Принуждение (СИ)

Я сама еще не осознала толком, что случилось считанные минуты назад и что меня ждет дальше. Возможно, все закончится благополучно по истечению договора, возможно, после следующей встречи меня объявят пропавшей без вести. Эндрю станет искать меня, расскажет копам все, что знает.
Или же я влюблюсь, как в тех популярных книжках из интернета, а меня бросят на произвол судьбы, наплевав на чувства. Возможно, я буду подавлена и морально опустошена. Столько вероятностей, столько исходов событий после одной только встречи с незнакомцем. Но все это неважно. И в ответ я не скажу ничего, кроме…
— Все в порядке.
И проглочу ком, застрявший в горле.
  
Глава 8
 
Партнерша предоставляет партнеру свое тело на срок до одного месяца, если партнеры не захотят продлить контракт.
Партнеры обязаны давать и получать в равной степени удовольствие.
Партнерша должна выполнять все требования партнера безукоризненно.
Партнерша соглашается, что на ее тело будут воздействовать различные средства стимуляции (анальные пробки, вибраторы вагинальные, клитеральные и другие).
Партнерша не должна вступать в половую связь с кем-либо, кроме партнера.
Партнеры могут расторгнуть контракт до даты истечения срока только в случае смертельного или полу смертельного исхода последней встречи.
Мне стоит говорить, что еще я нашла в этом занимательном документе? Нет? Вот и славно. Потому что здесь написан полный бред. Нет, серьезно, какой идиот это составлял? Лучше бы написали не «партнер» и «партнерша», а «рабыня» и «хозяин» — звучало бы более правдоподобно, чем «партнер». По идее они должны быть равноправными, но выходит все с точностью да наоборот.
Он приказывает — я подчиняюсь, и изменить это невозможно.
Последующие пять дней после короткого дня в университете вникаю в пункты договора, пытаюсь разобраться, что меня ждет в будущем. Ничего хорошего — однозначно, но мне необходим более расширенный ответ. Больше конкретики.
— Эй, Браун, у тебя яичница сейчас сгорит, — посмеивается Карлос с третьего этажа. Вот черт, действительно чуть не подгорела. — А что это у тебя? — парень пытается заглянуть в бумаги, но я вовремя убираю их с поля зрения.
— Ничего. Еще что-то?
— Даже спасибо не сказала. Я, между прочим, общежитие спас от пожара!
— А я сейчас спасу твою жизнь, если ты не свалишь по-хорошему, ясно?
Видимо, я настолько страшна в ярости, что парень незамедлительно покидает кухню и оставляет меня один на один со своими мыслями. А их в голове тьма тьмущая.
Адаму сегодня сделали операцию. Доктор Коннор уже позвонил и сообщил, что все прошло успешно, осталось только выдержать реабилитацию. Надеюсь, мы с Адамом справимся, вернемся к прежней жизни, когда были счастливы, когда улыбались во все тридцать два зуба и не знали бед.
Наши родители тогда тоже не знали бед, пока не покинули нас…
Ужинаю, возвращаюсь в комнату и снова перечитываю договор. Кажется, я скоро все пункты наизусть запомню, но так и не пойму их смысла. Один из них уже выполнила — уволилась с работы. Мел выплатила сумму, накопившуюся за месяц, и пожелала удачи. Только вот университет не бросишь, да и мистер загадочность не просил об этом.
А у него красивый почерк. Роспись тоже красивая, размашистая. Инициалов нет. Не напечатаны, как и у меня. Но сути это не меняет. Черт! Я совсем запуталась! Вроде бы все понятно, как дважды два, но в голове не может уложиться мысль, что со мной будут творить практически то же самое, что и с Анастейшей Стил. Знаете, я не серая мышка и не хочу ею быть, а мое тело не гитара с тонкими струнами, на которых можно играть с помощью всяких предметов.
Но мой «хозяин» считает иначе.
Звонок на мобильный, разрывающий тишину комнаты, заставляет подпрыгнуть на кровати.
— Привет, Ло. Ты там жива? — громко спрашивает Эндрю. На заднем плане слышны басы клубной музыки — на смену вышел.
— Пока да.
— Не хочешь развеяться? За мой счет, конечно же.
