Шамера-воровка (ЛП)

Следующая улица, на которой работала охрана, находилась в нескольких кварталах от отеля. В это время ночи вокруг было меньше людей, но полное спокойствие никогда не возвращалось в Чистилище. Когда он достиг более широкой проезжей части, Тальбот приподнялся и огляделся вокруг своих знакомых гвардейцев, но увидел только кибеллианского солдата. Тальбот сделал мягкое проклятие.
— Беда? — Спросил голос рядом с ним по саутвудски.
Тальбот повернулся лицом к лицу к боевому коньку. Вдали от зубов жеребца, он поднял голову и встретил взгляд человека, которого можно было назвать только Фогтом из Зюдвальда.
— Да, сэр. — Его голос звучал ровно. Тальбот служил матросом на корабле, который плыл под сыном старого короля. Он привык к людским званиям, и, по словам Шёпотов, лорд Керим был не таким дерзким, как большая часть его касты. Тальбот даже слышал, что он заботился обо всех людях в южном лесу, востоке и местных жителях.
Впервые Тальбот почувствовал мерцание надежды, что он выдержит ночь, не потеряв работу. — Если у вас будет одна минута, сэр, произошло преступление, которое может вас заинтересовать.
— Неужели? — Лорд Керим откинулся назад на лошади, ожидая продолжение охранника.
Тальбот прочистил горло и перепрыгнул через его тень. — Было убийство, сэр. Когда мы нашли тело, там был мальчик. Была обычная процедура, сэр, что мы взяли его для допроса и суда. Но лорд Хиркин появился и сам взял на себя допрос. Я не думаю, что он намерен задержать мальчика за иск, если вы понимаете, что я имею в виду.
Керим бросил на стражника краткий взгляд, прежде чем тихо сказать: — Тогда веди, мужик, а я позабочусь об этом.
С Керимом за спиной Тальбот моментально вернулся в маленькую хижину. В дверях Керим освободил ноги от стремян и качнул ногой по седлу, прежде чем соскользнуть с лошади. Он позволил вожжам опуститься на землю, чтобы сохранить жеребца на месте, и последовал за Тальботом через открытый вход.
— Если вы хороший мальчик, вам не нужно встречаться с палачом, — ворчал лорд Хиркин.
Он начал обмениваться угрозами с вопиющим подкупом. Шам не была уверена, почему он охотится на акулу, но, учитывая настоятельную необходимость поведения мужчины, это должно было иметь большое значение.
— Я лучше узнаю его, чем буду терпеть тебя, — неопределённо ответила она сквозь опухшие губы. — По крайней мере, он пахнет честной работой. Это лучше, чем вонь, которая будет прилипать к вам, когда акула закончит с вами. Ему не нравятся люди, которые суют о своих проблемах — они обычно оказываются пищей для своих братьев в море.
На краю она заметила, что кто-то снаружи вошёл в комнату, но она догадалась, что они просто большие гвардейцы.
Следующий удар оставил её с кровавым носом. Глаза Шамеры поливали от боли. Она знала, что скоро ей нужно будет найти способ отвлечь мужчину. Если бы она не действовала до того, как боль стала слишком плохой, она не смогла бы безопасно использовать свою магию.
О очевидной магии не могло быть и речи, если её жизнь не была поставлена ​​на карту. У неё не было желания быть ответственной за одну из случайных охот за ведьмами, которые всё ещё страдают от Чистилища. Тем не менее были вещи, которые она могла бы сделать, чтобы сбалансировать баланс сил.
Затем она посмотрела на дверь и застыла, не услышав ответ лорда Хиркина о её оскорблении. Она была слишком занята, глядя на Фогта из Зюдвальда, который стоял у входа — незадолго до того, как недавно увидела заброшенного гвардейца Саутвуда. Когда Хиркин заметил её преследующие глаза, он повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло её внимание.
— Итак, — тихо сказал лорд Керим.
Когда он говорил, охранники, которые смотрели
на Шаме, тоже обернулись. Шамера наблюдала, как один из них сделал два быстрых шага вперёд и позиционировал себя плечом к плечу с Южным Вудманом сразу за лордом Керимом, молчаливо выражая, кому была его преданность.
— Господин Керим, что привело вас сюда? — спросил лорд Хиркин.
— Вы видели, как мальчик убил этого человека? — Судебный пристав случайно взглянул на неподвижную фигуру на земле.
