Бесконечная жажда огня (СИ)

Крис рванул в раздевалку и застал ребят за сборами.
— Так… Чтобы ничего подобного больше не было. Хотя бы без моего ведома.
— С чего вдруг? Кэп, слушай, ты сам не свой, как связался с этим ботаником. Мы просто хотели как лучше. Ничего бы мы ему не сделали, так, припугнуть только.
— Замечательно просто, — вздохнул Крис. — А подумать о том, что это когда-нибудь может выйти вам боком? Нет уж. К тому же, я за вас вроде как отвечаю. Вы хоть понимаете, как это выглядит со стороны?
— Хреново это выглядит, кэп. Всё вообще хреново выглядит. Если так приспичило трахнуть его, так трахнул бы — и всё. Чего разводить церемонии?
— Заткнись, Микки. Кэп влюбился, — буркнул нескладный парень с ирландскими корнями. — Да поняли мы всё, кэп. Не бойся, ничего мы этому цыганёнку не сделаем.
— Как бы он сам вам чего не сделал, — фыркнул Крис и вымелся из раздевалки, удовлетворённый воспитательной беседой с командой.
К автобусной остановке он подрулил вовремя: увидел, как Чонин зашёл в автобус и сел у окна. Крис поехал за автобусом, убедился, что Чонин вышел недалеко от дома, заскочил в аптеку и после двинул домой. Крис торчал в машине на пятачке перед домом Чонина до позднего вечера, но так и не поднялся на второй этаж, чтобы забрать свои вещи.
На следующий день Крис в три часа сунулся в библиотеку и заполнил бланк, указав, что ему требуется преподаватель по истории Мезоамерики. Чонин смерил его мрачным взглядом. Крис невозмутимо подошёл, уселся за столом напротив Чонина и придвинул к нему талончик с отметкой о занятии.
— Очень смешно. На кой чёрт тебе история Мезоамерики? Ты на неё даже не ходишь.
— Хожу. С сегодняшнего дня. И какая тебе разница? Разве тебе не нужно всего лишь со мной заниматься?
— Можно подумать, ты намерен заниматься всерьёз.
— А ты проверь. Ты же всё равно будешь ставить мне оценки, ведь так? — Крис довольно улыбнулся, положил перед собой учебник и посмотрел на Чонина. — С чего начнём?
— С самого начала.
Через час у Криса пухла голова от огромного количества названий всевозможных племён, селившихся на территории Мезоамерики. И это были только цветочки. К концу недели, правда, стало попроще, когда названия у Криса худо-бедно уложились в голове. Только это не мешало ему сходить с ума от имён ацтекских богов.
— Как ты это запоминаешь вообще?
— Это науатль, — пожимал плечами Чонин. — Я сложил твои вещи в чемодан. Можешь заехать и забрать.
— Непременно, но чуть позже. Я скажу тебе, как со временем будет получше.
— Не обязательно. Можешь заехать в любой день вечером.
Крис кивнул и склонился над картой, пытаясь определить границы ацтекских владений в четырнадцатом веке. Он не соврал и в самом деле внёс курс по истории Мезоамерики в свой учебный список. И с завидным постоянством пропускал мимо ушей похвалы преподавателей по поводу своей успеваемости за последние пару недель. Просто с Чонином учёба превращалась в нечто приятное и неутомительное, даже увлекательное.
— Погоди, — притормозил Чонина Крис во время очередного объяснения, — ты говоришь, что для ацтеков в норме было после жертвоприношений пускать тела убитых в пищу? Но ты тогда говорил про анасази…
— Анасази и ацтеки — это не одно и то же. К тому же, части тел принесённых в жертву пленников раздавались нищим в голодные годы. В обычное время, когда еды хватало, этого не делали.
— Жуть, — заметил Крис и уставился на абзац, где говорилось о рабах. Заодно позволил себе помечтать. — Хотя я бы не отказался пожить в такое время. Купил бы тебя, и ты бы вёл себя хорошо, чтобы не быть наказанным или не угодить под нож в качестве жертвы.
Чонин отвёл глаза от книги, что лежала перед ним, посмотрел на Криса и слабо улыбнулся.
— Если бы тебе денег хватило купить такого раба. Образованные рабы стоили дорого. Да и в жертву приносили не в качестве наказания, как правило. Это считалось честью вообще-то. А ещё ты сам вполне мог угодить в ряды рабов. И тогда тебя купил бы уже я. Как тебе такая перспектива?
Крис на минуту задумался, потом весело хмыкнул.
— Мне нравится. Скорее всего, ты был бы добрым хозяином.
