Цена мечты (СИ)
- Они прибудут с минуты на минуту, ваше величество,- негромко сказал Рауль, поворачиваясь к высокому резному креслу с золоченым вензелем на спинке, что стояло по левую руку. Массивные ножки кресла были утоплены в две длинные толстые жерди для переноски, складной навес от солнца убран - широкое крыльцо храма было еще в тени. Шестеро мускулистых носильщиков в одинаковых белых туниках, подпоясанных серебристыми кушаками, замерли по трое у каждой жерди, опустившись на одно колено. Их склоненные бритые головы блестели, будто смазанные маслом. За креслом с опахалами в руках вытянулись во фрунт две рослые фрейлины. А на обитом бархатом сиденье, откинувшись на вышитые подушки, полулежала невысокая, грузная женщина, затянутая до подбородка в черный шелк. Стефания Норт-Ларрмайн, Стефания Первая, недовольно тряхнула головой - покоящаяся на совершенно седых, но удивительно густых еще волосах маленькая острозубая корона опасно качнулась. Крупный сапфир в центре на мгновение вспыхнул синим огнем.
- Да уж вижу, что скоро,- сказала ее величество, цыкнув на сунувшуюся было придержать корону фрейлину.- С глазами у меня, хвала богам, пока еще все в порядке. Как и с памятью. Я этих парадов видела за свою жизнь больше, чем ты. Нынче у нас какой по счету?
- Восемнадцатый,- внутренне улыбаясь, отозвался Рауль. Венценосная бабушка торжествующе фыркнула:
- Двадцать второй, неуч!
- Так ведь я же только со дня победы считал.
- Победа не делается в один день,- наставительно произнесла королева. И добавила с деланым сожалением:- Как на тебя страну оставишь?..
Рауль посмотрел в ее смеющиеся глаза - голубые, чуть выцветшие за прожитые годы, но не растерявшие прежней цепкости взгляда - и, склонив голову набок, весело предложил:
- А вы не оставляйте, ваше величество!
- Вот уж радость,- отмахнулась Стефания, и в ее по-девичьи мелодичном, несмотря на возраст, голосе послышались ворчливые нотки.- При живом-то наследнике до пролежней на троне пугалом торчать?..
Ее величеству в конце весны исполнилось семьдесят. За год до этого она перенесла удар, лишивший ее возможности ходить, но, несмотря на это и вопреки чаяниям некоторых приближенных (не говоря уже о соседях), Стефания Первая осталась у власти. Многие ждали, что уж теперь-то королева Геона будет вынуждена передать бразды правления в руки единственному внуку, но она этого не сделала. А его высочество, на тот момент уже давно достигший совершеннолетия, и пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то изменить положение вещей - что, надо признать, несколько пошатнуло его позиции при дворе. Как он сам к этому относился, было тайной за семью печатями. Мягкий, порой до вкрадчивости, неизменно улыбчивый и обходительный, наследный принц Геона предпочитал слушать, нежели говорить... Венценосной бабушке он был по-сыновьи предан, а поразивший ее недуг считал величайшей несправедливостью судьбы. Сама королева относилась к этому проще, хотя, оправившись от удара, все-таки начала поговаривать о том, чтобы наконец уйти на покой. Дальше туманных рассуждений дело, правда, так ни разу и не зашло, но его высочество по этому поводу не огорчался. Как минимум, вслух.
Вот и теперь он лишь добродушно улыбнулся в ответ, поправил подушку под локтем королевы и вновь посмотрел на площадь. Пыль, поднятая торжественной процессией, уже легла на первые с краю белые плиты.
- Прибыли,- ни к кому не обращаясь, проронила Стефания и повысила голос:- Поднимите меня! Еще пару подушек под спину!
Фрейлины, бросив свои опахала, ринулись исполнять приказ. Рауль сделал шаг вперед. Негромко перешептывающиеся между собой придворные позади умолкли. На мгновение величественный храм Танора окутала тишина - и почти сразу рассыпалась на осколки. Показавшийся со стороны центральной улицы грохочущий оркестр разделился надвое и разошелся в стороны, огибая площадь, на мраморные плиты ступила лапа первого дракона, а небо над храмом знакомо потемнело - и прорвалось.