— Нет, сэр, — ответил Хиркин. — Один из соседей услышал крики и отправил своего сына на следующий пост гвардейцу. Я оказался там и присоединился к своим людям, чтобы добраться до сути. Когда мы приехали сюда, мы нашли этого мальчика рядом с телом старика.
Шам интересовалась отсутствием уважения в тоне молодого господина. Хотя она слышала, что Керим был более популярен среди торговцев и низших классов, чем у дворян, это было яснее, чем она ожидала.
Лаппен отпустил её и отступил немного назад, его взгляд чередовался с Хиркином и Фогтом. Шам поднялась на колени, вытирая кровь из правого глаза. Она использовала движения, чтобы в руку скользнул резкий маленький инструмент. Он может быть небольшим, но он был достаточно тяжёлым и имел почти равномерное распределение веса — почти так же хорошо, как метательный нож.
Судебный исполнитель слегка покачал головой в сторону Хиркина и сказал тем же опасно низким голосом: — Я встретил молодого юношу на доках менее часа назад. Он не мог сделать это здесь вовремя, чтобы нанести такой ущерб.
— Я не мог этого знать, — защищался лорд Хиркин. — Мой долг — допросить всех очевидных подозреваемых в совершении преступления. Это может быть немного тише, но мы всё ещё в Чистилище. Люди здесь даже не рассказывают своим матерям правду, не говоря уже о гвардейце, без небольшого убеждения.
— Возможно. — Керим задумчиво кивнул. — Но то, что я только что услышал, звучит так, будто вы не слишком обеспокоены виной или невинностью молодого юноши. Слушатель может с полным основанием полагать, что вы действительно не обеспокоены этим преступлением.
— Господин… — Хиркин замолчал, встретив взгляд шерифа.
— Это похоже на то, что ты допрашиваешь его о совершенно другом преступлении. Может быть, из-за кражи журнала? — Лорд Керим с лёгким интересом посмотрел на Хиркина и беззаботно улыбнулся. — Я думаю, что смогу помочь тебе в этом преступлении. Кто-то оставил замечательный подарок моему камердинеру сразу после обеда сегодня вечером.
Хиркин побледнел и опустил руку на рукоять меча, свисающего с пояса.
Керим покачал головой в насмешливой грусти. -У меня ещё не было времени прочитать всё, но кто-то был очень полезен и отметил некоторые записи. Самое страшное, что касается вашей участи, записи о похищении дочери лорда Тибера и её последующей продаже работорговцу. Лорд Тибер не будет рад узнать, что вы были вовлечены в это. Я не думаю, что вернусь на фестиваль от вашего имени. — Губы Фогта расширились до улыбки, которая не соответствовала его глазам, и его голос опустился, когда он продолжил. — Я уже осознал многие из этих вещей, но мне не хватает доказательств того, что кто-то так щедро предоставил их мне. И лорд Тибер позаботится об этом.
Лицо Хиркина стало ещё бледнее от ярости. — Ты хочешь меня изгнать? Я — второй сын господина Марша! Наш самый старый титул насчитывает восемьсот лет. Ты ничто! Вы слышали? Ничто, кроме нелегального сына высокорожденной шлюхи!
Керим покачал головой. Ему даже показалось, что он сожалеет, когда он вытащил меч из ножен на спине. Его голос, однако, стал ледяным, когда он сказал: — Она может быть высокорожденной шлюхой, но вам не разрешено делать это суждение. Я бросаю вам вызов.
Вид меча мгновенно отвлёк от Шаме. Она слышала, что леопард сражался с синим мечом, но она предположила, что он окрашен в синий цвет — обычай, распространённый среди оккупантов с Востока.
Вместо этого, однако, оказалось, что он был разрисован, как иногда делали со сталью, используемой для украшений. Шамера никогда не слышала о синем до такой степени, которая использовалась на мощном клинке Фогта. Упрощённая процедура иногда использовалась для предотвращения ржавчины на мечах, но лезвия становились довольно чёрными. Однако меч судебного пристава показал тёмно-синий индиго, который искрился в тусклом свете маленькой хижины. Там, где синева была выточена, края мерцали серебристым. Тонкие следы, когда другие лезвия повреждали покрытие, свидетельствовали о том, что это не декоративный предмет, а настоящий инструмент смерти.