Тёмная ночь
Алексей БИРГЕР
ТЕМНАЯ НОЧЬ...
(время действия - лето 1958 года)
Твой мир нестесненных фантазий реальности будет реальней.
Наполнятся жизнью цветные картинки игральной
Колоды, увидишь в них фей-чудотвориц и сплетников-слуг.
(Т. С. Элиот. Анимула )
И, конечно, только часть образной системы поэта рождается из литературы. Она приходит из чувств, которые он пережил за всю жизнь, начиная с раннего детства. Почему из всего того, что мы слышали, видели, чувствовали в течение нашей жизни, возвращаются к нам отдельные образы, более насыщенные эмоциями, чем остальные ? … Шесть головорезов, игравших в карты и увиденных в открытом окне ночью на маленькой французской железнодорожной станции, где еще была водяная мельница, - такие воспоминания … отражают такие глубины чувства, в которые мы не в состоянии проникнуть.
(Т. С. Элиот. Из “ Назначения поэзии …” )
1
Высик поглядел в окно, на ясный вечер и первые звезды в еще светлом небе, глубоко вдохнул, прислушался на секунду к тонкому звону комаров за окном, потом повернулся лицом к своим сотрудникам, с напряженными и серьезными лицами сидевшим в его кабинете, он же - комната для общих собраний. Всего под его началом работало двенадцать человек, и Высик про себя еще раз подивился тому, до чего большим начальником он стал. Начинал-то он, в сорок шестом году, практически в полном одиночестве, и скорее был просто участковым, а не начальником отделения, как числился по бумагам. Впрочем, местный люд до сих пор величал его в разговорах между собой чаще "участковый", чем "начальник" - может быть, отмечая этим стремление Высика самолично вникать в любые мелочи местной жизни и местных бытовых безобразий. Такой уж у Высика был характер.
- Значит, так, - Высик подошел к своему столу, слегка прихлопнул ладонью по лежавшим на столе журналу и бумаге, почти прикрывавшей обложку журнала. Он взял паузу, прокашлялся, потом твердо заговорил. - Собрание у нас короткое, но очень важное. Идеологическое, можно сказать, собрание, товарищи. Как вы знаете, в последнем номере нашего профессионального журнала... а я вам напомню, товарищи, что наш ежемесячник МВД закрытым изданием не является, на него много библиотек и вообще граждан подписывается, и поэтому любое идейное нарушение может кучу народу с толку сбить... так вот, в последнем номере напечатана статья известного криминолога Руганова про интуицию. И предлагает он эту интуицию рассматривать таким же инструментом следствия, как, скажем, отпечатки пальцев и микроскопы. Руганов, вы знаете, специалист известный и очень уважаемый... Но тут, получается, занесло его. И товарищи в журнале недоглядели, пропустили вредную статью, от которой мистикой и поповщиной пахнет. И вот, согласно полученным сверху указаниям, статью эту следует категорически осудить. И, разумеется, ни в коем случае не пользоваться ей как руководством к действию. И гражданам, которые могут журнал прочесть, всю вредоносность позиции товарища Руганова разъяснять. Оружие советских правоохранительных органов - логика и точная наука, а не всякие там нематериалистичные штуки с религиозным душком. Вопросы есть?
После недолгого молчания подал голос сержант Филатов, один из молодых сотрудников.
- Мы должны письмо подписать, что собрание провели и единогласно осуждаем?..
Высик, изложивший официальную часть и уже разминавший "беломорину", ответил совсем другим голосом:
- Тут я не знаю. Мне было письменно велено провести собрание и ознакомить вас с идеологической ошибкой лично Руганова и журнала в целом, что я и сделал. Можно проявить инициативу снизу и сочинить такое письмо... а можно и не проявлять. С этими инициативами сами знаете, какое дело. Могут похвалить, что мы такие сознательные, и отметить нас особо, а могут и по шапке дать, что мы вышли за рамки указанного. Про то, чтобы единогласным письмом поддержать, в указаниях сверху ничего нет. В общем, - он повернулся к лейтенанту Овчарникову, который всегда составлял протоколы собраний и прочие подобные документы, здорово в этом поднаторев, - оформи по правилам, Вася, что собрание проведено, все присутствовали и все ознакомлены.
