Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2

– Договор сработал в случае Никки. Я не способен войти в ее разум.
Сестра Эрминия так и застыла, напуганная чем-то большим, чем страх, исходивший от этого человека; она, казалось, была совершенно сбита с толку всем тем, что сейчас услышала.
Сестра Улисия кивала сама себе, погружаясь в воспоминания.
– Оглядываясь на прошлое, это и не удивительно. Я всегда подозревала, что она любит Ричарда. Разумеется, она не обмолвилась нам ни единым словом, как и другим сестрам Тьмы, но, вернувшись во Дворец Пророков, бросила очень важные дела – я не могла и вообразить, что она откажется от такого – ради того, чтобы вместо меня стать одним из шести его учителей.
Та цена, которую она заплатила за возможность стать его учителем, заставила меня отнестись с подозрением к ее мотивам. Двое других руководствовались жадностью. Им хотелось извлечь выгоду из дара, которым обладал этот человек… заполучить его для себя. Но не Никки. Она гналась не за этим. Я достаточно долго наблюдала за ней.
Она никогда не показывала этого – добрые духи, я думаю, в то время она еще и сама этого не осознавала, – но кое-что можно было прочесть в ее глазах. Она любила его. На самом деле тогда я не понимала, что означал ее взгляд, – вероятно, из-за совершенно явного проявления ненависти к этому человеку и ко всему, что он представлял, – но она любила Ричарда Рала. Уже тогда она любила его.
Джегань побагровел. Захваченная своими воспоминаниями, сестра Улисия не заметила его безмолвной ярости. Сестра Эрминия коснулась ее руки, делая предупреждение. Сестра Улисия подняла глаза, побелела при виде выражения на лице императора и мгновенно сменила тон.
– Как я уже сказала, она никогда ничего подобного не говорила, так что все это просто мои домыслы. Но теперь, подумав об этом, я уверена в ее чувствах. Она пылала ненавистью. Она хотела его смерти. Она ненавидела все, что он собой олицетворял. Она ненавидела его. Это ясно, как день. Она ненавидела его.
Сестра Улисия захлопнула рот, и было заметно, что она с трудом удерживается, чтобы не выболтать что-то еще.
– Я дал ей все, – голос Джеганя рокотал, словно сдерживаемый в тесном пространстве гром. – Я сделал ее фактически королевой. Как Джегань Справедливый, я даровал ей право быть первой в Братстве Ордена. Тем, кто боролся против праведных стремлений Ордена, довелось узнать ее в качестве Госпожи Смерть. Она получила возможность осуществить все эти добродетели лишь благодаря моему великодушию. Но я был глупцом, предоставив ей столько свободы. Она предала меня. Предала меня ради него.
Кэлен не могла даже вообразить, что доведется когда-либо увидеть Джеганя во власти столь жгучей ревности, но вот – видела это сейчас. Это был человек, который брал что хотел. Он обычно не признавал никаких запретов. Несомненно, он не смог получить эту женщину, Никки. По-видимому, Ричард Рал завладел ее сердцем.
Кэлен сдержалась и запрятала как можно глубже собственные путаные мысли по поводу Ричарда Рала – человека, которого никогда не встречала, – и теперь внимательно следила за своими стражами, по-прежнему размеренно прохаживавшими взад и вперед.
– Но я верну ее. – Джегань выставил сжатый кулак. Мышцы на его руках напряглись, когда кулак оказался стиснут еще сильнее. На висках обозначились вздувшиеся вены. – Рано или поздно я сокрушу безнравственное сопротивление, оказываемое Ричардом Ралом, а затем разберусь и с Никки. Она заплатит за свои греховные поступки.
У Кэлен и этой Никки было что-то общее. Кэлен знала: если Никки окажется в руках Джеганя, он сделает с ней самое худшее, что можно вообразить.
– А шкатулки Одена, ваше превосходительство? – спросила сестра Улисия.
Рука опустилась. Он повернулся к ней со зловещей улыбкой.
– Ну, дорогая, то, что кто-то из них сумел привести в действие шкатулки Одена, не имеет большого значения. Это не дает им ровным счетом ничего. – Он указал большим пальцем руки через плечо в сторону Кэлен. – У меня есть она. У меня то, что необходимо, чтобы использовать силу Одена – для утверждения дела Братства Ордена.
