Не в силах устоять
– Скорее всего он был еще большим распутником, чем ее брат, и оставил ей совсем немного. Земли были заложены и… – Прескотт запнулся. – Домоправительница не знает всех деталей, кроме того, что леди Брентфорд не хотела быть зависимой от наследника мужа.
Неудивительно, что ее отношение к мужчинам весьма… настороженное.
– Похоже, что она очень любит поместье и его роскошные сады, – продолжал камердинер. – И только благодаря ее усилиям и жесткой экономии это поместье еще как-то держится на плаву.
– Молодец, Прескотт, – похвалил Гриф камердинера. – В любой ситуации полезно знать, что к чему.
– Спасибо, сэр. Приготовить ваш синий камзол к ужину?
– Да. После этого ты можешь быть свободен. Я слышал, что в таверне очень хорошие барменши и там подают отличный портер.
Камердинер позволил себе слегка улыбнуться.
– Вы уверены, что после ужина вам не потребуется моя помощь?
Гриф покачал головой:
– Я не собираюсь идти в таверну с Литом и его друзьями. Я намерен уйти рано, заняться чтением и не хочу, чтобы мне мешали. Так что насладись парой пинт эля, а увидимся мы утром.
– Хорошо, сэр, – ответил Прескотт и, поклонившись, удалился.
Гриф посмотрел на висящую над кроватью экзотическую игрушку, и ему захотелось сорвать ее. Но потом решил, что эта безделица не стоит хлопот. Лучше он распакует чемодан с книгами.
Элиза зашла в дом через кухню, желая быть как можно дальше от буйного веселья в гостиной. Случай, произошедший несколько месяцев назад, научил ее тому, что Гарри не умеет – или не хочет – обуздывать своих друзей, и она боялась, что все может повториться.
Это было оскорбительно. Чтобы так называемый джентльмен вел себя как животное в отношении сестры хозяина…
У Элизы дернулись губы.
Но случай с Хадденом… это совсем другое.
Однако возникал вопрос – почему Хадден сносит общество Гарри и его друзей. Ей трудно было себе представить, что у маркиза могло быть что-либо общее с этими молокососами, несмотря на его репутацию повесы.
И все же… он здесь.
У нее не было объяснения этому противоречию.
Мужчины. Маркиз был не единственным человеком, вызывавшим недоумение. Лорд Брайтон, лидер группы молодых людей, к которой принадлежал Гарри, вдруг начал оказывать ей знаки внимания. Не то чтобы он как-то слишком неприлично ухаживал, но от его холодного, оценивающего взгляда ей становилось не по себе. А его слова подразумевали…
Тряхнув головой, чтобы перестать думать о мужчинах, она решила снова заняться сборником статей, который пришел по почте от мистера Уоткинса. К счастью, читать и оценивать статьи было нетрудно. Стиль автора был легким, даже лиричным, а его наблюдения и понимание пейзажа вызывали много хороших мыслей.
Может быть, автор – женщина? Уоткинс сказал, что автор до поры до времени пожелал остаться анонимным. По мнению Элизы, это определенно указывало на женщину.
Да, у женщин много причин скрывать свои таланты… Одной из них были, конечно, деньги. Это несправедливо, что женщины не имеют возможности контролировать свои собственные финансы. Другая причина – предрассудки покупателей книг. Женщина имеет право быть талантливой в искусстве. А вот писательство – дело, требующее умственного напряжения, – считалось не только неподобающим для леди, но и слишком обременительным для женского ума.
Ха! Будто мужчины по определению умнее, чем женщины, только потому, что у них есть то, что называют… достоинством.
Она свернула из кухни в полутемный коридор, когда чья-то рука схватила ее за рукав.
– Куда это вы так спешите, леди Б-брентфорд?
Элиза узнала в нем одного из пьянчуг, с которым Гарри подружился в Лондоне. За последний год он и его кузен лорд Брайтон были у них в поместье частыми гостями. Элиза попыталась вырваться.
– Прошу отпустить меня, мистер Пирс.
В ответ он лишь притянул ее ближе.
– Ну же, Элиза, мы ведь старые друзья. – Его речь была косноязычной, он дышал перегаром, стараясь поцеловать ее. – Один поцелуй. Вдовам позволено небольшое развлечение.
– Я сказала, чтобы вы отпустили меня, сэр.
