Не в силах устоять

 
Кара Эллиот
 
Не в силах устоять
 
Cara Elliott Too Tempting to Resist
 
Печатается с разрешения издательства Grand Central Publishing, New York, New York, USA и литературного агентства Andrew Nurnberg.
 
© Andrea Darif, 2012
 
© Издание на русском языке AST Publishers, 2014
 
 
Пролог
 
– Ах, я так рада, сэр, что вы решили заглянуть ко мне. Волкодав всегда говорил, что у вас наметанный глаз на произведения искусства, и я горю желанием узнать ваше мнение по поводу вот этого. – Сара Хокинс сняла покрывало с акварели в золоченой раме и в восхищении даже присвистнула. – Вам не кажется, что эта картина как нельзя лучше подойдет к Эротической спальне?
Гриффин Оуэн Дуайт, маркиз Хадден, скинул пальто и подошел поближе, чтобы рассмотреть картину.
– Вы намерены повесить это именно там? Я бы вам не советовал, – сказал он, удивленно изогнув черную бровь.
– Почему? – немного удрученно спросила Сара. – Розы – мои любимые цветы, а этот букет выглядит таким красивым.
– Не спорю. Но на тайном языке цветов красные розы символизируют любовь – чувство, которое наверняка заставит ваших патронов нервничать, – сухо произнес Гриф. Слово «патроны», обозначающее постоянных клиентов, было в данном случае вежливым эвфемизмом, если учесть, что заведение Сары славилось как один из самых известных игорных притонов и борделей в Лондоне. – Если уж вы выбрали розы в качестве украшения, пусть они будут оранжевого цвета.
– И что они обозначают?
– Очарование. Прелесть. – Его губы изогнулись в саркастической улыбке. – Поэтому будет лучше, если вы найдете картину с желтыми ирисами, означающими страсть. Или с цветным горошком, который символизирует райское наслаждение.
Сара скептически фыркнула.
– Или цветок персика, который означает «я у тебя в плену», – продолжал маркиз.
– Подумать только! – Отставив акварель в сторону, Сара внимательно посмотрела на маркиза, не забыв картинно опереться на сервант. – Кто бы мог подумать, что цветы умеют говорить.
Гриф кивнул.
– А еще виноградная лоза…
– А что это означает? – Сара подалась вперед в предвкушении.
– Это означает, что мне надо утолить жажду, и я надеюсь, что в вашем личном буфете еще найдется это дорогое шотландское виски.
Ручка в мятой замшевой перчатке игриво ударила ему в грудь.
– Вы ужасный человек, сэр! Я-то думала, что узнаю от вас что-то новое. А вы, оказывается, просто дергали за шнурки моего корсета. – Она притворно фыркнула. – Но поскольку я хозяйка этого заведения, я могу устанавливать свои правила. Так что не знаю, зачем вообще вас сюда впустила.
– За мои красивые глаза, разумеется.
– В излишней скромности вас не упрекнешь.
– И не надо, – усмехнулся маркиз, с невинным видом хлопая своими густыми черными ресницами. Маркиз вел себя, как всегда, весьма игриво, поскольку знал, что имеет успех у женщин, и не только у аристократок. И не только из-за красивых глаз, хотя их необычный цвет – карий, с зелеными искорками, – и в самом деле неизменно производил на противоположный пол неотразимое впечатление.
Впрочем, в последнее время этот факт был уже не так очевиден…
– Хм. – Сара вскинула голову, прервав размышления маркиза. – А у лягушек нет своего тайного языка, а?
– Не в бровь, а в глаз, – расхохотался Гриф. Сев на край письменного стола Сары, он ослабил накрахмаленный галстук. – Так как насчет виски, Сара?
Дверцы антикварного китайского бара открылись и закрылись. Сара передала маркизу серебряный поднос.
– Можете и мне налить.
– Полагаю, ваш бизнес процветает?
– Не жалуюсь, – ответила она. – Но не обольщайтесь, я запишу эту бутылку на ваш ежемесячный счет. Иначе бизнес окажется под угрозой.
Гриф плеснул порядочную порцию янтарного напитка в оба стакана.
– Я бы с радостью заплатил вдвойне за удовольствие беседовать с вами, – пробормотал он, подавая ей стакан.