Умеет друг завлечь, заставить вспомнить, когда в последний раз я выбиралась куда-то помимо университета, работы и больницы. Давно уже. Даже в общаге не веселилась с друзьями, общение с братством забросила. Я не особо любила ходить по тусовкам, но сейчас мне нужна не просто радостная атмосфера. Мне нужен друг.
— Куда ехать?
— Сейчас сброшу сообщением. Жду тебя, детка.
Эндрю присылает адрес знаменитого клуба «Лондон», пока я привожу себя в порядок. Наношу макияж с акцентона красные губы, скрываю усталость консилером, надеваю давно забытое черное платье в обтяжку с молнией на груди до самого подола. То, что одолжила Элис сохнет после стирки. Надо бы вернуть его. Если не завести самой, то хотя бы почтой отослать. Она так и не ответила ни на один звонок, не говоря уже о сообщениях.
Такси вовремя подъезжает к общежитию, доставляет меня в клуб без пробок, что уже удивительно для пятницы, и высаживает у места назначения. Без проблем прохожу фейс-контроль, целенаправленно обхожу веселящуюся толпу пьяных людишек и сажусь за барную стойку. Друг, как всегда, улыбается во все тридцать два зуба, бегая от одного конца барной стойки к другому в привычной медвежьей шапке и солнцезащитных очках.
— Красотка, как всегда, — Эндрю замечает меня через некоторое время, как только выполняет заказ для одной парочки, а затем подходит ко мне и тут же протягивает «Секс на пляже». — Твой любимый.
До сих пор помнит. Этот факт заставляет улыбнуться.
— Спасибо, — делаю глоток когда-то любимого коктейля.
— Ну что, бросила?
Веселье тут же сходит на нет. Зачем напомнил, спрашивается? Не зря, наверное, ведь сама хотела поговорить об этом с кем-то близким.
— Нет. Но у меня появилась проблема.
Эндрю, снимает очки, нервно поджимает губы, после чего звонит кому-то и просит подменить. Через пару минут к нам подходит еще один бармен, имени которого мне неизвестно, и тут начинается.
Мы будто остаемся одни в огромной толпе. И нас никто не слышит, никто ее смотрит. Всем плевать на меня, кроме одного человека, который внимательно выслушивает мой рассказ обо всем, что произошло со мной за эти дни. Тот роковой день в компании незнакомого мужчины, успешную операцию Адама, реабилитационный курс, который входит в эти пятнадцать тысяч фунтов.
Эндрю хмурит брови при упоминании брата, но в глубине его темных глаз замечаю маленькую толику радости и облегчения. Ее никто бы из посторонних не увидел, не знац друга столько лет, сколько я.
А главное — рассказываю о договоре, даже экземпляр показываю. Пункта о неразглашении нет, и это больше смущает, чем успокаивает.
— То есть ты не знаешь этого мужчину, ни разу его не увидишь, а он будет трахать тебя во всех позах?
— Да, — выдыхаю напряженно.
— Ты случайно не в БДСМ клуб записалась?
Вот гад! Язвит, когда я и так в рассеянном состоянии.
— Случайно нет, — цежу в ответ прямо на ухо другу. — Так что мне делать?
— Зачем ты у меня спрашиваешь совета, если сама все решила?
За тем, что мне нужна поддержка. Чтобы было кому высказаться, чтобы знать точно, на что я иду. Чтобы через месяц, когда я буду морально подавлена и сломлена, рядом со мной оказался близкий человек. И потому что мне очень…
— Страшно, — высказываю последнюю мысль вслух.
— Страшно будет, если ты не угодишь своему ебарю и окажется расчлененной в чемодане.
Вот черт! Я об этом даже не подумала. Представляла только моральное унижение, рвоте позывы после каждой встречи с незнакомцем. Что, если по прошествии месяца он действительно убьет меня, чтобы не разболтала никому? Вдруг не случайно пункт о неразглашении не внесли в договор?
Мороз по коже пробегает. Поднимает вверх по позвоночнику и скрывается на макушке, среди копны темных волос. Недавно в новостях передавали, что одну эскорт-модель нашли в чемодане в аэропорту в разобранном состоянии. Не хочется так же, от слова совсем.
— Тогда что мне делать?