Абонемент на счастье + Бонус (СИ)

— Да, сейчас передам. Мама хочет тебе, что-то сказать.
— Да, здравствуйте, Надежда Юрьевна, — смогла выдавить из себя. — Хорошо я передам, и присмотрю за ней, не переживайте. Попрощавшись, я отключила телефон.
— Твоя мама просила тебя не волноваться, можешь потерять молоко и этим сделаешь хуже Максу. Сейчас я тебе заварю чай. Она сейчас сюда Евгения Вячеславовича отправит, чтобы ты не оставалась одна.
Через сорок минут отец Мишель уже был у ворот. Подруга отправилась его встречать. Пока мы сидели и ждали отца Мишель, решили поехать в больницу, домой я уже позвонила, предупредила родителей. Уговорить Евгения Вячеславовича остаться и присмотреть за внуком, проблем не составило. Отец Мишель, видя, в каком она состоянии, сразу же согласился. Да и Эрику она сейчас нужна, а с Максом он с удовольствием останется.
Вызвав такси, мы отправились в первую городскую больницу. Сидеть и ждать новостей — самое трудное, что можно придумать.
  
Глава 15
 
Ксения
Когда мы подъехали, возле здания больницы собралась толпа друзей Кирилла. Ребята сами решили не шуметь или их охрана попросила подождать на улице, не знаю, но они, негромко переговариваясь, стояли у главного входа. Многие из них были на свадьбе Мишель и Эрика, и крестинах Максима.
В коридоре, возле реанимации стояло несколько человек. Кроме Эрика и Стаса, я никого не знала, но Мишель шепнула, что это родители Кира и его тренер.
Надежда Юрьевна — мама Мишель, обнимала высокую статную женщину, спокойным тоном произносила приободряющие слова, поглаживая ее при этом по спине. Мужчины стояли чуть в стороне, расстроенный вид их яснее слов говорил, что состояние Кирилла тяжелое. С трудом мне удавалось сдерживать себя, ведь внутри все рыдало от боли. У Мишель текли по щекам слезы, мне тоже хотелось упасть к кому-нибудь на грудь и позволить себе разрыдаться.
Эрик, увидев жену, подошел и прижал Мишель к себе, ища в ее тепле успокоение. Его хрустальный от непролитых слез взгляд, с глубокой затаившейся болью встретился с моим, наверняка потерянным, ведь мне не хотелось во все это верить. Понять, что хотел сказать мне Эрик легким кивком и неспешным закрытием-открытием век, я не смогла. Может, догадывается о моих чувствах, и решил, таким образом, поддержать?
— Привет, Ксюш, — подошел ко мне однокурсник. Кивнув парню, облокотилась о стену. Мне хотелось многое ему сказать, и многое у него спросить, но не знала, с чего начать.
— Пойдем со мной принесем кофе, ночь будет длинной, — что он смог прочесть в моих глазах не знаю, но Стас, взяв меня за локоть, повел по коридору. Я не сопротивлялась зачем?
— Ты же хотела спросить, как Кирилл? При маме не хочу об этом говорить, ей только что сделали успокоительный укол.
Слезы сами полились из глаз. Как бы я ни пыталась смаргивать и зажмуриваться не получалось сдерживать их поток.
— Иди сюда, — Стас притянул за руку к себе и обнял, прижав голову к своей груди. И все, меня будто прорвало. Так долго обуреваемые эмоции выплеснулись в безудержные рыдания.
— Давай успокаивайся, а то сейчас и тебе укол придется делать, — похлопал или погладил он меня по спине. Голос выдавал его растерянность. Видно, нечасто ему приходилось успокаивать эмоциональных барышень.
Легко сказать, а как это сделать, если внутри все плачет?
— Ксюх, он не умер, прекратите его оплакивать! Кириллу бы это не понравилось. Он сильный, он справится! Я верю, что мой брат выкарабкается, — жестко произнес парень.
Стас прав, что я развела сырость. Вывернувшись из его объятий, пригладила мокрое пятно на футболке парня, глядя, ему в глаза уверенно произнесла:
— Я тоже верю Стас, верю! По-другому просто не может быть!
Одинокая слеза потекла по щеке, смахнув мне ее большим пальцем, парень приобнял меня за талию, повел в противоположном направлении.
— Так, сейчас выпьешь какой-нибудь валерьянки, а потом мы поговорим.
— А как же кофе? — попыталась развернуться и утащить парня назад к кофемашине, но Стас, конечно же, сильнее и этого просто не позволил.
— Никуда он не денется.
