва слышно зарычал, затем еще раз стукнул головой о стену. — А я не могу! Я столько лет держался на расстоянии от Ольги, а теперь смотрю, как он прыгает вокруг нее словно преданный щенок… И он может себе это позволить. Его ничего не держит! Я не ревную. Я завидую! Я чертовски завидую… Я не могу заставить себя относиться к нему с пониманием. "Убивший дракона сам становится драконом"… Старик был совершенно прав — я превратился в старого циничного жестокого засранца… Я превратился в него. В дракона. Нет, ты представляешь? Я действительно стал его копией!