Цена мечты (СИ)
И только когда опасность миновала, королева Стефания пошла на поправку, а герцог эль Моури, приняв во внимание обстоятельства, согласился перенести помолвку на год вперед и увез дочь из Мидлхейма, Рауль осознал - беда не приходит одна.
Амбер уехала, а ее музыка осталась.
Да, он любил эту девушку. Вот уже год. И посетившее его светлое чувство считал досадной помехой будущему правлению. На все воля Танора, но сколько еще времени отмерено Стефании? Год, два, если повезет - пять. Потом на престол взойдет ее внук, а рядом с ним сядет дочь герцога эль Моури, которой совершенно безразличны и корона Геона, и его будущий правитель. Разумеется, отсутствие нежных чувств еще никому не мешало вступать в брак, рожать детей и править, однако... Иногда, глядя в серые глаза Амбер, Рауль внутренне содрогался от мысли, что он будет видеть их каждый день до самой своей смерти: безмятежно-спокойные, прекрасные - и равнодушные.
Стоя на верхней ступени храма и отстраненно внимая уже не Стефании, а сменившему ее первосвященнику Танора, Рауль внутренне рвался на части, но все равно ничего с собой поделать не мог. Несмотря на показную мягкость и уступчивость, размазней его высочество отнюдь не являлся. Он знал, чего хочет, и обычно получал это рано или поздно. Но сердце человека - не трон и не вражеский замок, его не возьмешь штурмом, тут все драконы и армии мира бессильны. Для Амбер ее будущий муж значил не больше, чем любой из его гвардейцев, и принцу, человеку гордому и самолюбивому, нелегко было это принять. Само собой, дочь герцога эль Моури сознает свой долг перед семьей, она не разорвет помолвку, будь жених ей хоть тысячу раз противен - она никогда и ничем этого не выкажет. И станет достойной королевой. Скорее всего, несчастной, но ведь об этом все равно никто не узнает.
'Кроме меня',- с внезапной усталостью подумал Рауль, рассеянно глядя сквозь плотный строй наездников. Краем уха прислушался к журчащей, как вода, речи первосвященника: торжественная часть подходила к концу. Через несколько минут королева со свитой отправятся в храм, на службу, а принц, его приближенные и ожидающие на площади наездники поднимутся в небо. До перевала Шейтан лететь больше часа, да еще час на очередную церемонию, уже в храме Антара... После того, как будет принесена ежегодная священная клятва богу войны и неба, наследный принц вернется во дворец - как раз к ужину, за которым последует праздничный бал. Амбер эль Моури обязана на нем появиться. Значит, придется соответствовать, соблюдая договоренность и приличия, поддерживать светскую беседу, изображать жениховскую удаль, расточать комплименты, которые ей нужны не больше, чем ее штурмовику... 'Ночь будет долгой',- сам себе сказал наследный принц Геона, глядя на золотящуюся под солнцем головку наездницы в двенадцатом ряду. Мысль о том, что эта головка до самого рассвета будет мелькать перед ним по зале, показалась его высочеству невыносимой.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Рауль чуть повернул голову. И, встретившись глазами с венценосной бабушкой, безмятежно ей улыбнулся.
В небе зажигались первые звезды. Поникшая от дневного зноя листва садовых деревьев оживала, едва слышно шелестя под легким ветерком. На восточный пригород давно опустился вечер.
Было тихо - так, как бывает только в день парада победы, когда вся жизнь сосредотачивается в самом сердце Мидлхейма, а его окрестности пустеют почти что до самого утра. Народ веселится на площадях, в храмах поют благодарственные гимны, знать кружится в танце на королевском балу... Дома остаются лишь малые дети с нянюшками и воспитателями, да те, кто по здоровью или телесной дряхлости не может покинуть своих постелей.
Кассандра не относилась ни к тем, ни к другим, ни к третьим, но на парад ее, разумеется, не пустили. И теперь девушка, изнывая от скуки и терзаясь завистью ко всему свободному Геону, бродила по саду как неприкаянная, не зная, чем себя занять. Маркиз Д'Алваро уехал еще затемно, барон и баронесса Д'Элтар, взяв с собой старшую дочь, отправились в город сразу после завтрака. А младшая осталась одна в пустом доме - почти всем слугам был сегодня пожалован выходной. Даже словечком перекинуться не с кем! Старая нянюшка дремлет в гостиной у открытого окна, пара горничных на кухне чешут языки... Ну не приставать же к конюхам да привратнику?
