Кровавая Обитель (СИ)
Я в объятиях Энния, слышу бешеное биение его сердца. Он как первобытный охотник, защищающий свою женщину, уносит меня куда-то. И я чувствую, что готова идти за ним хоть на край света.
Глава 4
Не знаю, сколько продолжался этот бешеный бег, но Энний вдруг остановился в какой-то подворотне. Осторожно поставил меня на ноги и прислонился к стене. Пытался отдышаться, согнувшись и уперев руки в бедра. Потом все же разогнулся и хрипло произнес:
— Похоже, оторвались…
Ни слова не говоря, я обвила его шею руками и приникла к губам…
Раньше я и представить себе не могла, что решусь на такое — первой поцеловать парня. Хоть меня и считали бойкой, но все же я никогда себе не позволяла нарушать принятые традиции. А тут… Словно помутнение нашло, настолько сильно потянуло вдруг к Эннию. А его губы оказались такими приятными на вкус, такими чувственными…
Вскоре он уже жадно отвечал на мой поцелуй, прижимая меня к себе. А я позабыла обо всем: едва не закончившемся катастрофой вечере, том, что выгляжу, как гулящая девка, и собственно, так и веду себя. Все утратило смысл, сосредоточившись только на губах и объятиях мужчины.
Никогда со мной такого раньше не было!
Когда мы, наконец, отлепились друг от друга, я опустила глаза, с трудом переводя дыхание. Сердце едва не выпрыгивало из груди. А вместе с тем, как возвращался разум, приходило осознание — что он теперь обо мне подумает?! Если сейчас я посмотрю в его глаза и увижу там презрение или насмешку, просто умру!
— Хочешь, я покажу тебе одно место в городе, которое много для меня значит? — послышался тихий голос демонита.
Вздрогнув, я подняла голову и замерла, чувствуя, как погружаюсь в глубину самых прекрасных глаз в мире. И в них не было того, чего я опасалась. Напротив, непонятное чувство, от которого все во мне трепетало и сжималось.
— Хочу, — глухо откликнулась, а он подхватил меня на руки и понес куда-то.
Положив голову на его плечо, я вдыхала кажущийся безумно приятным запах его тела и наслаждалась каждой секундой. И сейчас вообще было плевать, что думали те, кто видел нас по дороге.
Ну и пусть все это выглядит так, словно богатенький красавчик несет куда-то вульгарную шлюху. Какая разница, что подумают эти ничего не значащие для меня люди и нелюди? Главное, я сейчас настолько переполнена удивительными волнующими ощущениями, что не могу думать больше ни о чем. Даже о том, что друзья наверняка уже выбрались из «Золотой чаши» и надо бы поспешить к Обители, пока никто не обнаружил нашего отсутствия. Все это подождет…
Энний принес меня к небольшому скверику, расположенному в самом центре города, но кажущемуся укромной тихой гаванью. Наверняка здесь замечательно гулять, когда хочешь побыть в одиночестве или наедине с тем, кто для тебя наиболее важен. Демонит осторожно поставил меня на землю и посмотрел на мерцающий при свете кровавой луны небольшой пруд.
— Днем здесь есть лебеди, — негромко сказал он.
— Может, когда-нибудь мы придем сюда и днем, — улыбнулась я, взяв его под руку и прижимаясь всем телом.
Он обнял меня и, слегка поглаживая по плечу, произнес:
— Это место всегда ассоциировалось у меня с матерью.
Я замерла, почувствовав скрытую боль в его голосе. А я ведь в сущности ничего о нем не знаю. Только то, что он сын главы одного из демонских кланов, поразительно красив и неравнодушен к азартным играм. Но что скрывается в глубине его души? Думаю, сегодня он привел меня сюда не просто так. Хочет приоткрыть передо мной часть своей жизни, о которой вряд ли рассказывает первому встречному. И от этого все внутри сжалось. Я боялась неуместным словом или жестом нарушить хрупкое доверие, возникшее между нами. И все же чувствовала, что сказать что-то нужно, пока он не пожалел, что вообще привел меня сюда.
— Где она сейчас? Твоя мать…
— Умерла, — слова прозвучали глухо и невыразительно, но я сильно сомневалась, что внутри Энний остался таким же спокойным.
