Три поцелуя

Кло было десять лет, когда отец последний раз в жизни поднял ее на руки и посадил к себе на бедро, так что ее длинные ноги свешивались с двух сторон.
— Моя красавица! Ты должна во всем слушаться маму. Береги ее, хорошо?
Но Кло так злилась на него тогда, что уворачивалась от его поцелуев. «Как он может покидать меня?» — думала она в ярости. Она была избалованной единственной дочерью, которая обожала отца, и у которого всегда была любимицей.
Кло тихо заплакала, вытирая слезы рукавом фланелевой рубашки. Хватит мучить себя воспоминаниями! Пора приниматься за работу. Нужно выяснить, наконец, реальное финансовое положение матери.
Она на минуту приоткрыла заднюю дверь, вдохнула холодный воздух, затем прошла в новую контору сразу за кухней и зажгла свет. Яркая лампочка осветила невеселую картину, которую она, впрочем, и ожидала увидеть. Рабочий стол матери был завален грудой бумаг и нераспечатанных конвертов, сваленных в беспорядке. Здесь тоже висела фотография отца, и Кло, взглянув на нее, тяжело вздохнула.
Как же она скучала по нему! Он бы сейчас обожал внуков и смеялся вместе со Стеллой над их проделками. Но вместо этого он умер в тюремной больнице от острого приступа аппендицита, неправильно поставленного диагноза и не вовремя сделанной операции.
Кло шмыгнула носом, вытерла слезы и занялась бумагами. Несколько расписок, на которых стояло: «За дневное питание и добавочный суп», были коряво подписаны Джо Айссексом. Кло снова вздохнула, вспомнив Джо. Огромный ковбой, участвовавший в родео и во всех пьяных драках, появлялся по субботам у них на ранчо в страшном похмелье. Он помогал отцу в работе с лошадьми. Карьера Джо закончилась, когда двухсоткилограммовый бык подмял его под себя, повредив ему ноги. Пока он поправлялся, Стелла поселила его в комнате, примыкавшей к задней террасе.
Кло обнаружила и другие долговые расписки. Им были многие должны. Мать никогда не могла отказать голодным людям, особенно женщинам, которые переживали тяжелые времена, или детям, обожавшим ее лакомства.
Кло думала, что разобралась со всеми счетами, которые вечером вручила ей мать, но среди вырезанных из газет и журналов кулинарных рецептов обнаружились еще счета за электроэнергию и несколько записок от поставщиков. Мясник уведомлял, что больше не может отпускать мясо в кредит, срочно просили расплатиться за фасоль и другие бобовые, а также Кло нашла пачку неоплаченных квитанций из прачечной.
Но самым печальным было то, что, судя по кредитным карточкам, валявшимся тут же, денег на счету Стеллы почти не осталось: за последние три месяца она сделала много покупок по телевизору, и денег на ее счету не осталось. Кло было понятно, как это получилось. Она тоже в эти месяцы боролась со стрессом и утешала себя покупками. Они так похожи…
Вся эта гора бумаг, с которой надо было сражаться, ужаснула Кло. Последние три месяца жизни она только этим и занималась! Кло посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. Пустые глаза, тусклые волосы, которые отросли и стали завиваться на концах. Корни волос уже приобрели свой естественный, красно-каштановый цвет. Хорошо хоть, что она не поседела! Кожа на выступивших скулах натянулась и была бледной. Кло брезгливо провела пальцами по лицу. На нее смотрела постаревшая, несчастная женщина.
Любила ли она Росса? Возможно. Во всяком случае, от него Кло никогда не требовала любви. Ее устраивал партнер в работе, с которым они вместе трудились и жили рядом. Ей нравился их общий имидж — преуспевающая семейная пара… Почему ей никогда не приходило в голову, что Росс ее использует и предает? Куда делась страсть, которая была в самом начале? Или ее вообще не было?..
— Я просто не обращала на это внимания. Потому что была слишком занята. Мне хотелось денег и успеха, и я не видела, что на самом деле происходит с нами, — прошептала Кло, тяжело вздыхая и сдерживая слезы.
С тех пор как она села в старый фургон, прихватив дискеты как победный трофей в трехмесячной битве, она уже утонула в слезах. Такое впечатление, что они копились долгие годы.
