Сыны Амарны (СИ)

– Уродство? – все так же улыбалась она.
– С Чупакаброй тебе не тягаться, – хохотнул я. – До меня, кстати, тоже "дошли слухи". Что-то про "оторванные титьки".
Звонкий смех Серафины разнесся среди металла и керамики.
– Они все превратно истолковали, – выдавила она, морщась и зажимая ребра. – Видать кто-то еще и приукрасил от себя. И в подтверждение… – лейтенант обернулась: – Элли, зайди.
Только сейчас я обратил внимание, что шлюз до сих пор открыт, и в полумраке дежурного освещения замерла фигура.
– Я, как видишь, капитан, еще не в форме, – дернула Серафина замотанным плечом. – И поэтому… – она ладонью указала на рядовую. – Наша победительница.
Элли ступила внутрь. Приглушенный свет выхватил укутанное в полотенце тело. Еще тяжелые от влаги локоны вспыхнули рыжими языками пламени, лишь только флуоресцентный синий коснулся их; босые ступни мягко стелились по металлическому полу, едва прикрытые тканью бедра плавно покачивались в такт шагам. Подол "махрового платья" колыхался, то легко соскальзывая в сторону, на краткое мгновение открывая аккуратный рыжий треугольник, то тут же возвращался на место… Серафина явно поделилась с ней секретами своей "магии"…
– В смысле, победительница? – оторвался я от созерцания обворожительных изгибов, и закидывая полотенце на плечо.
– В прямом, – хитро усмехнулась Серафина, острый ноготок царапнул меня по прессу, замерев на нижнем кубике. – Тебя разыграли в покер.
Возможности человеческой мимики при всем желании не позволили мне улыбнуться шире, чем "до ушей". Выглядел я в этот момент, подозреваю, крайне "жутенько".
– Что? – наиграно вскинула брови лейтенант. – Предпочел бы, чтобы они, там, в очередь выстроились?
Элли замерла в шаге от меня. Закушенные губы подрагивали, дыхание вырывалось короткими отрывистыми вздохами… Я слышал, как колотится ее сердце!.. Но глаза мои не отрывались от Серафины. Я непроизвольно оскалился, язык скользнул по зубам…
– Обойдешься! – как всегда, поняла она мои мысли. – Я им тогда, точно, титьки поотрываю!
Пальцы рядовой дрогнули на моей груди, робко отдернулись. Она покосилась на лейтенанта.
– Все хорошо, девочка.
Серафина легким движением тронула край полотенца, заправленный "в грудь" Элли, и махровый наряд плавно съехал к ногам; розовые ореолы уставились на меня твердыми "остриями торпед".
Флуоресцентный синий тенями очерчивал каждую складку нагого тела, делая его белее, чем на самом деле и заставляя "пламенные" пряди искриться живым огнем. Глаза Элли опустились, нетерпеливо опередив ласковые пальцы, что ноготками царапали мой живот, и, поднявшись, жадно сверкнули лазурью; жемчужные зубы прикусили нижнюю губу.
Краем глаза я наблюдал за Серафиной. Она отошла и заняла мое кресло, облокотившись на подлокотник; но взгляд "пантеры" неотступно следил за нами, не упуская ни единого движения.
Горячее дыхание Элли "погладило" мне щеку, и я поймал ее губы, отвечая на поцелуй; языки ловко переплелись, настойчиво играя друг с другом. Женские ладони скользнули по моим предплечьям, на краткое мгновение замирая в стыках бугрящихся мышц. В низ живота уперлось женское бедро, щекоча ногу рыжим треугольником – я сжал мягкие бедра, что чуть напряглись от прикосновения.
Элли потянулась, вставая на цыпочки, руками пробежала по "ежику" моих волос, чуть опустилась, прижимаясь ко мне всем телом – сквозь поцелуй донесся томный стон; губы на миг отпрянули, но тут же уткнулись мне в горло, ловко орудуя языком.
Я отступил к кровати, без труда отрывая Элли от пола, присел на край, приподнимая ее выше. Женские ноги обхватили меня, вытянувшись за спину, и рыжий треугольник медленно заскользил вниз по животу, заставляя Элли вздрагивать на каждом "кубике" напряженного пресса, и оставляя после себя влажный след.
Бедра соприкоснулись.
Элли протяжно выдохнула, по телу пробежала мелкая дрожь.
