Три поцелуя

Анжелика Гилкрист поудобней устроилась в кресле управляющего банком. Клуб проводил заседание за закрытыми дверями конференц-зала рядом с кабинетом отца, а она беседовала по телефону. Судя по всему, о возвращении Кло Мэттьюз уже знал весь город. Что ж, одно появление Кло в старом фургоне может заставить этих старых негодяев зашевелиться! Судя по словам Мозеса Ксавьера, на безымянном пальце подруги больше не было огромного бриллианта, зато под левым глазом красовался синяк.
— Ну и ну! Очень интересно… Думаю, все потенциальные женихи уже навострили лыжи в «Пинто Бин», — усмехнулась Анжелика.
Она улыбнулась, чувствуя, как у нее поднимается настроение, и поправила волосы.
Итак, Дикие Ивы возобновляют свою деятельность! Все, что происходило с ними интересного, всегда придумывала Кло. Именно она была возмутителем спокойствия, заставляя всех вокруг доходить до кипения. В отличие от Анжелики, которая, как правило, хорошо продумывала свои поступки, Кло всегда действовала быстро и импульсивно. И это, очевидно, к лучшему. Клуб стал сейчас более осторожным, и, слава богу, Анжелика больше не будет одинокой в своей борьбе. Лучше всего на свете Кло умела именно бороться, а вдвоем они смогут лучше помочь бедняге Джози. Ее нужно срочно вытаскивать из того дерьма, в котором она оказалась.
Джози грозила потеря унаследованного от отца маленького ранчо, где она тренировала лошадей. Но это было не самое худшее. Она могла потерять своего сына Коди: его пытался у нее отсудить бывший муж, Эдвард Ливингстон, который недавно вновь женился. Мотивируя свое требование тем, что ребенку лучше жить в полной семье, к тому же богатой, этот негодяй держал беднягу Джози в постоянном напряжении.
Анжелика улыбнулась. Уж Кло знает, как поддержать и утешить Джози. Сама она была не сильна в теплых семейных отношениях: для нее Стелла Мэттьюз была больше матерью, чем собственная, а Дэн и Гейб не шли ни в какое сравнение с ее слабаком — братцем Джеффри.
Анжелика чувствовала, как у нее внутри рождается злорадство. Вместе с Майклом Бирклоу, хладнокровным и опасным человеком, Дикие Ивы выходят на тропу войны!
Выйдя из кабинета, Анжелика отправилась в конференц-зал.
— Мисс Гилкрист, вам туда нельзя! — замахала на нее руками Максин Стефенс, секретарша отца.
— Отец хотел, чтобы я пришла на заседание, — объявила Анжелика, нажимая на бронзовую ручку солидной двери из ореха, и улыбнулась. — Знаю, вы слишком заняты, чтобы помнить о таких пустяках, и не скажу отцу, что вы забыли сообщить мне о начале заседания.
Она иногда доставляла себе такое удовольствие — разозлить членов Клуба и заслужить недовольство отца — и появлялась на заседаниях, игнорируя запрет на присутствие в Клубе женщин. Но все отношения здесь строились на силе, а поскольку Анжелика знала тайную жизнь всех членов Клуба, у нее были на руках все козыри, и она представляла для них реальную угрозу.
Войдя в зал, она обвела взглядом присутствующих и как-то отстраненно подумала, продолжает ли ее брат Джеффри избивать свою жену. Энн часто ходила, пряча за пудрой синяки и царапины. Анжелика посмотрела на Эдварда Ливингстона. Он пытался как-то изнасиловать ее на одной из фешенебельных вечеринок отца. Этот негодяй изменял Джози с первого дня семейной жизни.
Анжелика улыбнулась всем своей невозмутимой улыбкой. Она умела играть в их игры, а сознание того, что она может и отцу заткнуть рот, доставляло ей огромное удовольствие. Он мог скрывать свое пьянство, разврат и жажду власти от всех, кроме дочери, и это еще были пустяки по сравнению с другими грехами отца. Брэдли Гилкрист, глава могущественного клана, мог быстро окунуться в собственную грязь и утратить всякое влияние в Клубе, если бы стали известны некоторые тайные стороны его жизни.
— Джентльмены, есть новости, которые мне следовало бы знать? — лучезарно улыбаясь, спросила она и опустилась в кресло, наслаждаясь злобными взглядами присутствующих мужчин.
— Поля выглядят, как лоскутное одеяло, — сказала Кло, вылезая из джипа. «Как одеяло Мэттьюзов», — добавила она про себя.