Тяжело хлопая крыльями, прямо перед крыльцом на площадь опустился огромный лоснящийся зверь с чешуей цвета запекшейся крови. Длинное массивное тело, на котором обычно умещался целый боевой отряд, тяжелая шишковатая голова на мощной шее, гибкий подергивающийся хвост, толстые, бугрящиеся мышцами лапы с кривыми черными когтями... Сверкнула под солнцем нагрудная пластина с гербом королевского дома, качнулся в седле облаченный в парадный доспех наездник. Зверь Первого маршала и снижался всегда тоже первым. 'Забавно,- в который раз подумал Рауль,- откуда же все-таки взялся этот нелепый чин?' Ни вторых, ни третьих маршалов в Геоне отродясь не бывало. Они, конечно, менялись - ничто не вечно под луной, и человек тем более, но Первый, по факту, являлся единственным.
Предмет мыслей его высочества, натянув поводья, склонил голову в глубоком поклоне и вскинул к небу правую руку. В лица стоящим на крыльце храма людям ударил ветер: повинуясь воле командира, на площадь начали опускаться остальные драконы. Сначала штурмовики - черные, как вороненая сталь, широкогрудые, тупомордые, с квадратными тяжелыми челюстями и шипастыми хвостами, они камнем падали на землю и замирали, сложив крылья, словно шахматные фигуры на доске. И пусть размерами каждый из них был впятеро меньше, чем дракон Первого маршала, но исходящая от них сила говорила сама за себя. Громоздкий бомбардир был небесным щитом - однако исход любого боя всегда зависел от мечей...
Воздух над площадью засеребрился, замерцал, слепя глаза, и наследный принц невольно сощурился: следом за черными на площадь один за другим садились драконы-разведчики. Легкие, немногим больше боевого жеребца, верткие и гибкие, словно отлитые из ртути, они опускались вниз мягко и неслышно, как перышки. Острые костяные гребни, узкие вытянутые морды, поджарые тела на двух высоких жилистых лапах - эти звери брали не силой. Но в том, для чего они были рождены, им не было равных.
Оставшийся в небе поредевший клин вновь сошелся, смыкая бреши. Потом издал громкий, протяжный клич в сотню глоток, сделал плавный круг над куполом храма и медленно двинулся в сторону гор. Там, на перевале Шейтан, у святилища Антара, они будут ждать остальных, чтобы вместе поклониться богу войны и неба, а после вернуться туда, откуда прибыли - часть отправится обратно в Даккарайскую пустошь, часть на заставы... 'Упраздню я эти парады,- подумал принц, глядя на застывших перед крыльцом драконов. Пешая процессия уже присоединилась к собравшейся в центре площади воздушной, обойдя ее по флангам, как недавно это сделал военный оркестр.- Только рубежи ослаблять без толку. Даккараю, положим, ничего не грозит, к нему не подберешься, а вот границу полуприкрытой оставлять последнее дело. Хотя народный дух вся эта свистопляска, конечно, поднимает'
Музыка смолкла. Стянувшийся к храму Танора со всей столицы люд тоже благоговейно затих. Стефания Первая величественно подняла руку - и неподвижные наездники в седлах одновременно низко склонили головы, прижав ладони левой руки к сердцу. Ее величество ответила им столь же глубоким поклоном. За ней и Рауль, и вся свита, и верховный маг, и тройка магистров, и гвардейцы... Только лишь носильщики не шелохнулись у ножек кресла-трона. Им даже глаз поднимать не полагалось.
- Пусть услышит нас тот, кто нас создал, и вдохнул жизнь в наши сердца!- торжественно произнесла королева Геона. Ее голос эхом разнесся над площадью - когда было нужно, он умел быть и сильным, и звучным.- Пусть увидит нас тот, кто подарил нам ветер, и дал силу нашим крыльям!.. Именем светлейшего Танора, именем неукротимого Антара - приветствую вас, хранители неба! И да будет оно ясным!
- И да будет оно чистым!..- упругой волной прокатилось по площади ей в ответ. Наездники, отняв ладони от груди, подняли головы. Рауль, вместе со всеми, кто был на крыльце храма, последовал их примеру. Ее величество заговорила вновь. Короткая приветственная речь к каждому параду сочинялась разная, но смысл ее всегда был один и тот же - благодарность за верную службу, надежда на мирное небо над головой и призыв стоять на страже родных границ отныне и до скончания веков. С еще одной, финальной благодарностью. От года к году ничего не менялось, а нынешнюю речь, ко всему прочему, королева впервые доверила написать лично внуку, так что смысла прислушиваться сейчас никакого не было. Принц почтительно внимал, расправив плечи и заложив руки за спину, на его лице играла привычная полуулыбка, а взгляд медленно, почти лениво скользил от одного дракона к другому, от первой линии наездников ко второй...