Грандиозный план
Еще одна проблема, не стоящая выеденного яйца. Если табачный дым окажется действительно невыносимым, она всегда может изобразить приступ внезапного удушья, сопровождающийся судорожным кашлем. После этого у него быстро отпадет охота дымить ей в лицо.
— И в-третьих, возможно, мне придется принимать в доме леди, так что вам придется переселиться на третий этаж.
— В мансарду?
— Там достаточно светло, тепло и просторно.
— Да, мне всегда казалось, что вашим фамильным привидениям там неплохо живется, — съязвила Рут.
— Если вас это не устраивает, можете поискать себе другое жилье! — отрезал старик.
Да, небольшой выбор. Если быть честной, у Рут вообще не было никакого выбора.
— Ладно, я согласна изображать из себя Золушку, — сказала она. — А теперь примите к сведению мои условия. Вы сами будете убирать за собой в кухне. Я стану продолжать платить вам арендную плату — одной трети той суммы, которую я платила за весь дом, будет, по-моему, достаточно, — и это значит, что я не позволю вам превратить меня в прислугу. Я оставлю за собой маленькую ванную на втором этаже, и вы обязуетесь ни под каким предлогом не входить туда. И, раз уж вы собираетесь принимать в доме леди, вы не будете заставлять меня лгать им в том случае, если их будет больше, чем одна.
Только теперь она поняла, что он смеется.
— Больше, чем одна леди? За кого вы меня принимаете?
— Отлично, значит, одной проблемой меньше, — заключила Рут.
Мистер Салливан вытер выступившие на глазах слезы уголком щегольского шейного платка.
— Больше одной леди, надо же… Только за то, что вам вообще пришла в голову подобная мысль, я готов пустить вас в мансарду бесплатно.
— Вы король домовладельцев, мистер Салливан!
Старик рассматривал ее с интересом, склонив голову набок.
— Если окажется, что вы еще умеете играть в покер… — задумчиво начал он.
Улыбка Рут стала шире.
— Думаю, мы с вами отлично поладим, мистер Салливан, — сказала она.
— Я тоже так полагаю, — согласился тот.
По крайней мере, я получила мансарду, сказала себе Рут, поднимаясь наверх с ведром и тряпкой.
Ее новое жилище оказалось довольно тесным. Поднявшись на цыпочки, она могла дотянуться рукой до потолка, зато в нем были два больших окна. Когда-то, много десятков лет назад, здесь была спальня прислуги, и по несчастливому стечению обстоятельств примерно тогда же здесь в последний раз делали уборку. Каждое движение Рут поднимало в воздух тучу пыли, и ей приходилось ждать, пока та осядет.
— Вы наверху? — раздался голос мистера Салливана из гостиной.
— Да! — крикнула она в ответ.
Рассохшиеся ступени заскрипели под ногами поднимающегося человека. Наконец мистер Салливан добрался до новой комнаты Рут и остановился в дверях.
— Я звонил в транспортную компанию, — сказал он, — чтобы узнать, когда прибудет мой багаж. Считайте, что у вас есть еще неделя на то, чтобы окончательно обустроиться здесь.
Он бросил взгляд на огромную кипу старых журналов и газет, возвышающуюся посреди комнаты.
— Вам понадобится сильный мужчина, чтобы вытащить все это на свалку, — заметил он.
— Увы, мне придется обходиться своими силами, — весело отозвалась Рут.
Мистер Салливан картинно поднял седые брови.
— Такой красивой девушке? Неужели все мужчины в городе безнадежно ослепли? Иначе они давно бы выстроились в очередь у нашей двери.
— Вообще-то, с недавнего времени я в разводе, и мне пока некогда было подумать о достойной замене, — пояснила Рут, не переставая орудовать тряпкой. — Да и не очень хочется, честно говоря, — солгала она.
Мистер Салливан покачал головой.
— Уверен, что это не так.
Теперь пришла ее очередь удивляться.
— Хотите сказать, что уже успели хорошо изучить меня? — спросила Рут.
— Разумеется, — уверенно заявил старик. — Мы с вами, детка, одного поля ягоды. Нам противопоказано жить в одиночестве. Именно поэтому я уехал из Канады. Знаете, здесь, в городе, есть одна леди, которую я не могу забыть уже много лет.