Она ступила на землю, которой когда-то владела ее семья. С холма, на котором они стояли, открывался прекрасный вид на пастбища и ранчо. Холодный ветер как будто пытался остудить их волнение. Вершины Скалистых гор за их спинами покрывал снег, ниже тянулась полоса хвойных лесов и красных скал. Чуть к северу возвышался Хребет Бирклоу, там была земля Майкла. А выше на склоне холма лежал их отец…
— Ранчо выставлено на продажу, — негромко сказал Дэн. — Еще бы: две тысячи акров земли пустуют. Ни одной коровы или лошади. Представляете, у ручья, где мы летом устраивали пикники, новые владельцы пытались соорудить кинотеатр под открытым небом! У городских жителей всегда какие-то безумные идеи о том, как использовать землю, когда они ее покупают. И никакого понимания, какой должна быть настоящая жизнь на такой земле.
— Они просто люди, — заметил Гейб. — И хотят жить на свежем воздухе — со своими детьми, любимыми кошками и собаками. Похоже, землю надо будет удобрять. Все-таки позор, что они не держали коров! Здесь паслись коровы с тех пор, как хозяйничал еще наш прапрадедушка Люк. На земле должны жить семьи, которые любят ее и умирают на ней.
Кло взяла братьев за руки и подняла голову. Ветер взметнул ее короткие волосы.
— Мы ничего не могли сделать, чтобы сохранить ранчо. Оно было заложено, а от засухи погиб тогда весь урожай.
— Еще до того, как мать… — Дэн справился с собой и продолжил: — До того, как все это случилось, Клубу не нравилось, что отец выступает против загрязнения почвы и воды. А они его допускали, несмотря на запрет государства. Этот маленький химический заводик в горах приносил им огромную прибыль. Отец вызвал тогда комиссию из Агентства по охране окружающей среды. Разгорелся страшный скандал. Завод пришлось вообще закрыть. Идиоты, они загрязняли воду в реке! — возмущенно продолжил Дэн. — А река течет прямо в город, и пострадала бы вся долина. Столько людей могло бы отравиться!
— Отец здорово насолил им. Я иногда думаю, каким мог бы быть наш город, если бы отцу тогда помогли не приезжие люди, а все жители города, за здоровье которых он боролся. — Гнев душил Кло. — Они обязаны были поддержать его тогда.
— Все боялись потерять собственные стада и дома. Клуб крепко всех держит, и все стало еще хуже после смерти отца. Помните тот день, когда с молотка продавали наши вещи? Старый трактор, поливальную установку, пикап… Я никогда не забуду лицо матери, когда очередь дошла до ее любимого пианино. Не представляю, как она тогда продержалась, купив ту маленькую квартирку в городе. Она нанималась убирать дома, работала официанткой в кафе и никогда не жаловалась. — Дэн, вздохнув, покачал головой.
— Она плакала по ночам, плотно закрыв от нас двери, — мрачно добавил Гейб. — Мне хотелось тогда убить кого-нибудь из Клуба, неважно кого…
— В местной газете не сказали ни слова правды об этой истории с убийством и с арестом отца. Отделались маленькой заметкой и заявили, что у них нет места. А хуже всего, что они обманули тогда репортеров из других газет. Что это за газета, если в ней не говорят правды?! — возмутился Гейб. — Слава богу, что есть на свете Мюриел Перкинс. Она выкупила «Звезду Лоло», как только получила наследство. Уж она-то научит теперь жителей английскому языку. Неудивительно, что она так никогда и не вышла замуж. Газета теперь заменяет ей и мужа, и ребенка, как раньше школа. Зато она печатает правду, и ее статьи не очень по душе Клубу.
Кло прислонила голову к плечу Гейба. Ей было десять, когда отца арестовали, обвинив в убийстве Гаса Балласа; десять с половиной, когда его осудили на тюремное заключение, и двенадцать, когда он умер, а они потеряли ранчо. Кло помнила невозмутимые лица братьев-подростков, когда они переезжали в ту маленькую квартирку в старом доме на окраине городка. Дэн тогда заканчивал школу. У него была футбольная стипендия для поступления в колледж, но он отказался ехать, потому что нужно было помогать матери. И по ее настоянию поступил на заочное отделение. На следующий год школу закончил Гейб. Братья вкалывали по ночам, чтобы оплатить учебу, и часто голодали. Мать старалась помочь им, как могла, работая на нескольких работах, и они оба все-таки закончили колледж.