Правда на нашей стороне. На нашей стороне и Создатель. Получив силу Одена, мы сметем все богохульство магии с лица мира. Мы заставим всех людей преклонить колени перед учением Ордена. Все люди будут вынуждены подчиниться справедливости и начнут исповедовать единую веру.
Это будет новый рассвет для человечества, начало той эры, когда магия перестанет пятнать человеческие души. Все как один будут рады триумфу равенства. Все люди смогут посвятить себя служению своим собратьям в соответствии с волей Создателя.
– Да, ваше превосходительство, – сказала сестра Эрминия, из всех сил старавшаяся найти путь вернуть его благосклонность.
– Ваше превосходительство, – отважилась заметить сестра Улисия, – как я уже объясняла раньше, несмотря на то, что мы способны получить все необходимое для церемонии, как вы совершенно правильно заметили, нам тем не менее требуется иметь все три шкатулки, если мы намерены завершить задачу доступа к силе Одена, чтобы направить ее на благое дело Братства Ордена. Нам по-прежнему нужна третья шкатулка.
Его ужасающая усмешка вновь вернулась.
– Как уже сказано, я был там, в разуме Тови. И могу высказать кое-какие идеи насчет того, кто замешан в похищении шкатулки.
Сестры Улисия и Эрминия выглядели не просто удивленными – они выглядели страдающими от любопытства.
– Так вы знаете это, ваше превосходительство? – спросила сестра Эрминия.
Он кивнул.
– У моего духовного наставника, брата Нарева, был близкий друг, с которым он время от времени встречался. И я подозреваю, что она замешана в этой истории.
Сестра Улисия очень скептически отнеслась к подобному заявлению.
– Вы полагаете, что друг Братства Ордена мог быть замешан в таком деле?
– Я не говорил о друге Братства. Я говорил о друге брата Нарева. О женщине, с которой мне тоже доводилось иметь дело в качестве представителя брата Нарева. И думаю, что ты, возможно, слышала о ней. – Джегань выгнул бровь, глядя на женщину. – Она известна под именем Сикс.
Сестра Эрминия открыла от изумления рот и онемела.
У сестры Улисии округлились глаза и отвисла челюсть.
– Сикс… Ваше превосходительство, уж не имеете ли вы в виду эту ведьму?
Джегань был явно доволен реакцией.
– Ага, вижу, ты знаешь ее.
– Мне доводилось столкнуться с ней однажды. У нас было нечто вроде беседы. И я не могу охарактеризовать эту беседу как приятную. Ваше превосходительство, с этой женщиной невозможно иметь никаких дел.
– Вот, Улисия, еще одна область, где наши мнения расходятся. Тебе нечего предложить ей, кроме как очистить от костей скелет, чтобы накормить тех любителей человеческого мяса, которых она держит в глубине своей берлоги. Я же, напротив, крепко держу в руках то, что этой женщине требуется и чего она хочет. Я нахожусь в том положении, что могу даровать ей снисходительно то, что она ищет. В отличие от тебя, Улисия, я вполне могу вести с ней дела.
– Но ведь если Ричард Рал или Никки привели в действие шкатулку, это может означать только одно: в данный момент они обладают ею, – сказала сестра Улисия. – Итак, даже если Сикс действительно завладела шкатулкой после Тови, теперь эта вещь ускользнула из ее рук.
– Ты полагаешь, эта женщина так просто откажется от своих жгучих желаний? От всего того, к чему она так страстно стремилась? – Джегань покачал головой. – Нет, не похоже на Сикс, что ее планы могут быть… изменены. Сикс не та женщина, которая откажется от своих замыслов. Она не будет церемониться ни с кем, кто окажется у нее на пути. Я прав, Улисия?
Сестра Улисия сделала усилие, чтобы кивнуть.
– Надеюсь, женщина со столь порочными способностями и беспредельной решительностью не успокоится, пока не исправит несправедливость. А уж после этого обратится по своему делу к Ордену. Так что, видишь, я думаю, что все в полном порядке. Тот факт, что один из этих негодяев, Никки или Ричард Рал, привел шкатулку в действие, в конечном итоге не будет значить ровным счетом ничего. Праздновать торжество будет Орден.