Я аккуратно приподнял ее и вновь опустил. Ладони гладили меня по затылку, дыхание содрогалось над ухом. Я без усилий вскидывал Элли и притягивал обратно; острые кончики "царапали" грудь, женские пальцы съезжали все ниже: на шею, на плечи. С каждым движением я наращивал темп, бедра непристойно шлепали. Элли кусала губы, стараясь сдержать разрывающие ее стоны, но с каждым движением удавалось все меньше – каюта заполнилась громким, сбивчивым дыханием. Очередной рывок – по женским бедрам, побежала судорога, выгибая спину. Она попыталась подняться, но мои пальцы цепко стиснулись, короткими рывками притягивая ее ниже… и ниже… и ниже… Острые ноготки впились в мои напряженные плечи, сдирая кожу в кровь.
Серафина не отрываясь следила, как Элли вздрогнула всем телом в последний раз и обессилено повалилась на меня. На приоткрытых губах "пантеры" блуждала хитрая полуулыбка, большой палец задумчиво поглаживал зубы, серые глаза хищно поблескивали из-под черных прядей.
– Хоть не уронил, – едко усмехнулась она.
Я распахнул веки, мгновенно сообразив, что уже "утро" – с малолетства приученный к распорядку интуитивно осознаешь такие мелочи. Отдохнувшим, правда, я себя не чувствовал. Морфин за "ночь" практически "выветрился", и хоть боль поутихла, движения спазмами растекались по всему телу.
Но я, стиснув зубы, поднялся.
– Капитан, – раздался голос Ани.
Одним коротким словом она заменила обычное: "Доброе утро". Что весьма соответствовало ситуации…
Я никогда не спрашивал ее спит ли она сама… Наверное, все же нет. Аня все же хоть и "интеллект", но "искусственный". И несмотря на весь ее "разум", все же компьютер.
"Обижалась" она, впрочем, совсем по-человечески, на такое "оскорбление".
– Аня, – направляясь в душ, приветственно кивнул я, скорее, по привычке, нежели осознанно. – Командуй "подъем".
Кран зашумел водой.
Я оперся на раковину, уставившись на хмурое лицо, исполосованное рубцами.
"Стальной взгляд…" – навязчиво всплыло в сознании, и небритые щеки напряженно дернулись.
Прохладная вода принесла небольшое облегчение, чуть ободрив и смыв остатки сонной патоки.
Облачиться в "Викинга" много времени не заняло. Хотя проделал все я медленнее обычного: ноющие мышцы давали о себе знать. Боевая броня, быстро оценив мое состояние, вознамерилась снова "подкачать" спасительным морфином, но я прервал операцию, предпочтя потерпеть, и остаться в более-менее "вменяемом" состоянии.
– Все готово, капитан, – обратилась Аня, когда шлюз каюты закрылся за моей спиной.
– Хорошо. Собирай всех.
Путь к медблоку я проделал в одиночестве.
С флотскими, конечно, все понятно, они явно предпочитают не мозолить глаза. А вот отсутствие Адских Псов несколько удивило. Под "все готово", Аня, судя по всему, имела в виду, что все действительно ГОТОВо, и ждут только меня.
Я вздрогнул и поежился, когда из шлюза медблока на меня ринулся клубящийся туман, словно кожей ощутив холодный воздух, что Аня нагнала в лазарет за ночь. Но, конечно же, в боевой броне я чувствовал лишь тепло мягкой синтетики, плотно обволакивающей тело.
Серафина лежала на сером металле, где я вчера ее и оставил. Правда, ее еще раз обмыли и насухо вытерли, прикрыв наготу до шеи белой простыней. Да и в отсеке прибрались на скорую руку. Во всяком случае, под ногами ничего не мешалось.
Я бережно подхватил Серафину вместе с тканью – ее левая рука безвольно свесилась, голова запрокинулась. В руках огромного "Викинга" она показалась пушинкой, невесомой и хрупкой. Кажется, я старался не дышать пока шел по пустым коридорам, переживая, что воздух подхватит ее и унесет прочь…
Оказалось, что ждут в самом деле только меня. Все собрались у аппарели в десантном отсеке, который по всем документам называется грузовым, что, на мой взгляд, мало соответствует действительности. Из Сынов Амарны, кроме меня, лишь Джонс облачился в броню; остальные явились в графитовой форме космопехоты. Что вполне логично: воздушный шлюз не вместит целый взвод.