Семь порочных дней (ЛП)
Глава 3
Отец Минервы, ныне покойный, как-то пошутил, что если она погружается в чтение, то вытащить ее оттуда может лишь дюжина рыбаков с сетями.
Впрочем, то же самое под силу ветке, чересчур низко нависшей над тропой.
Бац!
- Ай! - резко остановившись, Минерва потерла гудящий от боли висок. Заложив страницу в книге пальцем, другой рукой она поправила очки.
Шарлотта сочувственно склонила голову.
- Ох, Мин!
- Ты ранена? - встревожено спросила Диана.
Идущая впереди мать семейства резко обернулась и обреченно вздохнула.
- Минерва Роуз Хайвуд, при всей твоей ненормальной тяге к образованию временами ты бываешь такой глупой! - Подойдя, она схватила дочь за локоть и потащила за собой по лугу. - Не пойму, как ты такая уродилась!
"Да, мама, боюсь, тебе этого никогда не понять", - устало шагая по тропе, подумала Минерва.
Ее не понимало большинство людей. Она смирилась с этим задолго до унижения, испытанного прошлой ночью. В последнее время казалось, что единственный, кто лучше всего понимает Минерву, - вовсе не человек, а... Спиндл-Коув. Морской курорт для юных леди благородного происхождения и, хм, как бы это сказать, обладающих интересными качествами. Болезненные ли, чересчур ученые или оскандалившиеся - все эти молодые женщины так или иначе не вписывались в рамки, установленные светским обществом. Зато местным жителям было все равно, что Минерва копается в земле или бродит по проселочным тропам с развевающимися на ветру волосами и открытой перед лицом книгой.
Минерва чувствовала себя здесь так спокойно и непринужденно! До сегодняшнего вечера. Чем ближе они подходили к таверне и царящему внутри веселью, тем больше в душе рос ужас.
- Мама, нельзя ли вернуться домой? Погода такая скверная, - попросила Минерва.
- Славная погода. По сравнению с дождем на прошлой неделе.
- Подумайте о здоровье Дианы. Она лишь недавно оправилась от простуды.
- Чушь! Уже прошло несколько недель.
- Но, мама... - Минерва в отчаянии подыскивала другую отговорку. - А как же приличия?
- Приличия? - матрона подняла не облаченную в перчатку руку дочери, демонстрируя въевшуюся под ногти грязь. - Это ты будешь говорить мне о приличиях?
- Да, но одно дело бывать в "Быке и цветке" после полудня, когда он служит чайной комнатой для дам, и совсем другое - после наступления сумерек, когда это место становится таверной.
Про то, где Минерва сама побывала прошлой ночью, она предпочла промолчать.
- Да будь это хоть притон для курильщиков опиума! - воскликнула миссис Хайвуд. - На десять миль в округе больше негде потанцевать. Сегодня Пэйн обязательно будет там, и мы получим от него брачное предложение, чует мое сердце!
Может быть, ее сердце что-то там и чуяло, но организм Минервы отреагировал еще более бурно: от этих слов у нее сердце и вовсе поменялось местами с желудком, затеяв внутри толкотню.
Минерва часто искала спасение в чтении романов, исторических или научных трудов. И сегодня, едва дамы подошли к дверям "Быка и цветка", она закрыла лицо книгой, буквально заслонившись ею как щитом от всего мира. Не рискнув отпустить Диану одну, Минерва все же не представляла, как сможет снова предстать перед лордом Пэйном. Не говоря уже о прятавшейся в башне его любовнице, высмеявшей глупые надежды гостьи. "Подругой" виконта могла оказаться любая женщина в этом набитом людьми помещении. И кем бы она ни была, не исключено, что уже успела всем разболтать о ночном происшествии.
Семейство Хайвуд вошло в заведение и начало прокладывать путь через толпу. Минерве казалось, что она слышит, как кто-то над ней смеется.
Это было худшее из последствий злополучного ночного визита. Не один месяц Спиндл-Коув был безопасным раем. Но никогда больше она не почувствует себя здесь спокойно. Эхо того жестокого смеха будет преследовать ее на всех проселочных тропах и мощеных булыжником улицах. Из-за Пэйна это место утратило свое очарование.
Теперь он угрожал разрушить судьбы ее и ее близких.
"Уже к воскресенью вы бы называли меня братом".
Нет! Она не может этого допустить! И не допустит! Как-нибудь остановит этого мужчину, даже если ей придется запустить ему в голову книгой.
- О, а его тут нет.
Грустное замечание Шарлотты вновь подарило надежду. Минерва опустила книгу чуть ниже и оглядела толпу. Заведение было забито добровольцами милиции. Их мундиры пестрели ярко-красными и золотыми пятнами на фоне побеленных стен. Кинув поверх очков взгляд в дальний конец комнаты, где у стойки толпились мужчины и женщины, Минерва убедилась, что лорда Пэйна нет и там.
Она вздохнула свободнее, поправила очки и почувствовала, что уголки ее рта расслабленно сложились в некое подобие улыбки. Может, виконта замучила совесть? Хотя, скорее, он остался в башне, чтобы развлекать свою смешливую подругу. Впрочем, не имеет значения, где он, если здесь его нет.
- О, смотрите, - обернулась к дочерям миссис Хайвуд. - Вот он. Только что вошел через заднюю дверь.
Черт возьми!
При взгляде на Пэйна сердце Минервы ёкнуло. Он не был похож на терзаемого совестью. И еще больше, чем когда-либо, выглядел порочным и опасным. Хотя виконт всего лишь ступил в комнату, из-за него обстановка в ней мгновенно изменилась. От Колина исходила ощутимая, тревожная сила. Все присутствующие это почувствовали и насторожились, словно от человека к человеку без слов передалось некое сообщение.
Что-то должно произойти.
Музыканты заиграли вступление к деревенскому танцу, и по всей комнате начали составляться пары танцоров.
Однако лорд Пэйн не спешил. Он поднял ко рту фляжку и опрокинул ее. Минерва невольно сглотнула, словно и сама почувствовала, как спиртное, обжигая, льется в ее горло.
Виконт опустил фляжку. Закрыл. Вернул в карман. А затем его напряженный и решительный взгляд остановился на дамах Хайвуд.
У Минервы волосы на затылке встали дыбом.
- Он смотрит на тебя, Диана, - восторженно прошептала мать семейства. - Он непременно пригласит тебя на танец.
- Диане не следует танцевать, - возразила Минерва, не в силах оторвать глаз от Пэйна. - Уж точно не этот рил (8). Ее астма...
- Чушь! Морской воздух пошел ей на пользу. Приступов нет уже целый месяц.
- Но последний из них был вызван именно танцами. - Минерва покачала головой. - Ну почему всегда я одна должна думать о благополучии Дианы?