В ординаторской этажом ниже, медсестра накапала мне из двух или трех флаконов капли. Выпив их, запила водой. До кофемашины мы еще не скоро дошли. Стас подождал минут десять, когда я полностью успокоюсь, а только потом разрешил задавать вопросы.
— Я теперь тебя буду пандой называть, — сказал он мне, прежде чем я успела открыть рот.
— С чего вдруг?
Но тут же догадалась — тушь.
— А ты раньше сказать не мог?
— Нет, я тут себя еле сдерживаю, чтобы не запечатлеть такой кадр на телефон.
Достав влажные салфетки для лица, принялась усердно тереть глаза.
— Хватит, уже ничего не осталось, а то глаз себе выдавишь.
— Что с Кириллом? — не глядя на сумку запихивала в боковой карман использованные салфетки, сейчас я не сводила взгляд со Стаса.
— У него сотрясение, и надрыв крупного сосуда в области головы, точно объяснить не смогу, но насколько я понял этот сосуд находится где-то за ухом. Образовавшаяся гематома давит на другие сосуды, образуя в голове давление. Давит ли сама гематома на мозг пока сказать точно врачи не могут. Сейчас Кир без сознания, проводится обследование. Это то, что я смог понять из слов Надежды Юрьевны.
— Будут оперировать? — отчего-то сама мысль об этом казалась страшной.
— Нет, но если кровь и дальше будет скапливаться, они просверлят дырочки и будут ее отсасывать. А если гематома небольшая, придется ждать, когда она рассосётся с помощью лечения, а Кирилла пока искусственно продержат в коме. Есть опасность образования тромбов. Точнее станет известно после того как сделают томографию.
— Когда ее сделают?
Я не врач и только могла предполагать, что первый вариант намного хуже, и мне хотелось удостовериться, что в голове Кирилла кровотечение остановилось.
— Этот вопрос сейчас решается, — встав, он потянул меня за руку. — Пойдем теперь сходим за кофе.
Наверное, это странно, но вот в такой момент, ты понимаешь, что любишь мужчину. Он не просто тебе нравится, тебя не просто тянет к нему как к сексуальному объекту, а твои чувства намного глубже, намного сильнее. Пока он лежит в реанимации и борется за жизнь, ты хочешь поделиться своей, только бы любимый жил.
Стоишь, ждешь стаканчик кофе, а думаешь о нем. Мысленно возносишь молитвы богу.
Схлынула оторопь и пришло осознание, что любимый мужчина может умереть. И стало так страшно его потерять. «Нет, нет, нет! Не смей даже так думать! Кирилл, не умрет!», — мое внутреннее я, в данный момент разумная его часть остановила поток ненужных эмоциональных терзаний.
— Пойдем?
Стас нес четыре стаканчика, а я только два.
— Тебе не горячо?
— Ты меня спрашиваешь? Это тебе приходится держать стаканчики за донышки.5d4aa3
— Они еще не успели нагреться.
Но мы все же поспешили, чтобы Стасу не обожгло ладони.
Мама парней от а кофе отказалась, сердце щемило глядя на расстроенную женщину. Кир был похож на мать, те же черты лица, та же стать. А Стас на своего отца — светловолосого, сухощавого, высокого мужчину.
Самым неприятным моментом стало появление полицейских. Мужчины говорили негромко, следователь или дознаватель записывал показания. Точно сказать, какую версию они придумали, не могу, но потому, что Эрику посоветовали пока идет дознание не покидать город, предполагаю, что вину он взял на себя. Связываться с организаторами подпольных боев опасно.
Допросили они и доктора, который подтвердил, что травма вполне могла быть получена во время тренировочного спарринга. На это ссылались и тренер Кирилла и его отчим. Версия, конечно же, шита белыми нитками, но особо копать никто не стал, главное же дело закрыть.
Просидели мы в больнице еще недолго. Дежурный врач просил всех отправиться по домам, но мама Кирилла категорически отказалась. Эрик и отчим Кирилла, не собирались оставлять ее одну. Мне тоже совсем не хотелось уезжать, глупое ощущение, что я рядом и этим помогаю ему выкарабкаться, не оставляло меня. Но под каким предлогом я должна была остаться? Я ему по большому счету никто. Если не считать наших пикировок и поцелуев, вообще, непонятно как ко мне относится Кирилл. Эрик и Стас о чем-то догадывались, а остальные знали, что я являюсь подругой Мишель и однокурсницей Стаса. Надо выбрать момент и рассказать о своих чувствах подруге, нечестно получится, если она об этом узнает не от меня.