Тяжело вздыхая и в красках воображая себе шумные, полные людей улицы Мидлхейма, девушка сорвала с ветки недозрелое яблоко. Посмотрела на него, повертела в руках и уронила в траву - есть не хотелось. Накрытый в столовой одинокий ужин так и остался почти нетронутым. 'Хоть Крис бы дома оставили,- пасмурно подумала Кассандра, оглянувшись на тихий дом.- Она же все равно драконов не любит! На что ей сдался тот парад?' Новый вздох заглушил шорох платья. По лицу ласково скользнули прохладные листья, белым пятном выступила из густых сумерек знакомая мраморная скамеечка. Кассандра, подобрав юбки, присела на самый ее краешек, тоскливым взглядом окинула стены маленького домашнего храма и отвернулась. Не тот был момент для молитвы, да и смысла в ней тоже не было. 'Спать ложиться еще рано,- думала Кассандра, бездумно ковыряя носком туфли землю.- Читать темно...' Тут она немного кривила душой. И книги, и рукоделие, всё это она уже пробовала. Но, как всегда бывает, когда голова занята совершенно другими мыслями, буквы складывались в слова, слова - во фразы, а смысл все равно ускользал, сколько не вглядывайся в страницу. С вышивкой и вовсе не задалось. Старая Шишша дремала в своем ящике и на попытки хозяйки хоть как-то ее растормошить отвечала недовольным шипением. А трогать нянюшку было себе дороже - сама в постель до ночи побежишь, только чтоб не выслушивать очередные нотации. Ну конечно! Кассандра же не Кристобель, образец чинной барышни. Старшая дочь барона не дерзит родителям, не ловит в саду ящериц, не ковыряется в тарелке и вообще глаз от земли не поднимает!.. Девушка сморщила сердитую гримасу. И сестрицу, и нянюшку она очень любила, но сейчас решительно всё вызывало у нее только глухое раздражение. Ей хотелось шума, музыки, веселья - а вместо этого были только молчаливый темный сад и невыносимое одиночество.
Потухший взгляд скользнул по зеленой изгороди. Нейл сегодня не придет. Герцог с герцогиней, так же, как Д'Элтары, сейчас во дворце, а за младшим эль Хаартом некому приглядеть, кроме брата. 'Вот что за семейное рабство, скажите на милость? Неужто герцогу не по средствам взять для сына няньку? Подумаешь, маги! Будто бы среди них так трудно найти кого-то подходящего!..' Кассандра нахохлилась. Ей было скучно, тоскливо, на душе скребли кошки, да и Нейла она ждала домой целый год. А тут всего неделя, как приехал, еще наговориться толком не успели, - и тоже под домашний арест попал. Ну, образно, понятное дело... Сын герцога эль Хаарта подложных писем никому не писал и семью не позорил.
Девушка понуро уставилась на мятые оборки своего платья. Она прекрасно понимала, что еще дешево отделалась, но от этого было не легче. Отцовское решение не принесло ни радости, ни спокойствия: при всей своей неопытности и наивности, Кассандра была не дурочка и прекрасно понимала, с кем ей предстоит встретиться на вступительных испытаниях. Что драконы! Пусть ее к ним в жизни не подпускали, но уж с крыльями она как-нибудь справится, спасибо Нейлу... А вот те, кто, подобно ей, будут бороться за бесплатные места? Лицо младшей дочери барона помрачнело. Она не знала еще, что ее ждет, но уже была уверена заранее, что ничего хорошего. Да и дядя говорил, что девушек в Даккарай берут неохотно. Одно дело - явиться туда, будучи кем-нибудь из рода Виатор, или имея за спиной батюшку с кошелем наперевес - и совсем другое соревноваться с заведомо более сильным противником, когда у тебя ничего нет, кроме мечты! 'Я ведь даже толком не знаю, что у них там за 'испытания',- с горечью поняла она.- А если на силу и ловкость? Дракон-то что, уж как-нибудь удержусь, да и необъезженного мне вряд ли дадут, но остальное?.. Что я им могу предложить, кроме теории?' Она задумалась. По этой части все было в полном порядке. Но ведь, наверное, теоретические знания кадетам и так преподают?.. Знать бы точно, к чему готовиться! 'Да только мама с папой - не наездники, а дядя меня даже видеть теперь не хочет,- с грустью констатировала она.- И Нейл тут не помощник. А до конца лета едва три месяца наберется'