Бастард рода демонов (СИ)
Но, хотите верьте, хотите нет, подарки для меня — это не главное. На первом месте всегда стояли уважение и любовь к этому человеку. А еще, став старше, я понял, что он имеет большое значение в жизни моей мамы. У нее бывали и другие мужчины. И дядя Гена, пожалуй, о них знал, однако только он оказался наиболее постоянным из всех. Бабушка с дедушкой его на дух не переносили, хоть и рассказывали, что он ночует с мамой с самого моего рождения — уже двадцать один год.
Перебирая мысленно эти воспоминания, я свернул во двор и остановился позади знакомой машины — черного «Эскалейда». Огромного крокодила нашего Бегемота.
***
— О! Какие люди и без охраны! Неужто это наш именинник пожаловал? Собственной персоной! Чуть не опоздал на свой же праздник! Ой, прости-прости, начальство не опаздывает! — дядя Гена открыл входную дверь и своей более, чем двухметровой тушей занял все свободное пространство прихожей. Серьезно, таких крупных людей я больше никогда в жизни не видел. Огромный, могучий, мощный, но ни в коем случае не толстый. С бычьей шеей, большими ноздрями и лысой головой. А еще у него кулаки размером с трехлитровую банку. — Ну заходи, коль пришел, — впустив мое скромное тельце в квартиру, дядя Гена с очень подходящей ему фамилией — Бегемотов, сжал меня в крепких объятьях. Рад тебя видеть! С праздником пока не поздравляю, рано еще.
Одной из его «фишек» было то, что он никогда не поздравлял людей с днем рождения раньше точного времени суток их рождения. Я родился в 6:16 вечера. Стало быть, мне ждать подарка еще пятнадцать минут.
— Привет, — улыбнулся я дяде Гене и протянул руку. — Я очень рад тебя видеть.
— Илюша! Здравствуй дорогой мой! — в коридоре показалась мама. Как всегда обворожительна и красива. Недавно она сделала новую стрижку, и теперь походила на Мерлин Монро. Правда, выглядела в разы прекраснее, чем любовница Кеннеди в ее лучшие годы. Несмотря на то, что маме уже сорок два, почти все новые продавщицы в наших бутиках принимают ее за мою супругу, когда слышат фразу «семейный бизнес».
Она крепко обняла меня и оставила след от кроваво-красной помады на щеке.
— Привет, мам, — ответил я.
— С днем рождения! Ты у меня теперь совсем взрослый! Пойдем скорее за стол, мне не терпится подарить тебе подарок. Уверена, ты будешь в восторге!
Мама такая мама. Ни капли не удивила тем, что подарила сертификат в бутики элитной одежды и обуви (получше да подороже той, что продаем мы) и целых двадцать купонов на комплексный обед в известный ресторан доставки. Она с детства следила за тем, чтобы я хорошо выглядел и вовремя кушал. Хех, частенько бывала в разъездах, оставляя меня с бабушкой и дедушкой (хотя правильнее говорить — прабабушкой и прадедушкой). Оттого видимо и развился этот комплекс, что в свое время не кормила сыночка до отвала.
— Спасибо, мам, — совершенно искренне поблагодарил я, принимая подарок.
Втроем мы разместились за огромным столом в зале. Из удивительного — включенная люстра. За окном было настолько темно, что в шесть часов вечера в июне без света начинали болеть глаза.
— Бух! — шандорахнул гром. Мама вздрогнула и покачала головой.
— Ну и погодка… — проговорила она.
«Взрослые» опрокинули по стопке коньяка, я же решил воздержаться. Мама разложила нам мясо по тарелкам и салаты. Еще несколько минут до момента рождения. Дядя Гена завел привычный разговор — спрашивал об учебе, о работе, в очередной раз спросил о девушках.
— Не завел еще?
— Нет, как-то не довелось, — отвечать ему на этот вопрос нужно предельно размыто. Однажды я обмолвился о «случайных связях», так после этого на крик дяди Гены соседи даже ментов вызвали. Ругался страшно. А сводилось все к тому, что «нечего стручком махать», коль потом не готов ответственность на себя взять и воспитывать ребенка. Мол, мало ли что бывает, вдруг беременность, а ты ее толком не знаешь и т.д.
— А сам-то чего на маме не женился? — в пику ему крикнул я.
