В плену обмана

— Ага, значит, получила, что хотела, — сказала тогда мать. — Такие, как она, всегда получают, что хотят.
— Мама, о чем ты? — переспросила Джоди.
Отец же, строго взглянув на мать, остановил ее:
— Не распускай сплетен, мать, хотя бы в нашем доме.
Мама обиженно отвернулась, отец, схватив со стола газету, уткнулся в нее носом. Джоди так и не поняла, почему мать столь неприязненно прокомментировала известие о предстоящей свадьбе Бренды. Да Джоди и не хотела об этом задумываться. К этому вопросу они больше не возвращались, но неприятный осадок в душе Джоди остался. Она постаралась выбросить из памяти то утро. И у нее получилось, а вот сейчас, украдкой разглядывая в зеркале заднего вида лицо мужа Бренды, вспомнила. И опять почувствовала внутри неприятный холодок.
— Папа, я буду кататься на каруселях, на горках и на колесе, — тараторила Соня, подпрыгивая от нетерпения.
— Хорошо, Соня, сегодня я выполняю все твои желания, — улыбнулся Фред.
— Правда?! — засияла девочка. — И разрешишь покататься на пони?! — и, боясь, что отец не позволит этого, призвала на помощь няню: — Джоди, скажи папе, что пони не опасны, что на них можно кататься и маленьким детям. А я уже совсем даже не маленькая. Мне скоро пять лет.
Пришлось Джоди подтверждать эту просьбу. Фред, выслушав горячие уверения Джоди, что Соне ничто не угрожает, придал лицу серьезное выражение и промолвил:
— Ну я даже и не знаю, что сказать.
— А ты скажи, что мне можно, — сразу же воспользовалась его колебаниями девочка. — Пони просто мечтают, когда на них покатаются дети.
— С чего ты взяла? — удивился Фред. — Мне кажется, что никому не может понравиться, когда на нем катаются верхом.
— А пони любят это, — убежденно сказала Соня. — Мне Джоди книжку читала про Маленького Пони. В ней все-все написано. И как они ждут, когда к ним придут дети, и как мечтают покатать своих друзей…
— Я знаю, про какую книжку ты говоришь. — Фред погладил дочь по голове. — Я, когда был маленьким, тоже любил книжку про Маленького Пони.
— Правда? Тебе тоже ее читала няня?
— Нет. — Лицо Фреда стало печальным. — Мне ее читала мама.
Подбежав к каруселям, Соня остановилась у лошадки белого цвета.
— Я хочу кататься на этой! — заявила она.
— Отличный выбор, — оценил Фред, помогая девочке забраться в седло.
Джоди стояла внизу и наблюдала за ними. В моменты, когда Фред обращался к девочке, лицо его менялось. Сосредоточенное выражение исчезало, складки на переносице разглаживались, уголки губ поднимались. Он просто молодел на глазах. И Джоди отмечала, что вот такого она его совсем не боится. Таким он кажется обыкновенным человеком.
— Может, и вы хотите прокатиться? — Фред подошел к Джоди.
— Нет, что вы! — с испугом воскликнула она.
— Почему вы испугались? Я же вам всего лишь предложил покататься на карусели. Неужели вы не любите кататься на карусели?
— Нет, спасибо, — совсем смутившись, отказалась от его предложения Джоди. — Знаете ли, я уже вышла из того возраста, когда мечтают о каруселях.
— Простите, если я вас обидел, — серьезно извинился Фред, но глаза его улыбались.
— Ничего страшного, — буркнула Джоди.
Они несколько минут постояли молча, наблюдая за пролетавшей мимо хохотавшей Соней. Ручками девочка крепко держалась за гриву белой лошадки, голова была запрокинута, светлые волосы развевались сзади. В своем голубом платье и сбившейся на затылок шляпке Соня напоминала маленькую амазонку, смело мчавшуюся на горячем коне.
— Соня — очаровательный ребенок, — не поворачивая головы к Джоди, задумчиво проронил Фред. — Я часто благодарю Бога, что он подарил мне такого ребенка.
— О да! — поддакнула Джоди, хотя ей хотелось сказать ему, что благодарить не меньше чем Бога следует и свою жену, родившую ему ребенка.
— Когда я рядом с Соней, — продолжил Фред, — мне кажется, что я сам становлюсь лучше, чище, добрее, возвышеннее, что ли.
