Надеяться и верить (СИ)

Дорогой друг, — улыбнулся Арамис. — оставим проявление эмоций на потом. Сейчас нам надо поспешить.
— Как мы поняли Висконта, в деревню уже вошли группы Лабурера и Робестена. Мы должны поторопиться, иначе у них могут быть проблемы. — Атос быстро крепил на поясе принятую у Висконта шпагу.
ДАртаньян кивнул. Радость от появления друзей на короткое мгновение затмила все остальное, но лишь на короткое.
ДАртаньян, пленный обманул вас насчет численности испанцев… — Начал было Арамис.
Я знаю… Мы вычислили предателя, и он признался, сколько их на самом деле. Они ждут небольшой отряд. Что ж… Удивим их, друзья мои!
Долгожданная отмашка рукой, и мушкетеры один за другим добегали до окраины деревни и скрывались в темных переулках.
— Вас не пленных надо ставить охранять, а отправлять овец пасти! -Гонсалес метал громы и молнии в стоящих перед ним подчиненных.
Он вернулся в деревню с первыми взрывами и тут же узнал о побеге Арамиса и Атоса. В кабинет без стука — неслыханное дело! — влетел караульный из числа охранявших штаб.
— Французы занимают улицу за улицей! Мы не успеваем сменить позиции, как тут же натыкаемся на новые группы!
— Кого черта! Вы не можете справиться с одним отрядом?!
— Но это мушкетеры де Тревиля… — Попытался оправдаться один из подчиненных.
— ЭТО ЛЮДИ! А НЕ БОГИ!!!
— Там не один отряд. — В кабинет вошел тот офицер, что был с Гонсалесом в момент допроса Арамиса. — Их много больше, мой командир. — Он был спокоен, но всерьез встревожен. Гонсалес замер, остановив свой взгляд на нем. — Их много больше. Они наступают сразу с нескольких направлений. Группа Фергюсона, оборонявшая южную окраину, была разбита в считанные минуты. Я только что был там — многие не успели сделать ни одного выстрела.
— Фергюсон? — Гонсалес с каждым словом офицера становился все мрачнее.
— Мертв. Ему прострелили горло. И начертили ножом на земле рядом — «за Ласкутена!»
Гонсалес подошел к окну. Он вслушивался в раздающиеся все ближе и ближе выстрелы и мрачнел все больше и больше.
— Мой командир. — Офицер подошел к нему. — Надо уходить! Французы уже почти у штаба.
В этот момент в окне Гонсалес увидел Атоса и Арамиса, возглавлявших одну из групп, наступавших на штаб.
Гонсалес повернулся к офицеру и кивнул.
— Но сначала я должен вернуть один должок…
Он стремительно вышел через заднюю дверь, остальные последовали за ним.
Штаб был все ближе и ближе. Атос уже видел его, оставалось всего несколько шагов. Сзади раздался крик и, обернувшись, он увидел лежащего у ног испанца с ножом в спине. Поднял глаза — Арамис улыбнулся с противоположного конца улицы.
Атос с улыбкой поднял руку вверх — «спасибо, друг» — и, стремительно вскинув пистолет, выстрелил в другого испанца, пытавшегося подкрасться к Арамису из-за угла. Тот оценил меткость Атоса, одобрительно подняв большой палец вверх.
Атос повернул голову в другую сторону. Там показался Лабурер со своей группой.
Они вошли в деревню с запада. У своей бывшей тюрьмы Атос и Арамис встретились с ними, успели обменяться коротким приветствием. Удивление Лабурера воскрешением Арамиса длилось ровно несколько секунд, так как им тут же пришлось принять бой против внушительного отряда испанцев. Когда ряды последних были изрядно прорежены, часть группы вместе с Атосом и Арамисом пошла дальше вперед, к штабу, а часть задержалась с Лабурером, чтобы закончить дело.
И вот он, наконец, показался из-за угла одного из домов. Увидел Атоса, с улыбкой кивнул ему. Быстро перебежав улицу и услышав вслед свист пуль, упал на землю рядом с Арамисом.
— Как успехи, дорогой Жером?
— Вы знаете, я думал, будет веселее! — Усмехнулся Лабурер. — Я был более высокого мнения об отряде дона Гонсалеса.