— Если не хочешь, можем не говорить об этом… — тихо сказала я и нежно погладила его руку, лежащую на моем предплечье.
Вглядываясь в мерцающую рябь на воде пруда, демонит все тем же чуть отстраненным голосом заговорил:
— Она была дочерью торговца сукном… Отец заметил ее, когда однажды проезжал мимо их лавки. Ему ничего не стоило сделать так, чтобы скромная тихая девушка потеряла голову. Она очень его любила… Он же… Думаю, его просто привлекла ее красота. Мне говорили, я очень похож на нее…
— Тогда она и правда была красавицей, — прошептала я, как завороженная глядя в его задумчивое лицо.
— Только вот счастья ей это не принесло, — его черты исказились. — Глава могущественного демонского клана охладел к своей новой игрушке уже через несколько месяцев. А она осталась жить со своим позором. От нее отвернулись все. Мой дед-суконщик почти с ней не разговаривал, считая, что она опозорила его честное имя. Не знаю, жалела ли она о чем-то. Рядом со мной старалась никогда не показывать, что ей плохо или грустно.
Помню, как мама гуляла здесь со мной. Когда я стал чуть старше, мы вместе кормили лебедей. Она говорила со мной обо всем на свете. Хотя я не все тогда мог понять. Думаю, она все же болезненно воспринимала свое одиночество, невозможность поговорить по душам хоть с кем-то. И я стал для нее всем миром… Помню, как лет с пяти начал спрашивать ее об отце. О том, кто он такой и почему не с нами. Это единственное, о чем она ни разу не говорила…
Он умолк и я решилась сказать:
— Наверное, ты очень ее любил…
— Трудно не любить того, кто был для тебя всем. Единственное, что я слышал от остальных — ублюдок, незаконнорожденный, отродье… Дед в мою сторону и не смотрел, считая главным виновником того, что случилось.
— Понимаю… Люди жестоки… У нас в поселении так же.
Я вздохнула, вспомнив о том, что и сама косо смотрела на незамужних девушек, принесших в подоле.
— Отец появился в моей жизни, когда мне было семь. Случайно увидел нас с мамой на улице. Она застыла посреди дороги, а я все понять не мог, что произошло. Вертел головой, дергал ее за платье, спрашивал. А потом увидел всадника в богатой одежде и бархатном плаще. Помню, как мне захотелось покататься на лошади и с каким восторгом я смотрел на животное. А потом услышал в голове мысленное обращение: «Как тебя зовут, мальчик?» Сам не знаю, как, но смог так же мысленно ответить. Не понимал, кто же ко мне обращается, пока не поймал пристальный взгляд всадника.
Тот больше ничего не сказал и уехал. Но тем же вечером пришли посланцы от моего отца и предложили за меня хорошие деньги. Мать валялась в ногах у деда, умоляя не отдавать меня. До сих пор слышу ее плач, стоит вспомнить об этом… И как он отпихнул ее ногой, словно паршивую собаку, а потом схватил меня и швырнул слугам моего отца. «Я бы и даром отдал этого щенка! Но так хоть прок будет». Видел, как он взял деньги, с довольным видом их пересчитывал. Как выла мать, словно раненая волчица, и пыталась отнять меня из рук двух огров. Ты видела этих молодчиков и знаешь, на что они способны… Она ничего не могла сделать… Я тоже плакал, потому что плакала она. Тогда еще не понял, что произошло. Не понял, что отец посчитал меня достойным своего покровительства. Но при этом его не заботило, хочу ли я сам принимать его.
— Какой ужас!
По моим щекам скатывались слезы, а сердце щемило от боли, которую я невольно испытывала. Бедная женщина! Представляю, каким страшным ударом оказалось для нее лишиться единственного смысла в жизни. Своего ребенка.
— В замке отца я получил все, о чем только мог мечтать. Меня одевали, как маленького лорда, купили мне пони, учили ездить верхом, драться на мечах, танцевать, развивать свой магический потенциал. У меня были братья, которые сразу меня приняли и баловали. Даже мачеха оказалась совсем не злой. Она обожала меня, говорила, что я самый красивый малыш, какого она только видела…