— Так всегда себя чувствуешь рядом с тем, кого любишь, — сказала Джоди. — Любишь от всего сердца, бескорыстно, без всяких обязательств.
Фред внимательно посмотрел на нее и кивнул.
— Да, вы правы, такая любовь приносит в сердце умиротворение.
— А мне кажется, что настоящая любовь только такой и может быть: бескорыстной, всепоглощающей, нетребующей ничего взамен.
— Вы, правда, так думаете? — Фред старался поймать ее взгляд, но Джоди отводила его в сторону.
Она не хотела смотреть в глаза человеку, который насмеялся над любовью своей жены. Ей вообще не хотелось говорить с ним на эту тему. Поэтому Джоди резко ответила:
— Да, я так думаю. Но, простите, я не хочу говорить на эту тему. Она слишком личная, можно сказать, интимная, чтобы обсуждать ее с посторонним человеком.
— Да, конечно, — пробормотал Фред, и Джоди показалось, что он обиделся.
Просить прощения она не собиралась. Она действительно думала так, как и сказала. Пусть он и посчитает ее старомодной, но разговоры о любви, по ее представлению, предполагают более близкие отношения между мужчиной и женщиной.
День развлечений пролетел быстро. Как бы Джоди ни сдерживала себя и ни напоминала себе, что это не ее праздник, что она всего лишь няня, и у нее остались об этом дне самые благоприятные впечатления. Временами она была по-настоящему счастлива. И если бы не всплывающие время от времени в памяти слова Бренды о коварстве Фреда Хонтера, умеющего притвориться паинькой, Джоди его таковым и посчитала бы. Он был внимателен, вежлив, обходителен. Ни словом, ни намеком за весь день он не показал, что она, Джоди, здесь никто, что ее дело лишь приглядывать за девочкой. Весь день Джоди чувствовала себя полноправным членом компании. Когда Хонтер покупал мороженое Соне, он не забывал про Джоди. Когда они поднимались по лестнице на палубу кораблика, чтобы совершить прогулку по каналу, он заботливо поддержал девушку под руку. В ресторане, прежде чем сделать заказ, он поинтересовался желаниями Джоди. И называл он их неизменно «мои девочки».
Пару раз Джоди даже пришлось незаметно ущипнуть себя за руку, чтобы не потерять бдительность, чтобы не растаять от внимания, чтобы не раскрыться.
«Он злой, коварный, вероломный. Я должна помнить об этом», — несколько раз за день напоминала себе Джоди.
И все-таки… все-таки ей было приятно находиться рядом с ним, видеть его отношение к дочери, ее трогала его забота о Соне. Было приятно и то, как он обращается с ней, Джоди. Без всякого высокомерия, просто и по-доброму.
И, чтобы не попасть полностью под власть его обаяния, мысленно она твердила себе: «Помни о Бренде! Помни о Бренде!»
Домой они вернулись поздно. Миссис Лерроу встретила их на пороге и не преминула сделать Джоди замечание:
— Вы посмотрите на ребенка. Соня еле держится на ногах от усталости.
На защиту Джоди тут же выступил Фред:
— Не ругайте мисс Браун, это я виноват. Забыл, что девочка еще мала и может устать от переизбытка развлечений.
— А я и не устала, — тут же заявила Соня. — Потому что уже совсем не маленькая.
— Прости меня, я не хотел тебя обидеть. — Фред присел перед девочкой на корточки. — Но тебе и вправду пора на отдых. Сегодня был такой длинный день.
— Да, папочка. — Соня обхватила отца за шею. — Спасибо тебе. Сегодня получился замечательный праздник. Еще лучше, чем когда мы гуляли с мамой.
Джоди вздрогнула. Неправильно, если ребенок произносит такие слова. Ребенок не может такое говорить. Ей хотелось сделать замечание девочке, но в присутствии Фреда она не посмела этого сделать. А он никак не отреагировал на слова девочки, он словно не услышал их.
— Я думаю, вам лучше уложить ее в кровать пораньше, — обратился он к Джоди.
— Да, мистер Хонтер, — кивнула она и взяла Соню за руку. — Пошли, дорогая.
Соня послушно отправилась за няней. Но не успели они дойти до лестницы, как Джоди услышала голос Фреда: