В плену Времени (СИ)

Озадаченная я вышла из гардеробной и, прикрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной, раздумывая как мне быть в создавшейся ситуации. Марфе я не доверяла, уж слишком она много знала. Это было очевидно, и выдавали ее с головой — больше черные глаза, в глубине которых таилось множество секретов настоящей Габриэль. Как бы мне хотелось, чтобы у меня была другая горничная, на которую я бы смогла положиться во всем, и не только в вопросах здешней моды. Госпожа Судьба продолжала и сегодня дарить мне сюрпризы. В этот момент в комнату заглянула молоденькая горничная в уже ставшем мне привычным форменном платье, кружевном фартуке и белоснежном чепце. Из-под накрахмаленного головного убора выбивались белокурые локоны, а небесно-голубые большие глаза смотрели простодушно и открыто. Когда горничная увидела меня, стоящую возле гардеробной, то всплеснула руками и воскликнула:
— Ах, барышня, вы уже проснулись! Отчего не позвонили в колокольчик? Как вы нас переполошили вчера…
Я с удивлением посмотрела на девушку и, оторвавшись от двери, медленно вернулась к кровати, путаясь в ночной рубашке.
— В какой еще колокольчик звонить? — удивленно поинтересовалась я у горничной.
Та с изумлением воззрилась на меня, а затем перевела взгляд на ближайшую к ней прикроватную тумбочку. Я проследила за ее взглядом, и увидела небольшой серебряный колокольчик, стоящий на темно-красной небольшой подушечке.
"Черт, слепну! А слона-то я и не заметила. Хотя, если бы и заметила, то вряд ли догадалась, что с ним делать. Слуг у меня никогда в жизни не было…" — мысленно отругала себя за недогадливость.
— Ах, ну да… Я и забыла, — досадливо отмахнулась я, и тут же перевела разговор на другую тему. — Что случилось со мной вчера? Я даже не помню, как оказалась в постели…
— Вы вчера вечером в обморок упали опосля ванной.
— Я очень устала, — пояснила я горничной, чувствуя необычайную симпатию к этой девушке. — Столько всего произошло за это время. И тяжко мне… Ничего не помню…
Ее глаза смотрели на меня с сочувствием. Горничная были доброй душой. Доверчивое создание. В этот момент я чувствовала себя аферисткой и мечтала, чтобы этому фарсу наконец-то пришел конец.
— Понимаю, вы память потеряли. Это так ужасно — не помнить своего имени, — сочувственно пролепетала служанка. — Вы столько пережили, барышня.
Ее пальцы нервно теребили край передника. К моему удивлению, девушка была, по крайней мере, в шоке. Ее большие небесного цвета глаза испытывающе смотрели на меня, а в глубине ее черных зрачков мелькнуло удивление, будто я делала что-то из ряда вон выходящее. Сначала, меня поразило, и я решила, что девушка меня боится. Но затем мне в голову пришла единственная здравая идея — господа никогда не болтают по-дружески с прислугой и не изливают перед ними душу. Для аристократов слуги всегда являлись людьми второго сорта, как бы низшими существами.
Я вспомнила вчерашнее пренебрежение Аркадия в антикварной лавке. Какое презрительное выражение приняло его лицо, надменное движение тонких губ, вздернутая бровь и испытывающий прищур маленьких водянистых глаз. Меня передернуло от того, что приходится быть такой же пренебрежительной к этой хорошей девушке. Но, я была просто обязана слиться с аристократами, перенять их поведение, привычки и манеры, чтобы стать своей в их кругу общества. Ведь моей целью было найти того красавчика и попытаться получить от него в подарок Часы. Я поставила на карту буквально все и впредь не должна допускать ни малейшей промашки. Поэтому, на последнее замечание горничной, я ответила ледяным молчанием и равнодушным взглядом мимо нее. Казалось, будто не я секунду назад дружественным тоном разговаривала с горничной. Девушка правильно истолковала мое поведение.
Казалось, она успокоилась и буднично заметила:
— Я доложу мадам Элен, что вы проснулись. А вы, немедленно возвращайтесь в постель! Обождите, я вам завтрак принесу в комнату.
Кивнув в знак согласия, послушно юркнула в шелковую уютную постель. Когда горничная бесшумно исчезла за дверью, я с интересом принялась рассматривать резные покрытые лаком столбики на кровати, поддерживающие полог. Горничная не заставила долго себя ждать. Вскоре она внесла поднос полный еды и поставила его на журнальный столик, стоящий возле софы. Вслед за ней по пятам в комнату зашла мадам Элен в светлом утреннем платье. Ее поразительно красивые волосы были распущены и золотым водопадом ниспадали на плечи и спину, а спокойные светло-серые глаза смотрели на меня с тревогой и печалью.
— Доброе утро, Гэйби, как спалось? — ее негромкий музыкальный голосок журчал подобно лесному ручью.
Я привстала в кровати и приветливо улыбнулась, стараясь вложить в улыбку немного тепла, и она меня вышла несколько искусственной. Мадам Элен меж тем уже присела на краешек кровати. Она заботливо откинула прядь волос со лба и поцеловала меня в щеку. Мне пришлось обнять ее за плечи, и прошептать как можно нежнее:
— Мама…Спасибо, просто отлично!
В ответ женщина горячо обняла меня и прижала к своему любящему сердцу. Неприятное чувство угрызений совести вновь вернулось ко мне. Было жутко неприятно, что я обманываю эту добрую женщину. Хотя насчет того, что я отлично выспалась я, не кривила душой. Ведь когда я найду Часы Времени, то незамедлительно воспользуюсь ими. Но с другой стороны меня терзал страх, что настоящая Габриэль может появиться раньше, чем я успею найти то, что так долго и упорно ищу. От тяжких раздумий меня оторвала мадам Элен.
— Пусть Габриэль позавтракает. После завтрака приведи мою дочь в порядок. Помоги одеться и отведи ее в голубую гостиную, а я тем временем пошлю Ивана за доктором, — промолвила она холодным тоном, разительно отличающимся от того, каким разговаривала со мной.
Мила кивнула и тихо ответила:
— Да, госпожа, Элен, как скажете.
"Твою мать, только доктора мне не хватает для полного счастья" — ругнулась я про себя, кусая губы и сдерживая себя, чтобы не сказануть что-то подобное вслух.
Госпожа Элен горделиво приподняла подбородок и неторопливо выплыла из комнаты, оставляя после себя приятный аромат цветочных духов. Расторопная горничная помогла мне надеть халат и подвела к софе. На низком столике стояли тарелки с разнообразной едой. Некоторые блюда мне даже были неизвестны. Я выбрала из всего яичницу глазунью на два яйца, твердый сыр, нарезанный тонкими ноздреватыми ломтиками и булочку с джемом. Пока я с наслаждением поглощала свежую и вкусную пищу, Мила слетала на кухню и на подносе притащила большой заварник, сахарницу, молочник и чайный прибор.
Все это она поставила передо мной со словами:
— Извольте чаевничать, барышня.
— Спасибо, Мила. Можешь отнести, я больше не буду, — теперь тон несколько разбалованной барышни вышел у меня куда более правдоподобным, когда я указала на нетронутые блюда и грязную посуду.
"Главное, не привыкнуть к такому. А то если я такое сказану маме, то буду месяц мыть посуду за всей семьей" — прокомментировала я про себя, ухмыляясь и щурясь от яркого утреннего солнышка освещавшего софу.