- Так точно, товарищ майор! - весело откликнулся Овчарников.
Майора Высик получил совсем недавно. И промурыжили его с присвоением очередного звания дольше некуда. Впрочем, он и предыдущего, капитанского, ждал почти семь лет. Подчиненные перешептывались, что их начальника "зажимают" за ершистость и независимый характер. Неудобен он был тем, кто наверху, хотя умел при случае и схитрить, и сколько-то дипломатом себя показать. Но при этом, когда до принципов дело доходило, то он, подобно Державину, был "горяч и в правде черт". Вот и реагировали на него так же, как некогда Александр Первый отреагировал на Державина, с неудовольствием заявив поэту, когда снимал его с высокой государственной должности: "Ты слишком ревностно служишь". Высик и правда "слишком ревностно служил", чтобы это нравилось руководству района. Да и перед московскими чинами этот начальник отделения милиции из ближнего Подмосковья успел засветиться своими выходками. Нет, насчет того, чтобы снимать Высика, вопрос никогда не стоял, территорию он содержал в почти идеальном порядке, а территория сложная была, другой бы с ней не справился, но вот насчет того, чтобы с очередным званием подзадержать - это всегда пожалуйста.
Высик кивнул Овчарникову, благосклонно и чуть отрешенно, и сказал:
- А теперь - ноги в руки и за дела. Работы невпроворот.
Заскрипели, зацарапали по полу отодвигаемые стулья, милиционеры стали расходиться.
- Сергей Матвеич! - подошел к нему Никаноров, его заместитель. Никаноров получил капитана в то же время, когда Высик - майора. Еще и по медали им привалило... Объяснялся этот "золотой дождь" из званий и наград, после долгих лет без особых поощрений, просто: раз Хрущев провозгласил компанию беспощадной борьбы с преступностью, чтобы само понятие "блатной мир" перестало существовать и чтобы такие слова как "вор в законе" и такие песни как "Мурка" навеки исчезли из языка, то надо как можно скорее рапортовать ему об успешно выполнении поставленных задач. А рапортовать об успешном выполнении нельзя, не имея в наличии передовых исполнителей, которых всегда можно предъявить. А для того, чтобы они на все сто выглядели передовыми, нужно продемонстрировать, что их успешный труд на ниве борьбы с преступностью справедливо поощрялся званиями и наградами... Так Высик и очень многие другие офицеры милиции по всей стране, попав "в волну", получили то, что давно должны были получить.
Да, компания шла нешуточная. Под нее, по личному распоряжению Хрущева, даже был снят фильм "Ночной патруль", в котором роль крупного уголовника, мечтающего вернуться к нормальной жизни и начинающего сотрудничать с милицией, сыграл всенародный любимец Марк Бернес. Хрущев остался очень доволен фильмом. Еще бы! Это отвечало его призыву (понимай, приказу) к деятелям искусства бороться с блатной романтикой и всячески ее развенчивать. Да и народу фильм понравился.
Теперь срок можно было получить по одному подозрению, что принадлежишь к воровскому миру или разделяешь "воровские ценности жизни". "Ботаешь по фене" - значит, наш клиент. Высик к таким крутым мерам, в общем, не прибегал, но двух-трех особенно намозоливших ему глаза местных пакостников спровадил в места не столь отдаленные, воспользовавшись новой ситуацией и новым, расширенным толкованием законов. А в целом, он считал, что времена все же помягче тех, в которые он начинал милицейскую службу. Сейчас хоть какие-то основания нужно искать, чтобы пришить статью мерзавцу. Да и сама милиция перестала под ножом ходить.