Она должна была понять, что Росс хочет от нее чего-то большего. В частности, ему был нужен полноценный секс, но она считала, что он устает так же, как она. Ее-то дни были заполнены работой за двоих, а дома наваливалась куча других дел. Они встречались только перед сном, как все много работающие семейные пары. Помимо этого, у них были определенные светские обязанности: они путешествовали и отдыхали так, как было принято в их кругу. И поддерживали тот стиль жизни, к которому так стремилась Кло…
Но Росс ведь тоже этого хотел! Его это вполне устраивало. Семейная пара, поднимавшаяся все выше и выше по пути успеха. О них говорили как о счастливой, крепкой семье, с которой ничего не может случиться… Кло хотелось заорать, чтобы выпустить накопившуюся ярость на себя и свою глупость, но она сдержалась, посмотрев на гору бумаг перед собой.
Кло всегда выполняла все, за что бралась, и теперь должна была взять себя в руки, чтобы спасти мать и себя. В конце концов, это то, что она умеет: работать на успех. Надо только отбросить панику, которая ее охватывала всякий раз, когда она задумывалась, почему все эти годы была такой слепой.
Кло устроилась в кресле поудобней и заставила себя погрузиться в работу. Она умела планировать и организовывать дела, а сейчас необходимо сделать это наилучшим образом, потому что от этого зависит жизнь матери. Никто в Лоло не должен больше видеть, как разоряются Мэттьюзы. Этого они второй раз не дождутся!
Майкл слышал, как оживают с рассветом горы, как начинают петь птицы. Нимо, старый пес отца, похрапывал возле камина.
С тех пор как он вернулся домой, ничто не сдвинулось с места, а он не собирался уезжать из Лоло, пока не поймет, что хотел исправить его отец.
Майкл взял со стола тяжелый индейский нож своего предка и потрогал, разглядывая острое лезвие, но вместо него он видел голубые заплаканные глаза Кло. Размахнувшись, Майкл с силой метнул нож в толстую доску на стене, которую отец когда-то прибил специально для этой цели. Ручка воткнувшегося ножа закачалась.
Кло… Как бы ему хотелось убить в себе тягу к ней! Выкинуть из памяти маленькую девочку, которую он с детства опекал вместе с ее братьями, которую утешал, когда погиб ее любимый кот. Его злило растущее в нем напряжение, которое появилось после встречи с ней в фургоне.
Нахмурившись, Майкл переключил сканер на камеры слежения вокруг ранчо и окинул профессиональным взглядом свои владения. Ему надо забыть о Кло и ее неприятностях. В конце концов, она уже не маленькая девочка.
У отца на ранчо всегда водились кошки, чтобы ловить мышей в амбаре. Сейчас здесь не было ни кошек, ни собак, ни работников — кроме механика, приглядывавшего за грузовиком, трактором и прочей техникой в мастерской на холме. Майкл чувствовал, что после многолетних путешествий он теперь здесь приезжий, и все ждут не дождутся, когда он продаст ранчо и уберется отсюда. Пусть ждут!
Майкл включил компьютер и вернулся к материалам дела, над которым всю ночь работал, стараясь отогнать мысли о Кло. Ему нужно было сбросить этот последний груз, чтобы развязать себе руки. Еще не время уезжать: его ждет незаконченное дело отца…
В пять тридцать утра Стелла спустилась на кухню, заглянув по пути в контору. От склоненной над столом фигуры Кло веяло таким страданием, что она вздрогнула. Но ничего, бедная девочка теперь дома, в безопасности. Хорошо, что для нее есть работа. По собственному печальному опыту, после изнасилования и ареста Сэма Стелла знала, что именно работа может постепенно вывести дочь из стресса.
«Они не смогли сломить меня тогда, Сэм, — сказала она про себя, — и потом, когда тебя не стало… Но сейчас со мной что-то происходит, милый. Как только я вижу цифры на счетах, на меня накатывает старое. Гас Баллас, избивающий меня, лица детей после твоего ареста… Я напугана, Сэм! И у меня нет больше Уэйда. Может, пришло и мое время?.. Но ты не убивал Гаса, Сэм! Даже если они внушили тебе это. Я знаю, ты не делал этого, родной!»