Поворот в преимсподнюю

   Покажем поколения пример!
   Россия это знамя исполинов,
   В ней каждый воин даже из яслей...
   Когда народ и армия едины,
   Повержен будет бешенный злодей!
   . ГЛАВА Љ 3.
   8 Ноября 1947 года в Третьем Рейхе отмечалась годовщина Мюнхенского путча. Настроение было полно умеренного энтузиазма. Москва оказалась отрезанной от основной территории, но пока еще сражалась. Город большой, колоссальные запасы боеприпасов и население, которое неплохо вооружили.
   На защиту Москвы поднялись все... Даже дети с семи лет использовали бутылки с зажигательной смесью, взрыв пакеты, катапульты и многое другое.
   Сам город был серьезно разрушен и перекрыт баррикадами. Изрыт окопами и противотанковыми ежами. Его так просто не взять.
   Новым главнокомандующим Московской группировки стал маршал Жуков. И это разумеется вдохновляло защитников.
   Немцы пока не могли похвастаться взятием Москвы. И это не добавляло им восторга.
   Фюрер впрочем, был достаточно весел. Главное что столица отрезана, и ее падение это лишь вопрос времени.
   Гитлер сидел за праздничным столом. Ел свою любимую черную икру вместе с фруктами. Поглощал мороженое с манго, жрал бананы и ананасы. Столовые прибор были из золота, усыпанные бриллиантами. Одновременно проходили гладиаторские бои...
   Фюрер смотрел на это и скалился. В целом, он, конечно же, великий правитель, завоевавший больше половины мира. Россия тоже близка к своей агонии. Падет Москва, и война уже пойдет совсем по-другому.
   Фюрер уверен, что его заветная мечта - власть над миром, как никогда близка.
   Вот сейчас проходят гладиаторские бои... Сражаются мальчики. По пять загорелых, полуголых пацанов с каждой стороны. Одни в красных набедренных повязках, другие в зеленых.
   Под босыми ногами мальчишек разбросаны угольки. Когда пацаны наступают своими огрубевшими ногами, то невольно вскрикивают.
   Гитлер такое виден не раз. Все же приятно причинять боль. Кроме того мальчишек и не жало.
   Смотреть, как сражаются красивые женщины это класс, но все-таки жалко когда они гибнут. Лишь китаянки, негритянки, цыганки, и еврейки у фюрера жалости не вызывают.
   А что с фашиста-изверга возьмешь? Гитлер это просто дьявол явившийся во плоти. И дьявол весьма удачливый.
   А мальчишки разрубают друг друга и истекают кровью. Это весьма грустное для одних, и крайне увлекательное для других зрелище. Фюрер насвистывает и подскакивает, словно заведенная игрушка. Мускулистые, загорелые мальчики гибнут.
   А мавры прижигают упавшим раскаленным железом пятки, заставляя их резко дергаться. Тоже изрядные изверги.
   Фюрер во всю глотку ревет:
   - Давай руби! В гробу все враги!
   На ногах остался только один мальчишка. И то получивший не одно ранение.
   Пацан с трудом поднял исцарапанные руки вверх. И ойкнул, наступив огрубевшей подошвой на уголек.
   Фюрер хихикнул, ответив:
   - Ну ладно дарю этому жизнь... До следующей бойки!
   Мальчишка, прихрамывая и оставляя кровавые, босые следы удалился с поля боя.
   Потом дрались девушки... Это уже кое-что... И в самом деле интересное и заводное...
   Фюрер жадно смотрел на красоток в одних лишь набедренных повязках... И рычал от удовольствия.
   Эх, девушки, какие вы сладострастные... Просто садистское испытываешь наслаждение, вас пытая.
   Фюрер обожал истязания и пытки. Это было его страстью. Помучить, потерзать. Поджарить девушкам или смазливым мальчикам - пятки. Как это для фюрера здорово.
   Гитлер представлял, точнее, вспоминал, как он паяльной лампой жарил девушке-комсомолке подошву. А девка попалась для пытки. Рослая, белобрысая, очень даже красивая. И ступни у нее были большие, но при этом изящные.
   Фюрер тогда водил языком пламени медленно. Подошвы комсомолки были огрубевшие от долгого хождения босиком. Но отмытые от пыли. Босые ножки девушки зажали в колодки. Она отчаянно крепилась, чтобы не заорать. Но все равно от огня вырывались из горла девушки стоны.
   Фюрер долго смаковал пытку. Оставил равномерные ожоги на обоих подошвах изящных, босых ног девушки.
   Потом перешел на грудь. Прижег клубничные соски... Видимо, когда жгут чувствительную грудь, это больнее, чем прижигание огрубевших пяток. И девушка-комсомолка истошно завопила.
   А Гитлер-садист продолжал ее палить. И делал это со смаком. И очень похоже, этому радовался.
   Пытка ему лично доставила огромное удовольствие. И фюрер орал и хихикал еще очень долго. Ну что с фашиста номер один возьмешь....
   Да Гитлер и умом не орел, и на вид букашечка.
   Только и знает, как всех пытать и мучить... Жестокое кровавое дерьмо. И просто фашист номер один...
   Вот девушки на арене гибнут, а это животное радуется.
   При этом фюрер все же заинтересовался новой техникой и обратился к Шпееру.