– Заплатите тройную цену, и я доставлю вам удовольствие не только словами, мой дорогой.
– Заманчиво. – Он оглядел ее поверх края стакана. – Но я всегда полагал, что вы слишком заняты, управляя «Логовом», чтобы обслуживать кого-либо дополнительно.
С недавних пор «Волчье логово» принадлежало хорошему другу Грифа Коннору Линсли, графу Киллингуорту. Однако граф перевернул новую страницу своей жизни, став фермером и занявшись разведением овец, а «Логово» подарил своей бывшей сотруднице.
Он также начал новую жизнь, счастливо женившись, и этот факт, несомненно, повлиял на нынешнее настроение самого Грифа.
– Я и вправду очень занята, – откликнулась Сара. – Вы себе не представляете, что значит вести бизнес. – Несмотря на развязный тон, Сара краем глаза внимательно следила за Грифом. – Но для вас я, возможно, сделаю исключение.
Улыбка заиграла на губах Грифа.
– Заманчиво, – повторил он. – Но я ценю наши теперешние деловые отношения гораздо больше, чем мимолетное кувыркание в постели. Когда я загляну к вам в следующий раз, то принесу для вашего кабинета картину с изображением плюща.
– О! А плющ тоже имеет тайное значение?
– Он символизирует дружбу. Восхищение. Постоянство.
Сара соскользнула с серванта и поцеловала маркиза в щеку.
– Спасибо, несмотря на то что вы поддразнивали меня своими рассказами о тайном языке цветов.
– Вовсе нет. Насчет виноградной лозы это было шуткой, но в остальном все правда, – уверил он ее. – На самом деле этому понятию уже несколько столетий. Еще в начале восемнадцатого века леди Мэри Уортли Монтегю, жена британского посла в Константинополе, привезла в Англию из Турции книгу под названием «Тайный язык цветов». Если хотите, я привезу вам экземпляр этой книги.
– Спасибо. – Сара намотала себе на палец прядь его длинных темных волос. – Каким же образом оказалось, что такой повеса, как вы, так много знает о цветах? – удивилась она.
Гриф почувствовал, что напрягся. Он отошел от Сары и шагнул в сторону камина. Взяв кочергу, он поворошил затухающие угли.
– Не следует расспрашивать своих патронов об их увлечениях. Так же, как они, я прихожу сюда не для того, чтобы отвечать на вопросы о своей личной жизни, – отрезал он.
– Но вы тоже уже не приходите сюда, чтобы проявить свои мужские достоинства или чтобы напиться до потери сознания, – возразила Сара, глядя на то скромное количество виски, которое он себе налил. – Что-то случилось? Вы выглядите немного не в себе. Вас что-то гложет?
– Не знаю, – ответил он, глядя на ожившее пламя в камине. – Может, мне просто надоело…
Что надоело? Соблазнять и напиваться? В последнее время ни то ни другое его уже не слишком привлекало. На самом деле он уже несколько месяцев перестал напиваться после того, как его затуманенная алкоголем беспечность едва не стоила жизни его другу Коннору. Что касается женщин, то странным образом он в последнее время находил гораздо большее удовлетворение в том, чтобы расходовать силы на… другие занятия.
– Возможно, мне осточертели проказы юности, – задумчиво произнес Гриф, подумав о книгах по ландшафтному дизайну, стопками стоявших возле его кровати, и о неоконченной статье на своем письменном столе. – С возрастом приходит мудрость… во всяком случае, на это приходится надеяться. На прошлой неделе был день моего рождения, а когда человеку исполняется тридцать лет, он поневоле задумывается о смысле жизни. Чего достиг, в чем ошибался.
Сложив на груди руки, Сара внимательно на него посмотрела.
– Вы стали рассудительны…
Ее взгляд скользнул по худощавой фигуре маркиза – от темных шелковистых длинных волос, широких мускулистых плеч и тонкой талии до мужских контуров бедер и длинных стройных ног.
– И весьма, – добавила она насмешливо. – Вижу, как балансирование на грани дряхлости приводит к тому, что человек начинает раскаиваться в своих прошлых грехах.
– Которых так много, что всех не перечислить, – смиренно кивнул он.