Дядя Гена насупился, покраснел и медленно выдохнул. Мама попыталась вмешаться, он жестом остановил ее и ответил:
— Мог бы — женился. Но если вдруг потребовалось бы, взял бы на себя обязательства. Без лишних слов.
Братиком-сестренкой я так и не обзавелся, поэтому и не потребовалось. Но с тех пор данная тема затрагивалась, соблюдая предельную осторожность. Как им, так и мной.
Дядя Гена глянул на часы.
18:13.
— Пора, — проговорил он, поставив перед собой три винных бокала. Достал из-под стола запотевшую бутылку из темного стекла. Без этикеток, но весьма необычной формы — пузатенькую. Такие я видел лишь в компьютерных играх да фильмах про пиратов.
— Я не буду пить. Я за рулем, — удивленно повторил я, ведь буквально несколько минут назад уже отказывался от алкоголя.
— Будешь, — твердо проговорил дядя Гена, разливая багряное вино. — А машину тут оставишь. Я тебе такси вызову.
— Но я не люблю вино, — все еще пытался протестовать я.
— Ты просто не пил такое. Его собрали с лучших виноградников Иудейских холмов. Один из кустов, давших плоды для этой бутылки, растет у подножья самой Голгофы. Ты ведь знаешь, что это?
Я изумленно кивнул. С моими увлечениями, еще б я не знал гору, на которой распяли Христа. Вот только ныне она является частью города, на ней стоит храм — достопримечательности и все такое. Не думаю, что там найдется место кусту винограда…
Между тем дядя Гена наполнил бокалы. Глядя на багряную жидкость, я поймал себя на мысли, что это вино куда больше похоже на кровь, нежели сама кровь.
— Пей и не спорь, — холодно проговорил дядя Гена, вцепившись в меня взглядом. Интуиция подсказала, что сегодня действительно лучше отправиться домой на такси.
Я принял протянутый бокал. Дядя Гена поднялся на ноги и попросил нас тоже встать.
— Оу! Чуть не забыл! — смутился он и, снова запустив руку под стол, извлек оттуда обтянутую упаковочной бумагой толстую палку (ну или что-то очень на нее похожее). Затем вновь уставился на меня так, словно судьба всего мира сейчас зависит только от моей скромной персоны. — Илья, — твердо заговорил он. — Вот и настал тот момент, когда ты становишься по-настоящему взрослым. Теперь ты полноправный член нашего общества, хочешь ты того или нет. Отныне и спрос с тебя, как со взрослого. И отвечаешь за себя в первую очередь ты сам, — он говорил серьезным голосом, печально сведя кустистые брови. Я мельком глянул на маму — держит бокал двумя руками, потупив встревоженный взор. Странная атмосфера для праздника. Но шутить на эту тему не хочется — самого пробрало до костей. — Однако помни! — с жаром добавил дядя Гена. — Что бы ни случилось, можешь рассчитывать на мою поддержку.
После этих слов мама изумленно уставилась на него. Но произнести ничего не успела, тостующий протянул бокал вперед, громко гаркнув:
— С совершеннолетием!
Мы чокнулись и выпили. Если называть вкус этого вина одним словом, то идеально подойдет «божественный». Взгляд скользнул по табло электронных часов: 18-16. А в следующий миг за окном сверкнула ослепительная молния, ударившая в громоотвод нашего дома. Тут же загромыхало так, что задрожала посуда на столе.
Вино еще не успело достигнуть моего желудка, как дядя Гена, совершенно не обращая внимания на аномальную грозу, расплылся в широкой улыбке и плюхнулся на стул.
— Давайте еще разолью! Славное вино! — как ни в чем не бывало заявил он и между делом добавил:— Подарочек дома в тишине и покое распакуешь. Сейчас не надо.
Постепенно атмосфера за столом изменилась, будто бы и не было странного поздравления с молниями. Я даже как-то расслабился, а после еще двух бокалов и вовсе позабыл о тревогах. Наши посиделки превратились в самый обычный семейный вечер, перетекший в совместный просмотр «Иван Васильевича».
В это мне хотелось верить. Да чего уж там, так я все и воспринимал, убеждал себя в этом, гоня прочь щемящее грудь чувство. Точно! Мне определенно показалось, что мама временами с тоской поглядывает в мою сторону, а голос дяди Гены неестественно бодр…