Он рассмеялся:
– Леди всегда разыгрывают комедию, протестуя. Что ж, я вам подыграю.
Она изо всех сил наступила каблуком ему на ступню. Он взвыл от боли, и она вырвалась.
– Будьте уверены, я не считаю пьяное приставание ко мне развлечением.
– Черт! – воскликнул он, а потом тихо выругался крепким бранным словом. – Вы должны благодарить меня за внимание к вам. Вы уже не первой молодости. – В мерцающем свете канделябра она увидела его отвратительную улыбку. – Если хотите знать, вы товар второго сорта.
– Значит, вы окажете мне честь, если задерете мне юбку? – с сарказмом поинтересовалась Элиза.
– Гарри всегда говорил, что вы умная девушка. – Его улыбка стала еще наглее. – Вижу, что вы понимаете, какая честь оказаться в постели с настоящим джентльменом.
– Как же, понимаю.
– Я приду к вам попозже. Никто не узнает нашего небольшого с-секрета.
– Мистер Пирс, слушайте меня внимательно…
Он пошатнулся, пытаясь схватить ее за грудь.
Она оттолкнула его руку.
– Если вы придете в мою комнату, я отрежу ваш прибор ржавой бритвой – это и будет наш секрет – и выброшу его воронью, которое обитает в развалинах.
У него отвалилась челюсть.
– Отлично. Вы меня поняли. А если нет… – Элиза оттолкнула его, чтобы пройти. – Потеря будет невелика.
Пирс не пытался ее остановить, но когда она завернула за угол, он пошел за ней, бормоча:
– Вы считаете себя очень умной, леди Б-брентфорд и держитесь высокомерно. Но погодите. Вы за это заплатите… дорого заплатите.
– Лорд Хадден, позвольте налить вам бренди. – Лит помахал бутылкой, увидев, что в гостиную вошел Гриф. – Вам придется поторопиться с выпивкой, чтобы догнать нас. Пока вы гуляли по сухим скучным дорожкам, мы уже начали полоскать горло, чтобы смыть дорожную пыль.
– Похоже на то. – Гриф взял стакан, но не поднес его к губам. – У вас здесь интересно. Как я понимаю, дизайн ландшафта принадлежит некоему Брауну, известному своим умением создавать шедевры.
Лит смотрел на Грифа непонимающим взглядом.
– Браун? – повторил один из друзей виконта. – Это не тот жокей, который выиграл четвертый заезд на скачках в Ньюкасле? По-моему, очень толковый парень – благодаря ему я выиграл сто фунтов.
– Хо-хо, Пирс, вот это здорово!
– Посадки немного запущены, – сказал Гриф, не обращая внимания на пьяный хохот. – Вам следовало бы следить за ними.
Лит пожал плечами.
– Я лучше потрачу свои деньги на что-нибудь более интересное, чем кусты и цветы. – Подмигнув Грифу, он добавил: – Вроде подарков для своих друзей, чтобы они здесь не скучали.
Гриф увидел, что все головы повернулись к нему.
– Мы тут решили, что вам понравится немного поразнообразить свой сексуальный опыт, Хадден, – сказал Пирс.
– Мне не нужна помощь в постели, – холодно заметил Гриф. – А если и нужна была бы, я не обратился бы к таким щенкам, как вы.
– Я… мы… не хотели вас оскорбить, милорд, – заикаясь сказал Лит. – Это была шутка.
– Да, да, конечно шутка, – хором откликнулись остальные.
Гриф сделал глоток бренди, стараясь подавить желание ударить Лита сапогом в зад.
Наступила неловкая пауза. Один из юнцов, видимо, для того чтобы ее прервать, кашлянул и сказал:
– Как вы считаете, сколько раундов продержится немецкий Гигант против шотландского Увальня?
Началась дискуссия о достоинствах этих боксеров и кто победит в завтрашних боях.
Гриф подошел к двери на террасу и стал наблюдать через стекло закат.
«Выдержка», – отругал себя Гриф. Его собственное поведение было не слишком похвальным – он принял приглашение виконта, а отплатил тем, что заигрывал с его сестрой и грубо разговаривал с друзьями хозяина дома.
«Не очень-то хорошо ты вел себя, Гриффин».
Несмотря на то что внешне он нарушал правила приличия, существовал некий кодекс чести, который нельзя нарушать.