— Неужели? — с интересом спросила Рут. Она обожала слушать подобные истории, и ее клиентки частенько делились с ней своими секретами, зная, что Рут надежно сохранит их.
— Представьте себе, — откликнулся мистер Салливан. — И не смотрите на меня с таким любопытством. Я все равно не назову вам ее имя. Просто на тот случай, если она захлопнет дверь перед моим носом. У меня, знаете ли, есть гордость.
Он скрестил руки на груди и некоторое время задумчиво рассматривал Рут.
— Держу пари, детка, — сказал он наконец, — что не пройдет и трех месяцев, как у вас заведется приятель.
Рут выдавила из себя скептический смешок.
— Я бы не стала делать столь опрометчивые заявления, — заметила она.
— Поверьте мне, я знаю, что говорю, — заверил ее старик. — Я очень хорошо умею выигрывать пари, особенно в таких делах. — Теперь его лицо стало серьезным. — Прислушайтесь к голосу своего сердца, Рут. И учтите, что любому парню, который повадится ходить сюда, придется сначала доказать мне, что он достаточно хорош для вас.
Рут уронила тряпку в ведро с водой и вдруг, неожиданно для себя, разрыдалась.
— Спасибо, мистер Салливан, — произнесла она сквозь слезы.
— Вам не за что благодарить меня, — мягко ответил тот.
Когда Рут наконец удалось справиться с застилавшими глаза слезами, ее ангел-хранитель уже исчез.
10
Прервав ненадолго восстановительные работы в клубе для того, чтобы пообедать, Рут вышла на улицу и наткнулась на свою мать. Встреча была такой внезапной, что ни та, ни другая не успели ни уклониться от нее, ни сделать вид, что не заметили друг друга. Смирившись с неизбежным, Рут первой шагнула навстречу матери.
— Привет, мам, — по возможности небрежно произнесла она. — Хорошо выглядишь. У тебя новая шляпка?
— Та же самая, которую я купила в прошлом году, — сухо ответила мать.
— Знаешь, она очень тебе идет.
Миссис Остин одарила ее недовольным взглядом.
Рут всегда приводила в ужас мысль, что в один прекрасный день она станет выглядеть так же, как ее мать, с ее тонкими, вечно поджатыми губами и застывшей на лице гримасой неодобрения. Она знала, что чертами лица похожа на мать, но надеялась, что диаметрально противоположное отношение к жизни найдет свое отражение и в ее внешности.
— Мне нужно бежать, мам, — сказала Рут и, поколебавшись, добавила: — Может, зайдешь ко мне как-нибудь на чашечку кофе? Ты знаешь, я всегда рада тебя видеть.
— Я всегда пью мой кофе у Салли, — ответила миссис Остин таким тоном, словно то, что предлагала дочь, было вопиющим нарушением приличий.
— Тогда мы могли бы вместе пообедать, — сделала Рут еще одну попытку.
Ее мать сморщила нос.
— Я предпочитаю обедать дома, — высокомерно заявила она.
На самом деле Рут вовсе не нужен был этот обед. Ей хотелось всего лишь капельку участия, немного сердечности — ровно настолько, чтобы она смогла попросить у матери прощения за все свои дикие выходки в школе и после школы. Впрочем, миссис Остин всегда гордилась своей непреклонностью.
— Ну что же, если передумаешь, мое предложение остается в силе, — заметила Рут. — Ну, пока. Скоро увидимся.
Последняя фраза была ложью. Рут знала, что вряд ли они скоро увидятся. По крайней мере, насколько это будет в силах миссис Остин.
Вместо того чтобы зайти в кафе, Рут почти бегом добралась до дому, вихрем взлетела на второй этаж и с размаху бросилась на кровать. — Все в порядке, все в порядке, — бормотала она. Встреча с матерью снова, как это случалось каждый раз, выбила ее из колеи.
Но сегодня для того, чтобы успокоиться, одного самовнушения было мало. Рут пришлось прибегнуть к тяжелой артиллерии. Она выдвинула ящик комода и извлекла оттуда довольно большую старинную шкатулку из темного дерева, в которой хранила свои сокровища. Откинув тяжелую крышку, Рут принялась самозабвенно перебирать их.