Арамис усмехнулся. В этот момент на улице за штабом показалась группа д’Артаньяна. Арамис переглянулся с Атосом, и тот жестом указал ему на дом. Арамис понимающе кивнул. Атос со своей группой подбирается к штабу и замирает у западной стены. ДАртаньян перекрывает испанцам отступление с восточной. Арамис вместе с несколькими мушкетерами быстро перебегают улицу в направлении заднего двора.
С центрального входа дом уже заблокирован группой Лабурера.
Несколько секунд тишины… и по команде наступление на дом начинается со всех сторон. Короткий бой на заднем дворе.
И вот уже несколько тел на земле и два плененных офицера.
— Где Гонсалес? — По-испански спрашивает Арамис одного из них. Тот молчит. Тот же вопрос второму. Снова тишина.
— Он не мог далеко уйти. Он где-то рядом. — Атос сосредоточен.
Арамис кивнул и сделал всего один шаг в сторону, попав в луч света от луны.
— Арамис!
Крик Лабурера, толчок в спину и несколько выстрелов слились воедино.
Поднимаясь с земли, Арамис увидел, как в переулке скрылись две лошади. Глаза успели ухватить фигуры Гонсалеса и офицера, которого Арамис уже видел раньше. Появившийся в этот момент из другого переулка Робестен без лишних слов бросается в погоню.
— Жером! — крик д’Артаньяна рядом.
Арамис поворачивается к Лабуреру и видит, что тот прижимает к груди руку, а сквозь пальцы уже начинает сочиться кровь… Лабурер немного растерянно смотрит на свою же руку, в одно мгновение оседает и падает на руки подоспевшему Атосу.
— Жером! — д’Артаньян бросается к раненому другу — Лекаря! Нужно срочно лекаря!
— Поздно… — тихий хрип Лабурера едва слышен.
Нет, Жером! Надо… — и д’Артаньян замирает, наткнувшись на взгляд Атоса. Тот мрачно качает головой.
Уже… ничего… не надо… Все… кончено…
Арамис подходит и медленно опускается на колени перед Лабурером. Тот поворачивает к нему голову…
— Помолитесь… за меня… потом…
Арамис кивает. Он, как и Атос, тоже все сразу понял.
— Жером… — д’Артаньян перехватывает взгляд Лабурера.
— Вот и все… Я иду к Оноре. Он уже ждет меня… Теперь… мы снова будем вместе… — Он обводит Атоса, Арамиса и д’Артаньяна глазами. — Вы… берегите… друг друга… Вы… — Вдруг закашлялся, захрипел. — Я… такой дружбы… больше… не встречал…
Тихий вздох и Лабурер замирает с легкой улыбкой на губах. Арамис перекрестился и осторожно закрыл ему глаза.
— Как вы думаете, Атос, они встретятся… там? — Арамис садится на землю и, прислонившись спиной к стене, поднимает глаза к небу.
— Думаю, да… — Атос накрывает Лабурера камзолом.
— Дьявол! — д’Артаньян со злостью ударяет кулаком по стене. А вокруг молча стоят подошедшие мушкетеры. Слова не нужны. Бывают моменты, когда любые слова бессмысленны.
Запыхавшийся Робестен подбегает и тут же замирает от увиденного… Все молча смотрят на него. В глазах читается один и тот же вопрос.
— Он ушел… Гонсалес ушел. И несколько десятков человек с ним. Тишина.
— Ничего… Мы еще с ним встретимся. — Тихо и уверенно произносит Арамис.
И начинает читать молитву.
С каждым словом к нему присоединяются все больше и больше голосов. Кто-то молится вслух, кто-то неслышно шевелит губами, а кто-то произносит священные слова про себя. Не важно — как, важен смысл…
Над французским лагерем стояла тихая осенняя ночь.
Возле столика, сооруженного из пустого ящика от мушкетов, сидели трое.
За последние два дня было сделано и сказано многое.
Похоронили Лабурера и других погибших при атаке деревни. Потери же испанцев исчислялись десятками. Уйти живыми удалось лишь Гонсалесу, нескольким офицерам и небольшой группе солдат.
Когда вернулись в лагерь, друзья дали, наконец, волю эмоциям и заглушали пережитый стресс вином всю ночь напролет. О плене Атоса и Арамиса почти не говорили, о лже-казни последнего вообще не упоминали. Каждый чувствовал, что еще слишком свежи воспоминания, чтобы спокойно говорить об этом.
— А помните, как в Ла-Рошели… — д’Артаньян оторвался от созерцания звезд на небе и повернул голову к Атосу. — в бастионе…
Атос отхлебнул вина прямо из горла бутылки.