Поздний ужин

Присел на подоконник, но сидеть было чертовски неудобно, в поясницу словно иглы вонзались. Тогда Анатолий Петрович стал расхаживать по лестничной клетке, замирая на месте, когда на третьем этаже открывалась дверь.
За полдня в таинственную квартиру порознь и вместе вошли четверо мужчин и четыре женщины. Анатолий Петрович все записывал на бумажке. Трое мужчин и три женщины вышли. Одна пара осталась. Что же там такое творится, мучился Анатолий Петрович. Может, это дом свиданий?
В пятницу утром Наташа сообщила Анатолию Петровичу, что вечером ей вновь придется задержаться. Когда она ушла, Анатолий Петрович позвонил старому приятелю, страстному фотолюбителю, и наврал ему с три короба, что ему надо провести важную съемку — начальство на службе просит.
Приятель одолжил ему хорошую импортную камеру и сам заправил в нее высокочувствительную пленку.
В шесть часов вечера Анатолий Петрович устроился на уже знакомой ему лестничной клетке. Минут через пятнадцать из дверей лифта выпорхнула его жена и позвонила в дверь загадочной квартиры. Дверь немедленно распахнулась, и Анатолий Петрович успел дважды сфотографировать Наташу, входящую в эту квартиру. Кто открыл дверь, кто ждал там его жену — Анатолий Петрович опять не увидел. Это был какой-то человек-загадка.
Самое смешное состоит в том, что Анатолий Петрович проводил свое расследование в моем подъезде.
Я еще накануне заметил, что у нас на лестничной клетке дежурит какой-то странный человек. Когда он на следующий день явился с профессиональной камерой, я заинтересовался. Присмотрелся внимательнее и узнал его.
Анатолий Петрович преподавал у нас в институте физкультуру. Я подошел к нему, напомнил о себе. Спросил, что случилось и не могу ли я ему помочь.
Ему конечно же хотелось, чтобы я помог. Однако при этом он старался, чтобы я — не дай бог! — ничего не понял. Но Анатолий Петрович человек бесхитростный, и чем больше он пытался сбить меня с толку, тем яснее становилась ситуация.
Я мог ему только посочувствовать. Не он первый, не он последний сгорает от ревности и желает знать, кто этот счастливый соперник, чем он лучше, почему жена на него польстилась?
Короче говоря, Анатолий Петрович просил выяснить, кто обосновался в этой квартире. Свой телефон он мне не дал, записал мой, сказал, что сам позвонит.
По спортивной части я и в студенческие годы был, прямо скажем, не из первых. Но Анатолий Петрович в те далекие времена проявил понимание и сочувствие, безропотно ставил мне зачеты и даже отличные оценки. Так что я был у него в долгу. Тем более разобраться с его делом оказалось совсем несложно.
Я все узнал в тот же день.
А утром мне позвонил Анатолий Петрович в отличнейшем настроении. Все его сомнения и подозрения гроша ломаного не стоили. Он рассказал, что вчера поздно вечером пришла счастливая Наташа и вытащила из огромного пакета два новых платья. Оказывается, она нашла в соседнем доме прекрасную портниху и вечерами ходила к ней на примерку. А от мужа скрывала, чтобы сделать ему сюрприз.
— Платья — чудесные! — сказал Анатолий Петрович. — Вкус у жены замечательный. Я бы лучше не выбрал.
Он сообщил мне, что у него даже радикулит прошел и спина совершенно не болит. Он благодарен мне за готовность быть полезным, но моя помощь не понадобилась. Он посоветовал мне бегать по утрам и распрощался.
Наташа сказала мужу правду. Она действительно сшила за эту неделю два платья. Только не у портнихи, а у портного. В этой квартире обосновался популярный модельер. Такие платья были Наташе не по карману, но у нее с модельером роман.
Может быть, и к лучшему, что я не успел рассказать об этом Анатолию Петровичу.
Дама, которая путала телефонные номера
У нас с девушкой по имени Катя телефонный роман. Мы условливаемся о свидании. Я приезжаю, звоню ей, чтобы сказать, что я на месте, а она уже куда-то исчезла.
Мне бы, наверное, следовало давно махнуть на нее рукой. А я все надеюсь.