— Боюсь, в те времена и в тех землях добротой считали нечто иное. Нечто такое, что мы сейчас добротой бы не назвали. Например, добрый хозяин уговорил бы тебя лечь на алтарь под нож, чтобы пошёл дождик. И не считал бы при этом, что это плохой поступок.
— Может быть, но я говорил о тебе нынешнем.
— Очень мило. Но знаешь, из-за твоих склонностей у тебя были бы все шансы угодить на костёр. Особенно в том случае, если бы ты проявил их по отношению к хозяину.
— У ацтеков? — прищурив глаза, уточнил Крис.
— Разумеется.
— А у анасази?
Чонин осёкся и посмотрел на Криса с откровенным недовольством.
— Ну же. Это ведь занятие по истории Мезоамерики. Ты сам говорил, что ацтеки и анасази — это не одно и то же. Так что мне было бы за мои склонности?
— Ничего. Кроме смерти, — тихо ответил Чонин. — Анасази любили дарить влиятельным людям «цветы смерти». Из юношей и девушек выбирали самых ярких, красивых и талантливых, с детства приучали к разным ядам, пока выделения их тел не становились ядовитыми. Потом их дарили неугодным. Одна ночь с таким «цветком» стоила жизни. Некоторые могли убить просто одним поцелуем. И твоими склонностями воспользовались бы против тебя.
— Полагаю, мне подарили бы тебя.
— И оно того стоило бы?
— Жизнь за один поцелуй? Пожалуй. А что было дальше с «цветами смерти»?
— Ничего хорошего. Обычно их убивали, как только понимали, кто они. Или не убивали, потому что такие люди были обречены на одиночество. Кому нужна отравленная красота?
— А разве они не могли друг с другом, ну…
— Нет. Разные яды. Даже если им давали один и тот же яд, организм каждого по-своему приспосабливался. Каждый «цветок смерти» был уникален. И противоядия не существовало. Кстати, меня тебе не подарили бы — в те времена были иные стандарты красоты. Я в них не попадаю.
— Надо же, а я?
— Ты тоже, так что убери эту ехидную ухмылочку куда подальше и вернись к жертвоприношениям и календарю. Календарь довольно сложный.
— Отнюдь, — уверенно возразил Крис. — Я легко могу даже посчитать твою дату рождения по ацтекскому календарю. Хочешь?
— Рискни.
Крис весело хмыкнул, насмехаясь над недоверчивостью Чонина. Он придвинул к себе чистый лист и принялся выстраивать таблички в соответствии с циклом в пятьдесят два года.
— Откуда ты всё это знаешь? — заинтересовался Чонин, наблюдавший за бурной деятельностью Криса.
— Я же тебе говорил, что увлекаюсь гороскопами и астрологией, а в астрологии ацтеки и майя шарили будь здоров. У них было двадцать ключевых знаков, каждый включал в себя интервал до тринадцати суток. Если сравнивать с Зодиаком, то там двенадцать знаков. Ну и плюс число года с богом-покровителем. Если в Зодиаке четыре стихии, то у ацтеков двадцать знаков делятся по сторонам света: восток, север, запад и юг. У нас с тобой знаки в западной группе, кстати. Гармония.
— Уж конечно.
— Не сомневайся, — развеселился Крис. — Один год у ацтеков включал в себя двести шестьдесят дней, так?
— И?
— Каждый из двадцати знаков начинается с единицы и нового названия. Каким получался этот первый день, таким получался и знак. То есть, благоприятный, неблагоприятный или нейтральный. Итого — двести шестьдесят разных сочетаний. Это интересно. Если знать год, день и знак рождения человека, то легко можно определить его судьбу. Насколько помню, ацтеки верили в это. Так что роль астрологов в их жизни была огромной. Скажи, что я ошибаюсь.
— Не собираюсь, пока ты говоришь всё верно. Что с расчётами?
— Ага, тебе интересно? — довольно заулыбался Крис.
— Я не верю в гороскопы.
— В них верить и не нужно. Это факты. Голый расчёт. Ничего больше. Вот, твой год рождения получается годом южного бога Звёзд. Значит, у тебя не всё будет получаться сразу, но твоё упорство — залог успеха. Ключевое число — восьмёрка. Это нейтральное число. Смягчает плохое, но и ослабляет хорошее. Твой знак — Орёл. Это значит, что в любви ты требователен и переборчив, ищешь нечто конкретное, что тебе, как ты сам думаешь, нужно. Часто раздражаешь людей своей принципиальностью. Ты одиночка, плохо налаживаешь отношения, а ещё ты эгоистичен и высокомерен.