Если бы я только знал, к чему приведет вся эта телефонная история.
В этой квартире была железная дверь с глазком, множеством замков и засовов. Стоял домофон, внизу дежурила строгая консьержка, подвергавшая допросу каждого неизвестного, так что никто не мог войти в дом незамеченным. Но хозяин этой квартиры не чувствовал себя в безопасности.
Днем, когда ярко светило солнце, он почти забывал о своих страхах. Но ночью все возвращалось. Он отчетливо, в деталях представлял себе, как они входят в подъезд, поднимаются на лифте, подходят к его квартире.
На цыпочках он крался к двери и смотрел в глазок — на лестничной площадке было пусто. Он возвращался к телевизору. Когда хлопала дверца лифта, когда сверху или снизу доносились какие-то звуки, он покрывался холодным потом.
Он часами простаивал у дверного глазка, ожидая страшной минуты, когда они явятся. Иногда ему казалось, что они могут проникнуть через балкон, и он приникал лицом к оконному стеклу и всматривался куда-то в темноту.
До полуночи он сидел в кресле в прихожей и тупо смотрел телевизор. Спать ложился под утро, совершенно разбитый и раздавленный. Он переносил телефон к кровати и запирал дверь спальни изнутри.
С экспансивной девушкой по имени Катя мы познакомились не где-нибудь, а в Нью-Йорке. Наша телегруппа брала интервью в штаб-квартире Организации Объединенных Наций. А она приехала на кинофестиваль. Между прочим, не зная ни единого слова по-английски. Посему она попросила нас ей помочь и обязательно брать с собой, когда мы будем ездить по городу.
Пришлось пообещать, что поможем.
Я не в силах отказать хорошенькой девушке.
Трудность состояла в том, что свет еще не видел такой неорганизованной барышни, как Катя. Мы позвонили накануне и сказали, что после обеда, часа в три, можем забрать ее в гостинице и вместе поехать в центр. Она обрадовалась:
— Конечно, я буду ждать вас у входа.
Мы приехали, полчаса стояли в условленном месте, потом зашли в гостиницу, где выяснилось, что наша знакомая еще утром куда-то уехала. Когда вечером я позвонил и выразил удивление ее отсутствием, она, в свою очередь, тоже удивилась и сказала, что накануне поздно вечером, почти что ночью, звонила мне и надиктовала на автоответчик послание, что ее не будет, потому что она уезжает с друзьями на пляж.
— Но у нас в гостиничном номере нет автоответчика, — объяснил я.
— Как? — изумилась она. — Какой же у вас телефон?
Я повторил наш номер.
— Ой, — рассмеялась она, — я перепутала две последние цифры и кому-то все рассказала на автоответчик.
Я тоже посмеялся, и мы договорились, что встретимся завтра утром.
Более страшной ночи у него не было. Он сидел у телефона и забылся тревожным сном только под утро. Проснулся с больной головой. В руке он держал карточку с телефоном директора охранной фирмы.
Директор еще две недели назад предложил ему установить круглосуточную охрану. Но он отказался от охраны, потому что не верил в ее надежность — эти охранники первыми же и продадут его, если им посулят большую сумму.
Он предпочел сменить квартиру. Он был уверен, что в таком большом городе эти люди его не найдут.
Но ошибся. Они его обнаружили. Когда они позвонили, он со страху выключил свет и побежал смотреть, надежно ли заперта дверь. Затем, несмотря на жару, закрыл все окна и задернул шторы.
Несколько часов он стоял на кухне у окна и смотрел вниз на автомобильную стоянку. Когда подъезжала очередная машина, он вздрагивал. Он пригоршнями глотал успокоительные таблетки и запивал их водой из-под крана. Минеральная закончилась, но он боялся выйти на улицу.
Он не мог понять, каким образом эти люди сумели отыскать его?
Утром мы приехали за Катей в гостиницу и стали звонить ей, чтобы сказать, что ждем внизу. Но ее опять не оказалось в номере. Мы все очень разозлились. Я сгоряча решил не иметь с ней больше дела. Но вечером все-таки позвонил. Ехидно спросил: куда же она подевалась на этот раз?